Ставки на спорт 
В действительности всё совсем не так,
как на самом деле».
Антуан де Сент-Экзюпери
«Нет уж, господа эволюционные экологи! Что бы вы там ни говорили, а работа должна приносить радость, – думал, опускаясь в свой отдел, доктор биологии и медицины Гутворд Эдвар Плеск. – Иначе, какой в ней смысл?»
Приглушённый желтоватый свет ласкал глаза. Из динамиков струилась старинная рок-музыка. Безумная редкость – «Эмоциональное спасение». Этой древней записью «Ролинг стоунз» лифтовой компьютер приветствовал Гудворда персонально. Именно так в их «конторе» полагалось сопровождать по-настоящему важных сотрудников, в число которых Плеск вошёл шесть дней назад. На экране мелькали цифры. «-28», «-29».
Прозвучал мелодичный звонок, и двери бесшумно раздвинулись.
– Доброе утро, Док! – раздался сбоку голос Калликона Кварка, телохранителя и порученца шефа Дроута.
Гудворд невольно поморщился. Ожидая кого-то, Кварк обычно занимал «мёртвую зону», и потому, несмотря на высокий рост и широченные плечи, всегда появлялся неожиданно. Возможно, причиной тому был глубокий уродливый шрам, обезобразивший его лицо в далёком детстве. Дроут несколько раз предлагал избавиться от «особой приметы», а Гудворд готов был лично сделать эту операцию. Но убедить гиганта им так и не удалось. «Эта метка, напоминание о ВРАГЕ, – неизменно отвечал он, – шрам помогает ЕГО ненавидеть!» Нарочито спокойный голос никого не мог обмануть – столько в нём было скрытой ярости… В курилках и барах шептались, что даже бесстрашный Дроут частенько каменеет лицом в присутствии своего порученца.
– Что-нибудь срочное, Малыш? – Гудворд знал Кварка ещё ребёнком, и когда случалось отвлечься, детское прозвище вылетало изо рта помимо воли.
– Клиент для офиса двенадцать, – пожал плечами гигант. – На этот раз особо важный.
Гутворд скользнул взглядом по череде обшитых дубом дверей. Губы помимо воли растянулись в довольной улыбке. «Ну, вот… – ласково шепнул внутренний голос. – Ещё один счастливый день!»
Кожаные ботинки чуть слышно поскрипывали на кленовом паркете. Из открытого лифта доносился божественный голос Мика Джаггера. Гудворд на ходу махал рукой в такт музыке и чуть слышно подпевал… Кварк двигался мягко и бесшумно. У двери с табличкой «3012» оба остановились.
Гутворд приложил ладонь к серому контуру на стене. В ушах ещё звучали заключительные аккорды, и это хорошо! О работе сейчас лучше не думать – система очень чувствительна: малейшая дрожь может привести к сбою, а уж пот на ладонях… Но нет. Ноздри втянули хорошо знакомый запах ландышей. Сенсоры сличили папиллярный узор с образцом и доложили о готовности сканировать сетчатку глаза.
Гудворд дождался, пока мигнёт зелёным цветом угольно-чёрный ромб в центре зеркальной полусферы, и зафиксировал на нём взгляд. Все мысли – вон! Глазные мышцы расслаблены, автоматика не любит дёрганых…
Дверь дважды щёлкнула и отошла вправо. Гудворд вопросительно посмотрел на Кварка.
– Что-нибудь ещё, Малыш?
– Хозяин велел проследить, чтобы без проблем…
Гутворд одернул манжеты и шагнул внутрь.
– У нас здесь бывает грязно и некрасиво, – криво усмехнулся он. – Ты не боишься запачкаться?
Кварк пожал могучими плечами. Док тоскливо вздохнул. Он любил работать в паре с Клаусом или Гердой. Их смешанное со страхом обожание окрыляло, поднимало над обыденностью, будило вдохновение… А этот молчаливый дуболом… Нет, у Калли Кварка есть свои достоинства. В его обществе можно не беспокоиться о безопасности. Медвежья сила гиганта и фантастическая реакция – надёжные гарантии от неожиданностей. Да и по боевым заслугам Малыш мог дать фору любому ветерану движения… Сорок шесть удачных «эксов» – не шутка! Но уж слишком он пропитан ненавистью – а это утомляет… И может помешать любимому развлечению… Эх-х-х, если бы не приказ шефа!
Однако уже через минуту природный оптимизм вытянул Гутворда из трясины жалости к себе. Он вспомнил, что разговор пойдёт в любимом двенадцатом боксе. Прекрасно оборудованном, полностью изолированном… Где можно говорить и делать всё, что взбредёт в голову, не взвешивая слова, не контролируя поступки…
И довольная улыбка снова расплылась на его узком холёном лице.
***
Грызущий уши дребезжащий звук напомнил Алемасу Коуну об оставшейся в детстве школе. Свет плоскостных ламп сотнями игл впился в глаза. Череп раскалывался от боли, словно его сверлили тысячи невидимых буравчиков. Попытка оторвать ладони от лица, чтобы ощупать карманы, привела к неутешительному результату. Запястья оказались скованы пластиковыми наручниками, лёгкими и эластичными, но чрезвычайно прочными. А спустя секунду пленник понял, что его ноги тоже не свободны.
