Флеш-интервью с Юрием Лозой было опубликовано за три года до жарких дискуссий о “Rolling Stones” и “Led Zeppelin”, — соответственно, в одном из апрельских номеров за 2013 год. Данный материал — в интернет-формате рубрики Петропавловск.news.
По страницам “Pkz”: Юрий Лоза в жизни и в кино
Вопросы, адресованные Юрию Лозе посредством Интернета, главным образом касались «Интеграла» и «Ариэля» — в контексте посвящённой отечественным рок-коллективам серии…
— Юрий Эдуардович, когда – то Вы жили в Казахстане, в то время Казахской ССР. Места, где прошло Ваше детство, часто посещаете? Какие впечатления?
— Я недавно проехал по местам, связанным с моим детством и… Ничего не узнал. Даже школу, в которой учился столько лет. Всё показалось каким-то маленьким и заброшенным. Может быть, это после огромной помпезной Москвы, в которой живу уже более тридцати лет.
— Гитару впервые взяли в руки под влиянием битлов с роллингами?
— Гитару я выпросил у родителей в тринадцать лет, когда начал осознавать, что мир делится на мальчиков и девочек. До этого я их не замечал, а тут выяснилось, что неплохо было бы, чтобы они тебя заметили. А так как я никогда не считал себя красавцем, но необходимо было их как-то завоёвывать, я начал присматриваться — что же им нравится? Мои футбольные успехи их не интересовали, а вот умение спеть под гитару пару-тройку песен ценилось очень высоко. Уже потом пришли битлы и роллинги, джаз и классическая музыка.
— Насколько я знаю, в «Интеграл» Вы пришли, уже имея опыт не только в самодеятельности, но и в филармонической системе…
— Я прошёл через самодеятельность школы, университета, армии, завода и пр. Два года работал в ресторанной системе, играл свадьбы, банкеты и корпоративы разного уровня, мог спеть тысячу сто песен через десять секунд после поступления заказа. Пел на всех мыслимых и немыслимых языках, конечно же, самих языков не зная. Из ресторана ушёл в филармоническую работу сразу после того, как понял, что утром мне хочется опохмелиться. Сначала была Тургайская филармония, потом Усть — Каменогорская, а уже оттуда поехал с «Интегралом» на гастроли по БАМу как самодеятельность Иркутского аэропорта.
-…а затем была Саратовская филармония?
— После двухмесячного турне по сибирским клубам перед коллективом Алибасова встал выбор: или разбегаться, или сохранить слепленную кое-как программу и прибиться к какому-нибудь профессиональному берегу. Остановились на втором варианте. Отправились в Саратов, потому что он был наиболее близок к центру страны. После проверочных гастролей по области получили концертные ставки и выехали на маршрут. За пять лет стали одним из ведущих гастрольных коллективов страны.
— В рамках «Интеграла» у Вас не было возможности в полной мере реализовать свое творчество. Выручил «Ариэль»?
— С «Ариэлем» задружились на фестивале «Тбилиси-80», где я впервые показал этим замечательным ребятам свои песни. Пять из них они взяли в репертуар. А создавались все мои песни прямо во время гастролей, практически «на коленках» и показывались руководителю коллектива. Потом Алибасов их раскритиковывал, называл говном (включая «Плот»), а после эти песни «уходили» другим исполнителям или убирались подальше до лучших времён.
«Заповедные места» и «Детские глаза» были одними из… Я после их спел на своих альбомах и концертах.
— Сыгранной ролью в фильме «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» Вы остались довольны?
— Алексей Рыбников, написавший мюзикл «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», столкнулся с проблемой — на пластинке актёры, игравшие негодяев, пели «плохими» голосами. Следовательно, когда актёры начали открывать рот под эту фонограмму и добавлять отрицательности персонажам, получился явный опереточный перебор. Нас пригласили очеловечить подлецов, что мы и сделали, правда, пришлось всё заново перепеть и переиграть. Себе в картине не понравился и дал зарок — никогда не играть на экране никого, кроме себя. Что я и делаю с тех пор. И не только в кино, но и в жизни…
