Его исполнение композиции «Таркус» когда-то стало сенсацией на отечественной сцене, о чём свидетельствовала, в частности, восторженная рецензия в прессе. Песни, написанные им, вошли в репертуар уникального коллектива, со дня основания которого недавно исполнилось 45 лет. И хотя музыка – далеко не единственная сфера творческой деятельности Сергея Шарикова, наш диалог с ним прошёл именно в контексте этой даты. Легендарный музыкант легендарного состава «Ариэля» — в сегодняшнем интернет-интервью Петропавловск.news – ИА REX-Казахстан.
— Сергей Борисович, правда ли, что «Песенку в старинном стиле», которая впоследствии вошла в репертуар «Ариэля», Вы сочинили ещё будучи учеником 9-го класса?
— Ну да, а что тут особенного? В 9 классе я, по вечерам и выходным, работал в должности «Руководитель оркестра Челябинского цинкового завода». Правда, оркестр состоял всего из семи-восьми человек…
— Вы начинали в челябинской группе «Пилигримы». Она исполняла свой репертуар?
— Гордиться особо нечем, группа моя была довольно слабенькой. Но мы нравились публике, так как старались душу вкладывать в своё занятие, а это всегда видно. Играли всё, что казалось интересным. До сих пор очень жаль, что пару-тройку сочинённых мной мелодий так и не удалось потом никуда пристроить. А в то время ими восхищались.
— Сразу ли Вы определились с выбором инструмента? Не было распространённого среди музыкантов Вашего поколения соблазна стать непременно гитаристом?
— Ко времени создания своей группы я учился год на скрипке и 7 лет в музыкальной школе на фортепиано. Прекрасно осознавал, что пианист я слабый, а гитарист – ещё хуже.
— Как произошло Ваше знакомство с «Ариэлем» и последовало приглашение войти в состав?
— Сначала я пригласил в «Пилигримы» Лёву Гурова. Он пришёл на три репетиции и честно сказал, что ему с нами не по пути. А потом уже меня самого пригласили в «Ариэль», сначала на репетицию – просто поиграть вместе. После репетиции Валерий Ярушин спросил, не хочу ли я прийти ещё, и я понял, что приглашён в коллектив.
— Сколько времени понадобилось «Ариэлю», чтобы разучить «Таркус»?
— Ярушин потратил много времени на «слизывание» партитуры с магнитозаписи. Работа сумасшедшая. Ноты взять было негде, а композиция нам очень понравилась. А выучили потом быстро, сложного там нет совершенно ничего.
— Из-за отсутствия органа «Хэммонд» в аранжировку «Таркуса» пришлось внести некоторые изменения?
— Все изменения в партитуру внёс Валерий, из соображений удобства исполнения именно нашим составом.
— Ваш любимый клавишный инструмент, на котором Вам доводилось играть в «Ариэле»?
— Любимые – самые первые аналоговые синтезаторы, сделанные моими друзьями. Они были технически очень несовершенны, но звук у них был интереснее, чем у современных цифровых!
— Вопрос о Вашем друге Сергее Антонове, возможно, для Вас очень тяжёлый. Вам известно, что всё-таки с ним произошло, почему он так трагически ушёл из жизни?
— Я хорошо представляю, что с ним случилось. Но доказательств нет никаких, поэтому от ответа воздержусь. Конечно, мне до сих пор очень жаль, это был лучший человек из всех, кого я знал…
— После ухода Валерия Ярушина Вы проработали в коллективе сравнительно недолго. Если не секрет, по какой причине ушли Вы?
— Я ушёл через четыре года после него, в 1993 году. Причин две – стало скучно, и появилась потребность прожить ещё две-три жизни с другими интересами, не уступающими музыке. У меня всё получилось.
— Как сегодня, с высоты прожитых лет, Вы оцениваете ситуацию 1989 года? Что тогда можно и нужно было сделать для того, чтобы золотой состав «Ариэля» избежал распада?
— Ситуация была ужасной не только в «Ариэле», и распался не только «Ариэль». Распалось всё в стране и сама страна… Если бы группа, при прочих равных условиях, была, скажем, английской, она бы не распалась. А оценивать действия каждого из участников группы я не хочу из уважения к самому себе. Ну и из уважения к другим. Ведь это было бы похоже на сплетню, не правда ли?