Бред! Кто на круизном лайнере станет «пеленать» офицера безопасности, путешествующего инкогнито? О том, что Алемас летит этим рейсом, в штабе знали только три человека. Но с фактами не поспоришь! Он скован и находится в застенке, если не хуже… Интересно, а что может быть хуже?
Когда слезящиеся веки смогли, наконец, разлепиться, из сверкающего огнями пространства выплыл золотистый циферблат настенных часов с бордовыми римскими цифрами – единственная яркая вещь в этом пустом помещении с больнично-белыми стенами, высоким, явно не корабельным, потолком и пушистым мехопластовым полом.
«Пятнадцать-семнадцать, – разглядел цифры Алемас. – Спросить бы ещё у хозяев: по какому времени?»
Словно в ответ на это желание дверь камеры открылась. На пороге стояли двое: худощавый джентльмен лет пятидесяти и двухметровый молодой громила с изуродованным шрамом лицом.
Первый производил впечатление преуспевающего врача – довольного собой и жизнью счастливчика, занимающегося любимым делом и имеющего с него солидный доход.
Второй атлетическим сложением напоминал увеличенную копию самого Алемаса и вряд ли был слабее его в рукопашном бою. Впрочем, пока щиколотки и запястья закованы в кандалы, думать об этом бессмысленно. А потому осознавший своё незавидное положение узник постарался ссутулиться и принять самый трусливый вид, на который только был способен. Напрасные усилия…
– Алемас Людвиг Дрем Коун, инженер-геофизик, а по совместительству гвардии лейтенант безопасности Звёздного флота Земной империи, не так ли? – расплылся в фальшивой улыбке предполагаемый врач. – Хорошо известный вам мистер Драко Дроут Уольс, владелец этого скромного заведения, поручил нам провести с вами ознакомительную беседу. Я – доктор Гутворд Эдвар Плеск, можно просто Док. Здесь меня все так и зовут – мистер Док. А это мой сегодняшний ассистент, мистер Кварк.
«Геофизик? – мысленно усмехнулся лейтенант. – Значит, всё-таки, полковник Крайнс. Отдел технического обеспечения. А про рейс они могли догадаться… Прикинули маршрут, выстроили логистику. Профессионалы!»
Вот если бы мистер Всезнайка произнёс его настоящее имя… Но эту тайну знали немногие. Лейтенанту и самому порой казалось, что он всегда был Алемасом Коуном. «Что ещё? Ах, да! Звание им известно… Звание, не должность! – продолжал он анализировать речь Дока. – Значит, вполне могут держать меня за одного из тех придурков-безов, что проверяют готовность охранных служб. Десяток-другой лоботрясов регулярно шатается по гражданским лайнерам. Детки влиятельных родителей или списанные «по здоровью» болваны… Что ж, попытаемся сыграть одного из таких придурков. Жаль, под маменькиного сынка закосить не удастся! Фактура не та…»
– Кварк? Кварк… А это имя, фамилия или должность? – приподняв брови, задумчиво прошептал Алемас.
Казалось, он был ошеломлён и озадачен несоответствием между таким «мелким» словом и несокрушимой человеческой глыбой, которая на него откликалась. На самом деле в душе лейтенанта всколыхнулся целый букет мыслей и чувств, так мало похожих друг на друга, словно они принадлежали разным личностям.
С одной стороны, исполнительный службист не мог не отметить, что первую часть задания удалось выполнить в кратчайшие сроки: не прошло и двенадцати часов, а координаты одного из «заведений» неуловимого Драко Уольса, главаря боевой секции «Экоэвола», самого опасного террориста обитаемой части Галактики, практически уже получены. С другой – не похоже, что в ближайшее время их можно будет передать начальству. А впрочем, Алемасу за пять лет «в поле» уже удалось выбраться из пары-тройки передряг, ничуть не лучше нынешней. Возможно, и сейчас повезёт. В конце концов, он рос на Тиосе, организм приучен к полуторной тяжести, и местных качков, воспитанных на 0,8 g, может глотать на завтрак, не запивая. Как, впрочем, и многих более крепких ребят. Если они, конечно не с Гриффона. Но жителей этой суровой планеты «Экоэволу» соблазнить не удавалось. Они славились несокрушимой верностью Империи. Именно из гриффонцев вот уже больше ста лет комплектуются ударные части Звёздной Гвардии. Эх-х-х… Освободить бы руки!..
– Псевдоним, если угодно! – вопросительно взглянув на Кварка, ответил Док. – И я думаю, нам лучше перейти в соседнюю комнату? Там будет гораздо удобней работать.
Гигант равнодушно пожал плечами.
Коун с наигранным удивлением посмотрел на свои скованные лодыжки.
– Может, вы освободите хотя бы ноги? – спросил он у Кварка.
Тот скользнул по пленнику равнодушным взглядом, достал из кармана портсигар, закурил… Отвечать на вопросы беза он явно не собирался.
– Ну конечно! – улыбнулся Док. – Хотя и не полностью.
