Ставки на спорт 
В центре Тулы, рядом с прекрасным комплексом старинных зданий и сооружений Тульского кремля, стоит храм с черными куполами. Местные жители называют его «черной церковью» и уверяют: в 19 веке это была территория Успенского монастыря, в котором жила одна «из тургеневских девушек» – Лиза Калитина, героиня самого известного романа И.С. Тургенева «Дворянское гнездо». Ее прообразом местные знатоки литературы считают Марию Николаевну Толстую — единственную сестру знаменитого писателя Льва Толстого.
Огромные имения обоих классиков находились недалеко от Тулы и всего в 20 верстах одно от другого. Сейчас это музеи – заповедники Л. Толстого и И. Тургенева. В пятидесяти вёрстах от этих живописных мест находится другой монастырь, Шамординский, в который в свое время, разочаровавшись в любви, ушла единственная сестра четверых братьев Толстых — Мария Николаевна. А её самый знаменитый из братьев, Лев Николаевич, в конце своей долгой и сложной жизни, уходя навсегда из Ясной Поляны, направился к сестре в тот самый Шамординский монастырь. Эти трагические истории произошли в середине 19 – нач. 20 вв., но до сих пор будоражат умы читателей и даже литературоведов, казалось бы, изучивших каждую строчку биографий и произведений великих русских писателей Л. Толстого и И. Тургенева. Было так. Однажды Мария Николаевна, уже замужняя 24-летняя дама и мать четверых детей, попросила брата прислать ей новый роман, который «ужасно будет приятно прочесть». Речь шла о нашумевшей «Анне Карениной», первая и вторая части которой тогда вышли в журнале «Русский вестник». Мария Николаевна тогда переживала последствия своего бурного любовного романа с Тургеневым, как он считала. Иван Сергеевич думал совершенно иначе и уехал в Париж, к любимой Полине Виардо, откуда писал нежные письма сестре товарища по перу. Но прочитав только первую часть романа, еще не зная, чем окончится сочинение Льва Николаевича, сестра написала брату: «Мысль о самоубийстве начала меня преследовать… так неотступно, что это сделалось вроде болезни или помешательства… Боже, если бы знали все Анны Каренины, что их ожидает, как бы они бежали от минутных наслаждений, которые никогда и не бывают наслаждениями, потому что все то, что незаконно, никогда не может быть счастием». Лишь благодаря своему характеру и усилиям брата Мария «не упала в бездну» — не покончила жизнь так, как Анна. Но это слишком простое, даже примитивное объяснение не случившегося самоубийства не литературного персонажа, а реальной женщины. Истинные причины глубокого отчаяния Марии Николаевны гораздо сложнее.
Младшие дети графа Николая Ильича Толстого осиротели совсем маленькими. Мать Машеньки — графиня Мария Николаевна Толстая (Волконская) умерла, когда девочке едва исполнилось полгода, а отец — через семь лет. Причина смерти их матери в документах названа «нервная горячка». Кто знает, что конкретно могло скрываться под этим популярным диагнозом, но впоследствии Мария Николаевна — дочь, со слов одной из крепостных, бывшей еще молодой девушкой при ее матери, рассказывала, что мать получила травму головы — удар доской от качелей, на которых ее сильно раскачали крепостные девушки. С тех пор у нее часто болела голова. Но это тоже… «народная медицина». Через семь лет нашли на одной из улиц Тулы внезапно скончавшегося Николая Ильича Толстого, уехавшего в город по делам. После смерти отца все пятеро сирот воспитывалась тетушками – сестрами их покойного отца. Занимались детьми, конечно, не сами пожилые женщины, а мамки-няньки, нанятые гувернеры и гувернантки, которые, по словам А.