Ушедший 2018 год по своим результатам выдался очень неоднозначным. Нам, безусловно, повезло с экономической конъюнктурой. Хотя в течение всего периода только и было разговоров, что о надвигающемся мировом кризисе, но по факту мы получили другое.
Цена нефти – наиболее значимый для отечественной экономики показатель – не опускалась ниже 60 долларов за баррель. Целых 7 месяцев она держалась выше 70 долларов за баррель, временами превышая отметку в 80 долларов. Если же пересчитать цены в тенге, учитывая, что у нас дедолларизация, то мы выходим и вовсе на беспрецедентные показатели.
Если вернуться в 2007 год, то стоимость барреля нефти на пике доходила до 140 долларов за баррель, что равнялось по курсу того времени 17,3 тысячи тенге. В 2011-2012 годах этот показатель достигал 125 долларов за баррель, т.е. 18,3-18,8 тысячи тенге. В 2018 году каждый баррель нефти приносил 20-25 тысяч тенге. Такой цены никогда не было в истории, и неизвестно, выйдем ли мы еще когда-нибудь на такие показатели.
При этом достигнут рекорд также по добыче и экспорту нефти. (Это факт, хотя окончательные итоги за год еще не подведены). Сочетание рекордного экспорта и рекордной цены — лучшее условие для пополнения государственного бюджета.
На этом фоне национальная валюта тоже поставила «рекорд». Год мы завершили с курсом более 370 тенге за доллар, пиковые значения пробивали и 380. Конечно, в предыдущие годы эту «высоту» национальная валюта уже преодолевала. Но это были разовые всплески, а сейчас мы, похоже, имеем дело с новой долгосрочной реальностью.
В 2018 году мы наблюдали, как тенге все-таки «отвязался» от нефти. Но только произошло это в одностороннем порядке. С удешевлением нефти курс национальной валюты слабеет, с подорожанием – не укрепляется или тоже слабеет. Неопределенность курса национальной валюты продолжает оставаться главным фактором, который порождает нестабильность в ожиданиях и бизнеса, и населения.
«Отвязалась» от нефти и экономика в целом, что можно назвать важнейшим итогом года. Если прежде подъем показателей в нефтянке сразу отражался на притоке инвестиций и росте экономики в целом, теперь зависимость стала условной. Рост ВВП подогревался, скорее, за счет государственных инвестиций.
Означает ли это, что экономика в определенной степени диверсифицировалась? К сожалению, нет. Нефтегазовая сфера, напротив, усиливает свое бесспорное доминирование в деловой жизни. Доля углеводородов в общем объеме экспорта выросла с 63% до 70%. В этой отрасли реализуются самые крупные проекты – увеличивается объем добычи на Кашагане, готовится расширение производства на Тенгизе. В других сферах проектов подобного масштаба нет и не предвидится.
Так что зависимость от пресловутой «нефтяной иглы» остается. Другое дело, что экономика перестала чутко реагировать на улучшение дел в нефтегазовой отрасли. Это свидетельствует об определенных сбоях в системе перераспределения финансовых потоков. И связаны они, в первую очередь, с проблемами кредитного механизма. Этот год стал переломным для банковской системы. Изменение ее структуры вступает в решающий этап, по завершении которого новая конфигурация станет неузнаваемой.
Однако при бурном изменении структуры, когда идет ликвидация и слияние банков, ничего не изменяется в ее качестве. По-прежнему остается проблема высокого уровня «плохих долгов», неподъемная стоимость кредитных ресурсов, ориентация на торговлю и краткосрочные операции, зависимость от государственного субсидирования. Отказываясь создать нормальный государственный банк для кредитования производства, государство в то же время занимается финансированием частных банков.
Но все же надежду вселяет тот факт, что власть хорошо видит, что прежняя экономическая модель исчерпала свои ресурсы. Ключевой итог 2018 года — мы на государственном уровне подошли к тому, что формальные экономические показатели не отражают действительности. Задача повышения качества жизни населения, которая была обозначена в Послании Президента народу, на самом деле и является главной экономической программой. Именно конкретные параметры качества жизни должны являться критерием экономической и финансовой политики, а не рост ВВП или «инфляционное таргетирование».
То, что сделано в плане повышения зарплат бюджетников, снижения тарифов на услуги ЖКХ, — лишь первые робкие шаги. Реального тренда пока не задано. И наступивший 2019 год покажет, станет ли повышение качества жизни населения реальной государственной политикой, либо все сведется к реализации отдельных поручений Президента по увеличению финансирования образования, здравоохранения и местной инфраструктуры.
Источник: https://rezonans.kz/narodnyj-deputat/8919-god-rekordov-ili-starye-pesni-o-glavnom