Он щёлкнул вынутым из кармана пультом, и тонкий стальной тросик, соединяющий ножные кандалы лейтенанта чуть-чуть удлинился.
Путь в «соседнюю комнату» лежал через длинный коридор. По потолку и стенам тянулись многочисленные короба и кабели. Не доходя до урны, Кварк щелчком отправил окурок в горловину. Алемас проследил за ним взглядом. Дымящийся снаряд нырнул в центр чёрной окружности. Внутри зашипело. Док скосил глаз на пленника и улыбнулся.
В принципе, он мог этого не делать. Лейтенант ещё раньше понял, что мирное начало разговора – игра. Его захватили люди, ведущие грязную войну с правительством. Согласно сводкам Генштаба только за три последних года «Координационный центр экологической эволюции» уничтожил семнадцать межзвёздных лайнеров и почти три сотни околопланетных кораблей. По «независимым» каналам периодически звучали ультиматумы: «Откажитесь от космоса или мы убьём заложников!» И случалось, убивали… Взрывали, вешали, сжигали в прямом эфире. Счёт жертв шёл на десятки тысяч. Террористов ловили, судили… Но выйти на руководителей не получалось. А обычные потери «Экоэвол» восполнял без проблем. Их лозунг «Не дадим засорять космос!» – был привлекателен для для тех, кто никогда не покидал родной планеты… Для всех, кого пугает «чёрная бездна» вакуума. И лишь самые разумные видели, что никакой альтернативы космической экспансии «Экоэвол» не предлагает. А любой из его «эксов» засоряет окружающее пространство в миллионы раз сильнее, чем полеты межзвёздных кораблей…
Страх холодил сердце лейтенанта. И всё же регулярный тренинг давал о себе знать: шаркая подошвами по ковру, Алемас привычно пытался выстроить цепочку предположений о типе предстоящей «беседы», о ходе её начального этапа… Информация в раскалывающемся от сонного зелья мозгу проходила последний отбор, сортировалась и переслаивалась, попутно обрастая мелкими штришками, делающими её дезинформацией. Сейчас всё решали театральные способности. Если убедительно сыграть роль проныры, всю жизнь искавшего «хлебное» место… Ему поверят, не могут не поверить!.. А вот проверить уже не успеют.
***
Однако когда открылась дверь, Алемас понял – он старался зря… Перевербовки не будет – пленника вели в комнату «медленной смерти». Выкрашенный серой краской бетонный пол, залитый с уклоном к центру. Прикрытый блестящим клапаном сток. Белые пластиковые стены, кое-где заляпанные бурыми пятнами. Явные следы замывов. Похоже, кровь здесь льют, как воду… Ну, а стеллажи с пыточными инструментами способны были вогнать в ступор даже завзятого мазохиста.
Наверное, многие пугались. И со страху начинали чудить. А потому Гудворд Плеск старался держаться подальше от Алемаса, пока Кварк не усадил его в кресло. Однако, услышав щелчки фиксирующих зажимов, Док заметно оживился.
– Ну вот, практически всё готово, – довольно хрюкнул он. – Сейчас только халатик накинем, и можно приступать. Для затравки, я думаю, лучше подойдёт «маникюр инквизитора». Под ноготками столько нервных окончаний! Потом мы…
Речь Дока прервал звонок голографона.
Кварк молча нажал кнопку, и над столом выросло объёмное изображение Драко Уольса. Зелёная замшевая куртка, голубая рубашка из джинсовой ткани, оранжевый шейный платок. Чёткость цветопередачи поражала воображение… Маленькие, прижатые к голове уши, короткие седые волосы. Кожа на щеках сухая и матовая, как старинный пергамент. Без сценического макияжа шеф Дроут выглядел старше, чем на последнем видеоинтервью. Но, без сомнения, это был он…
– Прекрати свою бодягу, Док! – загремел под потолком известный всей Галактике бас. – В районе гвардейский крейсер болтается. Дознание в максимальном темпе! Блокиратор по системе «младенец». И всю информацию беза мне на стол. Тут же! Сразу! Дошло?! Или повторить при встрече с сурдопереводом… И без предохранителя.
Последние слова Дроут произносил уже с лайтингом в руке, но Алемас не обратил на это внимания. Напрягая зрение, он следил за движениями губ Дроута, сопоставлял их со звуком голоса… Вот это – да! Ни малейшей асинхронности. Дроут на планете! Очень близко… Возможно, в этом здании… Невероятно! Алемаса доставили на главную базу террористов. Неужели они всё-таки поняли, за кем охотятся?..
– Но шеф! – боязливо повёл плечами Док. – Вы же знаете, бывают нетипичные реакции на сыворотку! В то время как испытанные методы…
— Захлопнись, кретин! И делай, что велят! – свободной от оружия рукой Дроут ткнул во что-то невидимое зрителям и изображение исчезло.
Лицо Дока сморщилось от обиды. Так выглядит ребёнок, у которого отняли конфетку, заменив её тарелкой полезной, но ненавистной овсянки. А Кварк был спокоен и безмятежен, как наглотавшийся мышей удав.