Пушкина, учили «всему понемногу…, чему-нибудь и как-нибудь. Так воспитаньем, слава богу, у нас немудрено блеснуть». Это особенно коснулось Машеньки. Избалованная вниманием и потаканием казанских тетушек — опекунш, бесконечно любивших ее, изнеженная и капризная девочка была определена в институт благородных девиц в Казани, но она не привыкла к жить от звонка до звонка и часто пропускала занятия. Ее даже сделали «приходящей» ученицей. Все-таки муж ее тети был в Казани не рядовым чиновником, а губернатором! И не надо думать, что институты благородных девиц были тогда высшими учебными заведениями. С них «срисовали» в советское время обычные средние школы – и только. А тогда, в середине 19 века, как ехидничал еще один земляк классиков – А.С. Грибоедов, девочек учили «и танцам, и пенью, и нежностям, и вздохам, как будто готовили их в жены скоморохам». Конечно, преподавали и основы наук, но зачем они благородным девицам, если их, как Машу Толстую, выдавали замуж сразу после школы — лет в 17? Правда, тетушки заботились о домашнем образовании своих воспитанников. Мария Николаевна прекрасно говорила по-французски, играла, хотя и любительски, на скрипке и фортепиано, рисовала, была остроумной собеседницей – это все, что и требовалось будущей светской барышне. Если вспомнить героинь тургеневских романов, они были такими же милыми, неплохими музыкантшами, но имеющими мало представления о замужней жизни и управлении хозяйством. Хотя искренне любившие единственную сестру братья выделили ей не положенную по закону 1/14 часть имущества, а поделили имение в равных долях. Маше досталось столько же земли, лесов, лугов, деревень и крепостных, сколько каждому из братьев. Но что она понимала в управлении всем этим добром?! Им отныне стал распоряжаться ее муж, он же и троюродный брат Валериан Петрович Толстой. Он был старше жены и ее любимого брата на 17 лет. Лев Николаевич позже вспоминал, что в детстве он любил Валериана: Левочке – подростку очень нравились…. его красные кавалерийские штаны! Наверное, нравились они даже больше, чем матери Валериана приданое Маши. Ее в 17 лет сосватали за Валериана А она, тоже «тургеневская барышня», решила, что ухаживания Валериана, когда она бывала в имении «тетеньки», и есть любовь. Ее любимые братья беспокоились, что «Маша, не знает света и легко может обмануться». И как в воду глядели! Правда, в первый год брака Мария призналась Льву в письме: «Я вышла замуж за того, кого любила».
Братья Толстые тоже с детства горячо любили свою единственные сестричку и, как могли, заботились о ней. Но они знали нечто такое о муже сестры, о чем ей самой не рассказывали. Обычно пишут, что «к своим 24 годам Мария Николаевна, похоронив первенца и родив мужу еще троих детей — Варвару (1845), Николая (1847) и Елизавету (1852), «поддалась сердечному увлечению Тургеневым и разъехалась с мужем». И в самом деле, когда Иван Сергеевич Тургенев приехал в свое имение Спасское — Лутовиново, что всего в 20 верстах от Ясной Поляны, и обменялся визитами с Толстыми, между Марией Николаевной и Иваном Сергеевичем возникла взаимная симпатия. После встречи Тургенев сообщал друзьям, что сестра Толстого — «одно из привлекательнейших существ, какие мне только удавалось встретить. Мила, умна, проста — глаз бы не отвел. Я едва ли не влюбился». Брат Николай с тревогой сообщил Льву: «Машенька в восхищении от Тургенева. Но Маша не знает света и вполне может ошибиться насчет такого умного человека, как Тургенев». Но ошиблись братья Толстые. Трагедия случилась не только от увлечения Маши «парижским гостем». Мария Николаевна 10 лет спокойно жила в имении мужа в селе Покровском, рожала и воспитывала детей, пока не узнала, что экономка Валериана Петровича родила от него ребенка. И не первого! Выяснилось, что таких детей от крепостных в имении было несколько. На чердаке дома и на дне высохшего пруда было обнаружено «несколько детских скелетцев». Хотя тогда телепередачи ДНК еще не существовало, почему-то все сразу решили, что это дети барина от крепостных девок. Муж просил прощения у жены, стоял перед нею на коленях, она сказала, что не хочет быть «старшей султаншей в его гареме», собрала детей и переехала к брату в Ясную Поляну.
