Расскажи не тая: Как появилась первая песня «Ариэля»

Репортаж по случаю недавних сентябрьских концертов ансамбля «Ариэль» вызвал среди наших читателей особый интерес – вместе с просьбами продолжить цикл, посвящённый легендарному уральскому коллективу. О самых первых шагах тогда ещё самодеятельной бит-группы музыкальный обозреватель Петропавловск.news беседует с Валерием Паршуковым.

— Валерий, именно Вам пришла идея назвать ансамбль в честь романа Беляева. Насколько знаю, рассматривалось также название «Эра». Были другие варианты?

— Нет. Дело в том, что название «Ариэль» ребята как-то не поняли сразу, с самого начала. Наш тогдашний музыкальный руководитель Лев Фидельман говорит: «Что за “Ариэль”? Не знаю! Давай назовём “Эра”». Ну вот, отыграли мы в Политехническом институте, после концерта шли, и я говорю: «Лёва, так “Эра” – это же порошок стиральный!» И буквально на следующий день ребята посоветовались и сказали: «Да, “Ариэль” пойдёт». Вот так это было. А название «Эра» появилось, скажем так, буквально один раз на сцене. Спрашивают: «Как вас объявлять?» Лёве название «Ариэль» показалось странным, и он говорит: «Скажите “Эра”». Девушка так и объявила. То есть фактически под этим именем мы никогда нигде не значились, это было просто один раз. Зато «Ариэль» – это звучит…

— Ещё бы.

— Вот. Тогда ещё Лёва эту книгу просто не читал, видимо. Я-то читал и знал, и потом уже, в спокойной обстановке, ему объяснил: Ариэль – летающий парень, герой Беляева. И вот тогда уже у нас, как говорится, полный консенсус настал.

— А «Принцесса» стала первым собственным сочинением «Ариэля», или Гуров, Фидельман, Ратнер что-то написали раньше?

— Нет, Лёва Гуров появился гораздо позже. Вначале нас было четверо: Лёва Фидельман, Лёва Ратнер, Витя Колесников и я, вот такой первый составчик. «Принцесса» была написана так. Витя Колесников, наш ударник, он в музыкальном училище учился, на народном, играл на баяне. И я ему всё время долбил: «Ну ты что, смотри, битлы свои песни всегда пишут, а мы ничего!» И он как-то пригласил меня к себе домой, говорит, я вот тут накропал. Мне мелодия понравилась, я её ухватил, и буквально за один вечер написал слова. На следующий день принёс, показал Вите, он обалдел. Со словами уже ритм появился, размер. И показали всем остальным. Фидельман, Ратнер – ребята очень музыкальные, у Фидельмана слух вообще был идеальный. Он тут же подправил немножко гармонию – и песня пошла. То есть это была самая первая песня первого состава.

— Которую исполняют до сих пор.

— Ну да, стала хитом. А тогда она была у нас самой первой. А Лёва Гуров появился уже когда я уходил. Я ушёл из состава, потому что мне надо было учиться на вечернем отделении политехнического. Лёвку мы с Витей нашли, точнее, я его хорошо знал, он пел в горсаду на танцплощадке. А по проспекту Ленина, возле магазина, у нас был так называемый «брод», мы там все, как говорится, тусовались. И тут как раз Лёвка Ратнер ушёл – жениться. Говорит, мне некогда, не буду я играть. Срочно встал вопрос: нужен клавишник. А я знал, что Лёвка Гуров занимался на пианино. Позвал Витю, говорю, давай сходим к нему. Пришли на танцы, смотрим, Лёвка там стоит на эстраде. Позвали его – а он знал, что у нас «Ариэль», мы поём, — подошёл с интересом: мол, чего, ребята? Мы ему сразу, без обиняков: будешь с нами играть? Он обалдел, говорит, конечно буду! Правда, когда мы объяснили, что нам нужно, он в ответ: я бы на гитаре с удовольствием, а на клавишах… Но, тем не менее, где-то месяца три он как мог был клавишником, гармонии ему показали. И потом у меня наступил решающий момент, или музыка, или… А я же закончил монтажный техникум, решил, что надо учиться дальше, поступал в Политехнический институт. У нас же была обычная самодеятельность, поймите правильно. Не было никаких обязательств, филармоний и прочего. Поэтому я сказал ребятам: так и так, извините, мне надо идти учиться. А кто вместо тебя? А вот, говорю, Лёва Гуров, он же гитарист. И фактически Лёва стал моим преемником, начал сочинять хорошие вещи. Парень что надо. Буквально недавно был у него на кладбище. Уже десять лет прошло, как он ушёл…

— Да, светлая память. А как сложилась жизнь у Виктора Колесникова?

— У него судьба получилась сложная, он после армии долго работал в Узбекистане, а потом у него не сложилось с пенсией, не записали стаж. Было трудно с деньгами, тут ещё он приболел. Сейчас находится в профилактории, там живёт.

— А с Валерием Ярушиным до того судьбоносного конкурса в кафе «Юность» Вы пересекались?

— Мы к нему ходили, он играл танцы во Дворце спорта «Юность». Там была открытая площадка, и закрытая потом. Так я с ним и познакомился. Он там уже играл вовсю, у него был состав, помню, там была девушка такая полненькая. Потом сделали концерт в кафе «Юность», под названием типа «Первая песня Челябинска». Со свечами, здорово было, народу очень понравилось. И ребята увидели друг друга рядом с гитарами, со звуком…

— И было решено сделать один коллектив.

— Да, начались разлады, зашатался состав, Фидельман потом ушёл. А Гуров оставался: я – «ариэль», и всё. И тогда они с Валерой Ярушиным и Борей Каплуном сдружились. И пришли ко мне, как сейчас помню. Лёвка говорит: Валера, ты же не против будешь как основатель, если мы сейчас этим составом будем играть и оставаться «Ариэлем»? Я в ответ: ребята, я только рад буду! Вот так и получилось, сложился костяк: Ярушин, Гуров, Каплун. Потом к ним присоединился Сергей Шариков, Валера Слепухин на соло-гитаре играл, после него Сергей Антонов. Потом Гепп подошёл.

— А что Вам ближе всего из ариэлевской классики?

— «Отдавали молоду», например. Трудно перечислить всё так сразу. Дело в том, что мы-то в своё время были битники, песни у нас в основном были на битловские мотивы. Мы были, что называется, рок-н-ролльщики. А Валера Ярушин пришёл и понял, что на бите чересчур далеко не уедешь в советское время. Он народник и начал народные вещи разрабатывать. Именно на этой стезе «Ариэль», собственно говоря, и поднялся. Потому что если бы не Ярушин с его народным направлением, никто бы сейчас «Ариэль» знать не знал!

— Согласен абсолютно. А благодаря Вам для особых поклонников «Ариэля» был когда-то записан особый, домашний концерт…

— Да, это было у меня дома в Душанбе. Они записывались как раз втроём: Лёва Гуров, Боря Каплун и Валера Ярушин. У Павла Павлова есть эта запись (историограф и составитель антологии «Ариэля» — прим. авт.).

Редакция благодарит Павла Павлова (Челябинск) за помощь и участие