Ставки на спорт 
Отождествить личность Джорджа Харрисона с названием одного из альбомов (“Dark Horse”) можно разве лишь благодаря его скромности, тем более что вышедшая в 1979 году автобиография на тот момент дала ответы если не на все, то хотя бы на некоторые вопросы о его жизни и творчестве. Выпущенная двухтысячным тиражом книга (каждый экземпляр которой был подписан собственноручно и стоил 148 фунтов стерлингов), как известно, вызвала нарекания Джона Леннона, — по той причине, что о нём в ней не было сказано ни слова.
Единственный возможный недостаток, тем не менее, в целом всё же не умаляет достоинств данного творения Харрисона, — отрывки из “I, Me, Mine”, включающие также мемуары Дерека Тейлора, предлагаются вашему вниманию в переводе музыкального обозревателя «Петропавловск news”.
Какой род деятельности ему подходит?
Не любил школу. Мне и сейчас кажется, это было ужасное, худшее время моей жизни. Может, ещё в начальных классах было неплохо – футбол, спорт и всё такое, хотя временами и «прилетало» тростью. Однажды, когда мне было лет восемь или девять, наш учитель, мистер Лайонс (брат местного страхового агента), выпорол меня, схватив при этом моё запястье так, что оно опухло. Дома я попытался скрыть это, но отец всё равно заметил. На следующий день он пришёл в школу, мистеру Лайонсу пришлось «выйти из класса», после чего он получил своё.
Заведение под названием Liverpool Institute было и вправду сущим адом. Учителя – либо из старых ветеранов войны, либо вчерашние выпускники колледжа, причём ни те, ни другие не блистали знаниями. Я знаю, что говорю — вам достаточно будет взглянуть на фото кого-нибудь из них, чтобы убедиться: чему там они могли научить? В принципе мне уже тогда всё было ясно, но если в то время я был слишком молод, чтобы судить, то теперь, годы спустя, имею на это право. Во взрослую жизнь нас выпускали самым скверным образом. И в моём случае характеристика, обещающая мне рабочее место по гроб жизни, гласила: «Трудно сказать, какой род деятельности ему подходит, так как он ничего не делал».
Джон, я тоже не хочу быть солдатом…
Армия. Страх перед армией. Когда мне было около двенадцати лет, я уже решил, что не пойду в армию любой ценой, а затем в школе выбрали курсантов в возрасте от тринадцати до шестнадцати-семнадцати лет. Причём никогда не мог понять – тебе не говорили: «Ну-ка, давай», не было никакой там вербовки или доски объявлений, но каждый понедельник или среду днём можно было выглянуть и увидеть пацанов, марширующих туда-сюда под началом преподавателя географии или математики; все одеты в солдатскую форму, шагают «ать-два, ать-два»… По мне так всё это даже не из разряда «нравится – не нравится» — этому вообще не следует быть!
Пятьдесят фунтов? Это несерьёзно!
(по воспоминаниям Дерека Тейлора)
Когда личность каждого из «Битлз» стала мне более-менее ясна, я заметил, что Джордж был тихоней, и когда редактор “Manchester Daily Express” Джон Бьюкенен сказал, что кого-нибудь из них нужно пригласить для написания гостевой колонки, в качестве такого счастливчика я предложил Джорджа. Бьюкенен поинтересовался, есть ли конкретная причина, и я ответил, что их несколько: Джордж вроде бы порядочный парень, к тому же, когда я встречал его на пресс-конференциях, он всегда был доступным и предельно искренним. Мы встретились с Брайаном Эпстайном, и Джон обрисовал ему ситуацию: неплохо бы заполучить имя кого-то из битлов в качестве автора еженедельной статьи в “Daily Express” – даже если она и не была бы написана им самим.