«Сыворотка, сыворотка… – крутилось в голове Алемаса. – Значит, кротас-вирусы сюда не дошли. Тогда, скорее всего – «Пророк» или «Оракул». Снизят сопротивляемость процентов на сорок, не больше. Всё-таки восемь лет тренинга. А хорошо бы – допотопный «Бэбби», хотя на такую удачу надеяться глупо…»
Однако судьба на этот раз решила проявить благосклонность: когда Док достал из шкафчика коробку, на которой красовался полусонный карапуз, Алемас с трудом сдержал улыбку.
«Теперь только спокойно: вначале – испуг и напряжение, потом – расслабить лицо, капризничать и клянчить сладости, жаловаться на наручники… Реакции должны быть строго по учебнику, и тогда они купятся».
Именно к этой сыворотке, которую из-за побочных эффектов и непредсказуемых «заворотов» психики шесть лет назад перестали использовать спецслужбы, у Алемаса был природный иммунитет.
***
– Не хочу питиньки, ручки-ножки боляа-а-ат. Убери бяку! Убери-и-и… Не хочу-у-у… Гадкий! Гадкий! – Алемас усиленно крутил головой и выгибал спину, не переставая капризничать.
Из-под закатанного для укола рукава выглядывала густая татуировка: иероглифы, сансары и руны переливались всеми цветами радуги. Ворот шёлковой рубахи был расстёгнут на три пуговицы. Оттуда на мир таращилась голова китайского дракона – они всегда были в моде у любителей экзотики. Доку казалось: зверюга над ним издевается. Знает что-то важное, да не хочет говорить.
– Придётся освободить руки, – тихо шепнул он Кварку, – иначе нам толку не добиться.
Гигант равнодушно кивнул. В своей силе он не сомневался.
Алемасу хотелось верить, что Кварк заблуждается. Но пока тот действовал очень профессионально. И шанс на победу в рукопашной схватке у узника не появился ни разу. Даже с учётом внезапного нападения. А ведь у охранника есть ещё и оружие…
«Младенец», между тем, продолжал капризничать. Теперь ему хотелось избавиться и от ножных кандалов.
– Ладно, маленький! – ласково сказал Алемасу Док. – Сейчас я сниму эти бяки. Но ведь ты будешь себя хорошо вести? Теперь лучше?! Что ты ещё хочешь? Конфетку?.. Нет. Куколку?.. Тоже не хочешь.
Он шарил глазами по полкам и стеллажам, но больше ничего похожего на игрушки и сладости не находилось.
– Подожди секундочку… Где же он был?
Док выдвинул до упора нижний ящик стола и вытащил из пакета большой разноцветный комок.
– А кто тут у нас? Смотри… Медвежонок! – Игрушка легла на стол перед Алемасом. – Ну, гляди же… Какой он смешной! Сам розовый, ушки и носик зелёные, хвостик сиреневый… И такой мягонький! Ты пощупай…
– Не хочу! – Алемас отодвинул игрушку тыльной стороной ладони.
– А что хочешь? – вздохнул Док.
– Палочку с дымом. Как у дяди.
Док вопросительно посмотрел на Кварка. Здоровяк раскрыл портсигар и протянул его Алемасу. Тот вынул сигарету, обсмотрел со всех сторон, а затем вставил в рот и боязливо прищурился. Щёлкнула зажигалка.
«И даже сейчас резкий бросок ничего не даст, – оценил ситуацию пленник. – Чёрт побери!!! Это гора мяса безупречна! А что если…»
– Медвежонок? – Алемас потянул к игрушке левую руку, отвлекая внимание Кварка от сигареты.
– Да-да! Его зовут Ликки… Правда, смешное имя? – Кривая улыбка Дока ясно говорила, что игра ему уже совсем не нравится.
И тут случилось невероятное! Невозмутимый Кварк уставился на игрушку так, будто встретил неведомое чудовище. Кровь отлила от лица… Глубокий уродливый шрам стал выглядеть ещё безобразнее.
Гигант сделал два коротких шага и оказался, наконец, в опасной зоне… Поза, постановка ног, поворот головы – всё это словно звало провести задуманную атаку.
Алемас понял – другого шанса не будет. Он вылетел из кресла, молясь лишь о том, чтобы в прыжке не сломалась сигарета… Сейчас огонь коснётся глаза охранника, затем бросок к кобуре.
Не вышло! Неуловимым движением Кварк убрал голову из-под удара. И рука пленника, как в тиски, попала в капкан захвата. Рывок… Бетонный пол взмыл вверх, ударив Алемаса по лицу. Перед глазами поплыли разноцветные круги. «Если это не гриффонец, я съем форменный берет, – мелькнула в голове мысль. – Хотя, вряд ли! Не доживу…»
– Прекрасно! – пискнул над ухом торжествующий голос Дока. – У него иммунитет к блокиратору, видишь! Как же это здорово… Молодчина, Малыш! В кандалы гада!
***
Получив от шефа три часа на «вскрытие информационного мешка» и разрешение действовать «своими» методами, Док заметно оживился. Теперь он носился вокруг пристёгнутого к креслу пленника, расставляя переносные стеллажи и раскладывая пыточные инструменты.
Чего здесь только не было! Иглы разных типов и размеров, щипчики, тиски, зажимы…. И всё это – с миниатюрными вибромоторами и одинаковыми разъёмами для проводов, предусматривающими подключение к чему-то ещё, к какому-то единому пыточному агрегату.
И вот торжественный момент: сияя улыбкой счастливого собственника, Док отбросил в сторону чехол от электронного аппарата, который подкатил к столу Кварк. Судя по трём большим экранам, широкому пульту с бесчисленными рядами разномастных клавиш и целому скопищу гнёзд для подключения периферии, это был тот самый главный агрегат.
Док радостно потёр руки.
– Понимаешь, это чудо-машина! Моё собственное изобретение! Нужно только подсоединить датчики к телу объекта и активировать систему. Можем включить автоматику, вот здесь. Затем выставить уровень: от «очень слабо» до «убийственно», и система будет работать без меня. Совсем как в стиральной машине, только вместо степени очистки здесь контролируется уровень боли! Но знаешь, без, я люблю ручной режим – это гораздо интереснее. И потом, так можно получить ни с чем не сравнимое, поистине запредельное удовольствие!.. Но об этом чуть позже.
Док был воодушевлён, возбужден и обрадован одновременно. Глаза его светились сумасшедшим огнём. Губы повлажнели и припухли. И он говорил, говорил, говорил… Слова били изо рта непрерывной струёй, как дешёвое вино из праздничного фонтана.
– Ты даже не представляешь, без, какое это наслаждение: добиваться правдивых слов от упрямца! Ну, вот такого, как ты… А методика проста: внутри человека живёт масса противоречивых личностей, и каждая из них боится чего-то своего, особенного, какого-то отдельного вида боли. И если найти этот вид, она бежит, она покидает сознание. Понимаешь, да? Но мало кто способен чувствовать этот момент. Здесь нужен особый дар, дар богов. А я чувствую! – Док искательно заглянул в глаза пленника. – Я ощущаю, как нарастает боль, ужас и как они перехлёстывают за край возможностей человеческих. А потом… О-о-о, это неповторимое ощущение! Потом от сознания отстёгивается отбитая болью личность – и покидает этот мир… Она умирает в страшных муках, понимаешь! И защита информации становится слабее. Потом – следующая личность, и ещё одна, и ещё… Я подавляю сопротивление, гашу сознание! Постепенно, слой за слоем… Словно снимаю шкурки с луковицы. Это ощущение – оно сильнее, мощнее и ярче, чем оргазм… Я чувствую себя богом, вседержителем… Я наслаждаюсь безграничной властью! А впрочем, откуда тебе знать, что это такое… ВЛАСТЬ!!! Ведь ты собака, без. Цепной пёс. Игрушка в руках командира. А он – раб своего начальника… Тот – своего. Вертикаль подчинения уходит дальше и дальше к небу… Но жизнь – не шахматная доска. И пешки, вроде тебя, в ней не доходят до вершины. Вкус власти недоступен черни… Ты никогда не узнаешь, не почувствуешь его сладости! В то время как я… – Док страстно прижался к подлокотнику, его глаза закатились, тело изогнулось, словно в судороге.
Алемаса передёрнуло от отвращения. Вид впавшего в экстаз садиста заставил желудок беза сжаться в конвульсиях. Сердце закаменело от ужаса. Но сдаваться узник не собирался. Спорить, объяснять? Бессмысленно! Что же тогда? Насмешка?!. Может, удастся обломать зверюге кайф…
– И давно ты этим болен, ублюдок? – бросил пробный камень без.
– Да-да, ругайся! – Док аж расплылся от удовольствия. – Обзывай по-всякому! Это тоже часть наслаждения! Скоро ты начнёшь плакать, умолять! Ты будешь погружаться в детство, начнёшь пачкать штанишки… И на самой последней стадии, когда внутри души останется только запуганный младенец, он расскажет мне всё… И я передам это шефу. Три часа! О, боже!!! Целых три часа наслаждения…
– А если я расколюсь раньше…
– Гарантии, хвала всем богам! – Док вскинул голову и поднял к потолку руки. – Шефу нужны гарантии!
– А если умру, не заговорив! Так бывает?
Садист начал придирчиво выбирать инструменты и подсоединять кабели. На Алемаса он больше не смотрел.
– Все доживают и рассказывают! Даже самые стойкие! Сейчас я это точно знаю! Но ты не представляешь, как мне пришлось повозиться с самой первой душой-луковкой… Я тогда был ещё совсем молод… О, как она кричала! Эта девчонка… Как ругалась, проклинала меня! А у меня дрожали от страха руки. Но ты знаешь, получилось! Она всё нам рассказала: и о жителях деревни, в которой живёт, и о том, каким паролем открывается доступ к периметру! А потом умоляла любимого мишку, вот этого самого: «Ликки, милый маленький Ликки! Прощай! Надеюсь, кто-нибудь отомстит за меня! Малыш Лик…»
Жуткий грохот прервал речь Дока на полуслове. Казалось, на комнату обрушился тайфун. Один из стоящих в центре стеллажей взлетел вверх и врезался в белый потолок. Второй впечатался в стену.
Тайфун замер в полушаге от Дока. Кварк! Его лицо стало похоже на маску. Губы побелели, глаза сузились до тончайших щёлочек, в страшном тике задёргался уродливый шрам…
– Это не мишка, а кромас, пещерный енот! – услышал Алемас шелестящий шёпот гиганта. – А Ликки… Этим именем звала меня сестра. Так вот что это был за отряд в гвардейских скафандрах! Держи руки на столе, Док, если тебе дороги кости… Чтобы я видел!
Несколько секунд Кварк изучал разноцветную игрушку, а потом аккуратно положил её в один из карманов комбинезона.
– Да, это тот самый енот Утто. Правый глаз я поцарапал камнем. Любимая игрушка Долы. Тебя ждёт паршивая смерть, гадёныш… Мразь прилизанная!
От удара в живот Док сложился пополам, как сломанная спичка.
– Что… Что ты делаешь? – прохрипел он, падая на пол. – Больно же!
Кварк между тем вышвырнул Алемаса из кресла и пристегнул к нему своего напарника.
– Ты думаешь, ЭТО больно, тварь?! Ошиба-а-аешься! – Охранник цеплял к телу Дока один пыточный электрод за другим. – Сейчас я сдеру с твоей склизкой гнилой душонки все луковые слои сразу! Говори, скунс паршивый!.. Всё говори! Кем были те «бронецефалы», что сожгли нашу виллу на Клеосе? Чьи лучи изуродовали моё лицо? Ну! Выкладывай, червяк навозный! Кто отдавал приказы? Кто исполнял? Поимённо!
– Эт-т-то был… Д-д-десант Звёздной Гвардии, – скулил перепуганный садист.
– Клеос? – пробормотал сидящий на полу Алемас. – Где-то я слышал название… Когда это случилось?
– Двадцать три года назад! Бронированные уроды схватили Долу. А я испугался, побежал, как мне казалось, в сторону дома и заблудился в лесу. Потом дорогу удалось найти, но поздно… Я никогда не забуду, что застал в деревне, а ведь совсем ещё ребёнком был: всего-то четыре года… Обломки зданий, пластиковое крошево, ошмётки тел – они и сейчас стоят перед глазами. И луч, отразившийся от осколков зеркала… Болевой шок, потеря голоса… Я бежал, не разбирая дороги. Каким-то чудом перебрался через болото… Потом, на следующий день встретил в джунглях человека. Это был Дроут… Он сказал, что в деревне была зачистка, и её устроили Звёздные Гвардейцы… Потом объяснил, что мы никому не должны об этом говорить. Здесь для всех, я – его троюродный племянник…
– Двести тридцать шестой год космической эры, – задумчиво потёр подбородок Алемас. – Ну, конечно… Я читал об этом случае. Клеос! База наблюдателей у звезды Смеоне. Первый планетарный акт «Экоэвола». Твой отец – Арсел Крагус. Он единственный из гриффонцев жил в посёлке с семьёй – дочкой и сыном… Все были уверены: мальчик так и утонул в этом болоте…
***
Даже без кандалов и наручников Алемас двигался скованно и неуверенно, как сомнамбула. Было видно, что «разговор в подвале» не прошёл для него даром. Мир стал чуть розоватым, да ещё и плоским в придачу, ведь смотрел на него лейтенант одним, изрядно заплывшим глазом. Второй полностью утонул в фиолетовой гематоме… Разорванная в нескольких местах рубаха была заляпана кровью Дока, но выглядело всё так, будто изувечен сам Алемас. Кварк хорошо знал, на что должен быть похож вышедший из застенка пленник…
– Йо-моё! – приветствовал парочку охранник, стороживший периметр у стоянки лайнера. – Док в своём репертуаре! Разговорили субчика?!
– А то! – расплылся в улыбке Кварк. – У нас в двенадцатом даже немые поют! Сейчас тайник вскроем, и пусть отдыхает. Шеф велел: отпустить…
– Ну-ну… Начальству виднее, – ухмыльнулся охранник.
Он знал, что означала такая «милость» шефа – выпущенное «на волю» судно взлетало на пять-шесть километров и попадало под огонь ракет, охранявших с земли комплекс стартовой площадки.
– Готовность к взлёту после того, как зайду в будку, – сказал Кварк, закрывая дверь шлюза. – Двигатель запустите, когда погаснет аварийная лампочка. Только после этого!.. Ты меня слушаешь?
– Да, конечно, – чуть замешкавшись, отозвался Алемас.
Закатав левый рукав, он быстро водил пальцами по иероглифам и рунам татуировки. Знаки загорались и гасли, меняя цвета и оттенки.
– Что это у тебя за хрень? – удивлённо вытаращился на оживший рисунок Кварк.
– Аварийный передатчик, – пожал плечами без. – Корабельный узел связи твои коллеги, небось, ещё в дороге из строя вывели. А так мы хоть «SOS» в эфире проорать сможем. Хотя, похоже, здесь у вас кричи-не-кричи…
– Не здесь, – возразил Кварк. – Примерно в полусотне парсеков. В стартовый комп я забью режим «Долгая охота». Тогда разгонные роботы подхватят лайнер на орбите и доведут до аннигиляционной катапульты, а она автоматически выбросит его через каппа-портал в центр шестой-альфа-гравиволны…
– Куда выбросит?
– Ладно, проехали!.. Геофизик, – усмехнулся Кварк. – Повторяю для тех, кто в броне: твоя задача проста – как только погаснет аварийка, жмёшь на гашетку до упора. Чтоб дрожь в коленках и пламя до небес. Через семь минут ваше корыто подберут роботы. И всё сделают сами. Главное, не забудь – максимальные обороты на старте!.. Ещё до отрыва от поверхности! Иначе ракетные стволы уцелеют, и вас собьют на взлёте.
– Подожди, но ведь тогда: не только ракеты, всё здесь сгорит! И ты тоже… – внезапно сообразил Алемас.
– А есть другие варианты? – грустно усмехнулся Кварк.
– Но как же?.. Я думал, что Калликон Крагус…
Гигант покачал головой.
– Его нет! И уже не будет! Думаешь, после всего, что я творил, имеет смысл жить? Ты ничего не понимаешь! Я же мстил все эти годы, за родных своих мстил… А отряд, что деревню сжёг, сестру мою пытал… Дроут говорил: это гвардейцы. И броня форменная на них была! Эх-х-х… А на самом деле… Ты знал моего отца?
– Нет, извини… Но слышал много хорошего.
– Ах, как хотелось бы узнать о нём побольше! Жаль – не судьба… Да, ещё одно «но» – выйдя из гипера, ты не сможешь отыскать сюда дорогу… И координат этой дыры я не знаю. У нас они, кроме Дроута, только капитанам судов известны, а их всего пятеро, и ни до одного сейчас не добраться. Да, пока не забыл, возьми! – Кварк протянул Алемасу енота и грустно усмехнулся. – Об одном жалею: базу эту мы уничтожить не сможем! А хотелось бы!.. Как хотелось бы стереть здесь всё в порошок!!! Лично приложить к этому руку… Знаешь, наверно, я даже готов продать за это душу. Жаль только, некому!
Алемас недоверчиво покачал головой. То, что он собирался сделать, противоречило всем инструкциям.
– Пожалуй, я смогу осуществить твою мечту! Сейчас наступил именно тот момент, когда рука, приложенная в нужном месте, способна переломить ход борьбы с «Экоэволом». Скажи, шокер, что висит у тебя на поясе… Он, ведь, полностью заряжен?
– Да-а, – удивлённо пробормотал Кварк.
А Алемас между тем уже стягивал с себя окровавленную рубаху.
– Видишь два жёлтых пятна на лапе дракона? Приложи к ним электроды. Вот так, правильно. А теперь жми на клавишу и держи, пока глаза ящера ни замигают синим цветом. Током не шибанёт, не бойся.
– Что там у тебя? – не сводя глаз с медленно разгорающихся зрачков татуировки, прошептал Кварк. – И почему генные сканеры не реагировали?
– Это не пластика, не керамика и не наны. Там мои собственные клетки, только слегка модифицированные. Схема передатчика собрана из них… Он пошлёт только один сигнал, но если Дроут не соврал, и крейсер действительно неподалёку, координаты базы дойдут до приёмника всего за пару часов. Капитан нанесёт их на карту и будет ждать указаний. А их привезу я… О-о-о, видишь, загорелось! Теперь смотри: я прижимаю пальцы к светящимся зрачкам. Дави на них сверху! Сильнее, не бойся!
Кварк нажал. Татуировка ярко вспыхнула и погасла. Алемас пошатнулся, привалился спиной к переборке.
– Ну, вот и всё! – прохрипел он. – Считай, координаты у капитана! С точностью до световой миллисекунды… Если он перехватит лайнер до катапульты, я вернусь часов через двенадцать.
– Что ж, тогда – с Богом! – протянул ему руку Кварк. – Но сначала должна погаснуть аварийка… Лично проследи, чтобы механики не напутали! И ещё: пусть ублюдок Дроут перед смертью узнает, кому он обязан своей гибелью! Пусть это услышит вся его банда! Сделаешь?
Алемас молча кивнул.
– Ну, спасибо тебе, без… И не поминай лихом!
К будке управления Калликон Крагус шёл ровным прогулочным шагом. Однажды приняв решение, он уже больше не сомневался…
«Хорошо, что сейчас всё кончится! – стучала в висках мысль. – Помилование, реабилитация – не для всех! Я бы просто не смог вернуться и жить, словно не было этих безумных лет. Как будто не взрывались корабли, не летели под откос поезда… Разве тысячи людей лично мной убитых, можно так просто забыть?! Нет, к чёрту все амнистии! Я сам себя – не прощаю…»
***
Вышедший из гипера крейсер Звёздной Гвардии не нуждался в портале перехода. Как все корабли этого класса, он создавал собственный выводной канал. Эскадру террористов гвардейцы застали за погрузкой. На ультиматум капитаны ответили огнём. И тут же получили по полной…
Суда взрывались от выстрелов тяжёлых ракето-орудий, как беззвучные хлопушки. Мощь крейсера позволяла точно так же уничтожить и саму планету, но гриффонцы-десантники даже слышать об этом не хотели.