Часто пишут, что Мария Николаевна ушла от мужа потому, что надеялась на любовь Тургенева, что он бросит любимую им Полину Виардо и примчится из Парижа в Ясную Поляну. Но кто достоверно знал, на что надеялась оскорблённая мужем женщина! Братья считали, что не искушенная в тонкостях светского обхождения, Мария приняла изысканные комплименты опытного ловеласа Тургенева за подлинную любовь к ней. Ведь он посвятил Маше повесть «Фауст», главная героиня которой Вера Ельцова — копия Маши Толстой, а главный герой – копия его самого, о чем рассказал в одном из своих нежных писем сам Иван Сергеевич: «Фауст» был написан на переломе, на повороте жизни — вся душа вспыхнула последним огнем воспоминаний, надежд, молодости». Такой вот старик нашелся! Он опять уехал за границу, к Виардо, ничего не пообещав Маше. Это была их последняя встреча. Как многие тургеневские герои-мужчины – прекрасные, тонкие, чуткие, не могут найти себе дело по плечу, по совести. Они безынициативны, пасуют перед действительностью, боятся ответственности в делах семейных. Таким же был и сам Тургенев, обаявший Машу Толстую. И не одну ее.
Исследователи личной жизни писателя насчитали семь подобных романов писателя. Ни один из них не окончился свадьбой и не принес семейного счастья ни одной влюбленной в него «тургеневской девушке». Этот роман из трагедии превратился в комедию, конечно, не для Марии Толстой: ее брат Лев Николаевич вызвал на поединок Ивана Сергеевича. Так как дуэльных пистолетов в имениях заядлых охотников не нашлось, они решили стреляться из ружей, но вовремя одумались. Впрочем, после несостоявшейся дуэли двое самых известных писателей России и мира не общались 17 лет! Лев Николаевич сдался первым – написал письмо с предложением мира Ивану Сергеевичу в один из его приездов в Спасское — Лутовиново. И дружба восстановилась, хотя не такая тесная, как прежде, а скорее, деловая. Любители литературы теперь могут наслаждаться чтением писем двух гениев. Их переписка занимает по целому тому в собраниях сочинений каждого из них. А что же Мария Николаевна – виновница всех этих страстей? Сбежав «из покровского гарема», она жила то в Ясной Поляне, то в своем имении Пирогово, то в Москве вместе с братом Николаем или одна в его имении.
Чтобы отвлечь сестру от горьких переживаний, Лев Толстой устроил ей и ее детям поездку за границу. В 1861 году на французском курорте Экс-ле-Бен Мария Николаевна встретила, как ей опять показалось, свою любовь. Виконт Гектор де Клен (1831–1874) — бывший морской офицер, швед по национальности, был милым, приятным человеком, который тепло относился к ее детям, и они полюбили его. Мария решила: вот оно, счастье! Они вместе уехали в Алжир, где провели два безмятежных года. В сентябре 1863 года в Женеве у Марии родилась дочь Елена.
Молодые люди (что за возраст – чуть за 30!) решили пожениться. Виконт был согласен, но воспротивились его родители. Они не дали благословения на его брак с русской графиней. Чего они боялись, неизвестно, но их сын довольно скоро умер, так и не увидевшись с той, которую недавно хотел взять в жены. Мария Николаевна осталась в отчаянном положении: одна, в чужой стране, вдали от дома, с тремя старшими детьми и с младенцем на руках, без денег, без опоры…
На помощь как всегда пришли братья. Ни один из них ни в чем не упрекнул Машу. Ведь сами братья тоже достаточно покуролесили в молодости и понимали сестру. Старших девочек, Елизавету и Варвару, они увезли в Ясную Поляну. Двое детей остались в Швейцарии: Николая устроили в пансион, новорожденную Леночку пристроили в хорошую семью с кормилицей. Елене дали отчество по имени крестного отца — Сергея Николаевича. Мария Николаевна так боялась осуждения общества, что называла Леночку воспитанницей, хотя многие знали, что она ее дочь. Мария осмелилась привезти Елену домой только в 17 лет — почти взрослую. Девочка узнала, кто она и откуда, лишь в 16 лет. Отношения между матерью и дочерью так и оставались сложными. Братья Толстые, Сергей и Лев, сообщали в письмах друг другу о сестре и ее детях так: «Что тебе сказать о Машеньке и о девочках? Девочки, с тех пор, как приехали в Пирогово, ни разу не выходили на воздух, не смеют читать ничего, исключая вслух в определенные часы, ходят на цыпочках и говорят почти целый день шепотом и, кажется думают, что так быть должно и что мамашу очень жалко. Машенька, притворяясь больною и мучая детей, поехала в Москву. Она все так же сидит, воображая себя больною и мучая своих детей». Племянник Марии — Сергей Львович, старший сын Л.