Материал, по словам редактора, мог сделать я. «Зачем вам это вдруг понадобилось?»-полюбопытствовал Брайан. «Потому что Дерек знает, чего хочет читатель»,-отозвался Бьюкенен. Тогда Эпстайн спросил, кто из четвёрки у нас на примете. Узнав, что Джордж, он в свою очередь задал вопрос: «Почему именно он?» Я опять сказал, что Джордж производит впечатление хорошего скромного парня, с которым легко общаться и.т.д. «Интересная идея»,-заметил Брайан, после чего попросил назвать сумму недельного гонорара. Зная, что с Эпстайном в этом отношении могут быть шутки плохи, Бьюкенен слегка занервничал. «Ну, мы думаем, пятьдесят фунтов…»,-выдал он наконец. «Пятьдесят?»-голос удивлённого Эпстайна стал заметно скрипучим. «Пятьдесят фунтов за имя одного из “The Beatles” в “Daily Express”? Разумеется, нет! Да я не позволю Джорджу подписываться под статьями за такие деньги! Джон, правда, робко заметил, что Харрисона не собираются нагружать работой – которую, между прочим, придётся выполнять мне, — а надо сказать, пятидесятифунтовых гонораров за неделю лично мне получать не приходилось…Но менеджер битлов тут же отрезал, что это не имеет отношения к делу, к тому же Дерек (то есть я), если, конечно, он простит его (Брайана) за прямоту, не является членом «Битлз», — с чем трудно было спорить. В общем, резюмировал Эпстайн, сто фунтов, да и этого мало – а там он посмотрит, что скажет Джордж. Разговор между ними последовал, и в результате Харрисон всё-таки сделался колумнистом “Daily Express”. Битломания уже вовсю набирала обороты…
Первый опус я написал, особо не посоветовавшись с Джорджем по поводу содержания, — пообещав, однако, показать материал до публикации. Я ведь до того говорил с ним о его семье, знал, что у него два брата и сестра, все старше его, родители живы-здоровы; отец – водитель автобуса, добрый и прагматичный человек, явно неравнодушный к карьере младшего сына, мать – сильная, доброжелательная, терпеливая женщина. В общем, дружная ливерпульская рабочая семья. Об отношении Джорджа к собственной жизни и статусу битла мне было известно мало – скорее всего ему не так-то просто было много об этом говорить, несмотря на то, что мы моментально стали друзьями. Тем не менее, я написал нашу первую колонку, в которой Джордж, обращаясь к отцу, сообщал тому, что из-за своей карьеры не сможет часто быть рядом. Придумал я и цитату мистера Харрисона-старшего, которая гласила: «Не волнуйся, сынок, давай играй на своей гитаре, а я уж как-нибудь управлюсь на своих зелёных колымагах…» Впрочем, приписок и без того хватало.
В общем, приехав из Манчестера в Лондон и отправившись на встречу с Джорджем, я увидел там и остальных – Джона в очках с роговой оправой, Ринго, много курящего и мало говорящего, Пола, который держал ухо востро по отношению к журналистам. И Джорджа, которому не терпелось посмотреть, что же он там такое «сочинил»…Я вручил ему две набранные страницы. Вначале он читал тихо, а потом воскликнул: “I’ll carry on driving the big green jobs! Что это ещё за big green jobs?” «Автобусы»,- нашёлся я. «Зелёные такие даблдекеры…» Повисла тягостная тишина…
-Что-то я ни разу не слышал, чтобы их называли big green jobs! — рассмеялся Джордж.
-Должен сказать, я тоже,-вмешался Брайан Эпстайн, обращаясь ко мне. -А ты?
-Нет,-честно признался я, чувствуя приближение истерического припадка.
-Big green jobs…хм,-повторил Джордж. – Лучше прочту-ка я дальше…
Дочитав до конца, он успокоил меня, сказав, что не всё так плохо – надо только исправить вот это, и ещё вот это…Так мы начали сотрудничать вплоть до сегодняшнего дня, и сам удивляюсь, как наши отношения смогли пережить столько всего за эти годы – битломанию, распад «Битлз», алкоголь, наркотики…Да что говорить – жизнь сверкала всеми цветами радуги, чего стоило одно только зелёное яблоко “Apple”! А тогда это были всего-то big green jobs – о чём тут говорить…
Джордж Харрисон: пара слов о друзьях
Друзья – это все те люди, с которыми мы уже были когда-то знакомы в другой жизни. Потому-то и тянет друг к другу – вот как я это понимаю. Даже если я знаю кого-то всего лишь день, неважно. Я не стану ждать, пока мы будем с кем-либо знакомы года два, потому как в любом случае мы раньше где-то встречались, знаете ли…