– Труп врага, конечно, хорошо пахнет! – сказал Алемасу майор Терксок, натягивая перчатки бронескафандра. – Но мы ж не нюхать эту мразь сюда пришли! Языки живые нужны, нужна информация. Максимум информации! Не дрейфь, тиосец! Нас, гриффонцев, не так-то легко убить!
Семичасовой бой стоил жизни сорока шести десантникам, но из пяти тысяч бойцов Дроута в живых осталось меньше четырёх сотен. Майор не зря рисковал «бронецефалами» – за два следующих месяца, благодаря полученной от пленных информации, все базы экотеррора были ликвидированы. Деятельность организации, больше тридцати лет державшей в страхе одну из окраинных провинций Империи, на этом завершилась.
Учёные потом ещё долго спорили: какие факторы привели к радикализации такого мирного общественного течения. Ведь изначально сторонники Дроута добивались лишь улучшения экологии жилых районов космоса и ратовали за всемерное развитие их природного потенциала… Впрочем, если верить трудам экспертов-историков, в далёком прошлом бывали случаи использования в качестве базы экстремистской идеологии даже религиозных учений, что сейчас уже казалось совершенно невероятным.
***
Молодой император Аксар VIII слушал доклады Терксока и Коуна, не перебивая. Минутная стрелка настенных часов успела за это время сделать три полных оборота. После обеда, который им накрыли прямо в кабинете, Его Величество принялся задавать уточняющие вопросы, заставляя участников операции вспоминать мельчайшие детали: что они делали, слышали, видели, говорили и даже – о чём думали.
За окнами, меж тем, отгремела гроза. Отстучал каплями сменивший её дождик. Истекал шестой час совещания. Разговор близился к концу…
– Спасибо, полковник! – Император улыбнулся и протянул руку Терксоку. – Приказ о награждении возьмёте у секретаря. А вашего коллегу я ещё немного помучаю.
Гриффонец аккуратно сжал августейшую ладонь и, развернувшись, покинул комнату.
– Ну садись, братишка! – усмехнулся император, плюхаясь в кресло. – Или лучше Алемас Коун? Мать мне за тебя всю плешь проела. Академик Бровакс регулярно скандалы закатывает, требует вернуть в науку…
– А мой биопередатчик!.. Не наука? – уселся на диван лейтенант. – Пусть не академическая, прикладная… Посмотрел бы я, как вы без него обойдётесь! Взять хоть тот же «Экоэвол».
– Да, понимаю я! – сморщился Аксар. – И ценю, поверь… Но может, всё-таки не стоило вот так, грудью на амбразуру? А если б тебе там башку снесли? Что, в имперской разведке – других рук нет? Иль животов подходящих? Дракона нарисовать не на чем?
– Всё так, Ваше Императорское Величество. Но к животу этому ещё и голова нужна… А если бы татуировку повредили? В бою там, или при задержании. Я эту схему наизусть помню, я её придумал. И смогу починить где угодно, используя подручные средства… Запчастей не будет? Переделаю или модернизирую. В зависимости от обстановки. А другой?.. – принц выдержал паузу. – Вот то-то и оно!
– Оболтус, – обречённо вздохнул Аксар. – Ещё раз Величеством обзовёшь, шелобанов наставлю… Как в детстве! Кстати, я завтра на Тиос стартую. Ассоциация круспов к нам попросилась. На условиях личной унии… Это плюс восемь планет. Их посол с МИДом связался сразу после твоих подвигов. Что матери передать?
– Скажи, младшенький её в Звёздной гвардии остался, – пожал плечами лейтенант. – Как заведено от веку отцами и дедами, служит инкогнито. Но не там, где раньше… Поумнел, мол, и остепенился. А тем временем ты, по её просьбе, мне местечко тёплое отыскал.
– Ну-ка, ну-ка… – усмехнулся Аксар. – С этого момента поподробнее.
– Да вот, думаю: хорошо бы твоих костоломов-десантников в одну команду с яйцеголовыми собрать. Мышцы гриффонца и мозг академика – представляешь?.. Кто против них устоит?! Если, конечно, Вашему Императорскому… Ой! Да больно же!..
***
Через год на очищенной от хлама планете, получившей название Утто – разноцветный енот стал местной знаменитостью – открылся лагерь подготовки Звёздной Гвардии. В центре его стоит мраморный Обелиск, увенчанный поленницей из искорёженных огнём бронескафандров. С южной стороны воронёная табличка, список из сорока семи фамилий. А выше, над ней, надпись крупными буквами: «Они будут вечно жить в наших сердцах!»
Каждое утро эти слова загораются в лучах солнца и гаснут только после заката… Как мастерам с Тиоса удалось достичь такого эффекта – их маленькая профессиональная тайна. Впрочем, архитекторы получили хорошую плату за свой труд. Их земляк, начальник уттовского лагеря, отдал за памятник пять миллионов кредов – все наградные от последней операции, гигантскую по меркам Земной Империи сумму…
Как и раньше, он живёт только на жалование. И потому никого не удивляет, когда майор Коун приходит ужинать в общую столовую, а выходные проводит на стрельбище или в тренажёрном зале.