Н. Толстого, вспоминал, что его тетке нигде не удавалось ужиться, а одиночество и печальные воспоминания томили её. Характер, и до того капризный, совсем испортился. Злость она срывала на подросших детях и родне, в особенности на счастливо вышедших замуж дочерях, живущих в имениях мужей. Среди увлечений, которыми она пыталась заполнить вакуум своей жизни, со временем стала религия, как она ее понимала: чтение Евангелия, беседы с монахинями и «святыми отцами» — священниками и монахами. Когда же совсем юным, через несколько месяцев после женитьбы, умер ее сын Николай Валерианович, Мария Николаевна приняла это как кару небесную и знак свыше. Она стала вспоминать своего первого мужа, считая, что сама была виновата в разводе, а затем и в его смерти, так как ей не хватало терпения выносить его проступки, чтобы сохранить семью. Когда-то любимых ею мужчин давно не было она свете. Чаще всего она вспоминала об Иване Сергеевиче Тургеневе. Однажды, много лет спустя после его смерти, уже живя в монастыре, она сказала дочери Лизе: «Он был чудесный человек, и я постоянно о нем вспоминаю. Мы могли бы быть счастливы с ним». Портрет Ивана Сергеевича всегда висел в ее келье среди фотографий самых родных людей. Трагическое мировосприятие не раз приводило сестру Толстого к мыслям о самоубийстве. Но, в отличие от Анны Карениной, Мария Николаевна выбрала жизнь. Но жизнь не светскую, а монашескую. Это был тоже уход от жизни, но далеко не столь трагический, как у Анны.
В 1891 году Мария Николаевна ушла в монастырь, где прожила почти 20 лет — до конца своих дней. Лев Толстой же, наоборот, в это время разочаровался в церкви, считал, что Бог должен быть только в душе человека, а не в церкви и на иконах. Его отлучили от церкви, но и это не помешало нежной дружбе брата и сестры. Монахиня Мария часто гостила в Ясной Поляне, а уже отлученный от церкви писатель навещал сестру в Шамординском монастыре. К ней он ехал попрощаться, когда навсегда ушел из дома, но не доехал… Тяжелым испытанием для Марии Николаевны стало то, что, похоронив брата, она не получила благословения своего духовника, старца Иосифа, молиться о нем. Лишь после смерти этого старца новый духовник снял запрет, разрешив ей поминать брата, но только в своей келье. Только времени на молитвы оставалось уже немного — мать Мария сильно болела и слабела день ото дня. Почувствовав, что дни сочтены, попросила дочь позвать духовника и, причастившись, заявила, что готова к схиме.
После обряда Мария Николаевна в ночь на 6 апреля 1912 года Мария Николаевна попросила у всех прощения и тихо уснула. Тот сон оказался вечным. Она прожила 83 года, почти столько же сколько ее любимый брат Левочка. Через каждые два года в Музее усадьбе «Ясная Поляна», в августе, ко дню рождения Льва Николаевича, собираются потомки братьев и сестры Толстых. Обычно из разных стран мира приезжает 250 -300 человек. В садах, посаженных самим Львом Николаевичем и членами его семьи, устанавливают открытые эстрады. На них выступают лучшие театры России и мира. В прошлом году там же, в числе других, показал свой спектакль Казахстанский русский драматический театр им. М.Ю. Лермонтова. А потом были экскурсии по музею-заповеднику. Некоторые гости осматривали дома своих предков, их парки и сады со слезами на глазах. Теперь и дома Марии Николаевны Толстой в Покровском и в Пирогово выкуплены у их прежних владельцев и включены в экспозиции музеев, а родственники Толстых нашли и восстановили могилу Марии Николаевны Толстой. Все эти музеи напоминают о величайшем писателе мире Л.Н. Толстом, его жизни, страданиях и ошибках.
Антонина Казимирчик
Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск
