В недавнем интервью редакции, в ответ на просьбу рассказать об участии в записи альбома Элтона Джона “Goodbye Yellow Brick Road” (1973), Лерой Гомез посоветовал обратиться к его статье “One Night On The Yellow Brick Road”. Материал показался нам интересным, и надеемся, что он покажется таковым и вам, уважаемые читатели. Редакция Петропавловск.news – ИА REX-Казахстан предлагает вашему вниманию выдержки в переводе, сам же Лерой Гомез адресует свой автограф читателям «Винилового клуба»…
В 1973-м я играл во французско-американской группе, и мы все вместе жили в большом доме на окраине Парижа. Однажды вечером, в гостиной я репетировал на гитаре, разучивая несколько песен, которые мне нравились. Теперь, по прошествии лет, уже можно употребить выражение «судьба распорядилась так, что…» Так вот, судьба распорядилась так, что одной из них была “Your Song” – как вы догадались, песня Элтона Джона. Я как раз начал петь припев “now you can tell everybody, this is your song” (в этой вещи он мне нравится больше всего), когда в комнату вбежал наш гитарист Хьюго Напье, который сказал, что только что говорил по телефону с нашим общим знакомым Майклом Макьюэном. Майкл сообщил, что Элтон как раз записывал свой новый альбом в Strawberry Studios, расположенной в Шато д’Эрувиль, примерно в 50 километрах от нас. Видимо, он уже какое-то время искал саксофониста для этой записи, но после нескольких попыток с местными музыкантами поиск не увенчался успехом. Хьюго добавил, что Майкл уже выехал за мной, чтобы предложить затем мои услуги в студии…
Идея показалась мне, мягко говоря, не совсем удачной. Я не мог представить, как я ворвусь к Элтону вот так, без приглашения. Поэтому я снова вернулся к игре на гитаре…Хьюго и остальные члены нашей банды посчитали меня сумасшедшим (ещё бы, упускать такой шанс!) Но, если честно, меня несколько беспокоила вероятность не пройти прослушивание – как-никак, это была сессия Элтона Джона! Когда же Майкл наконец подъехал к дому, этих парней уже нельзя было остановить – они буквально схватили саксофон и меня, запихнули в машину, при этом уверяя, что я – наилучшая кандидатура для этой работы. Однако, несмотря на столь бурную поддержку, я продолжал протестовать. По дороге Майкл остановился у нашего любимого французского кафе, и после пары моего любимого в то время пива Pelforth я стал сговорчивее…
Когда настало время ехать дальше, Майкл посчитал, что вламываться в студию сразу всем будет неловко, и Хьюго с ребятами согласились остаться в кафе. Мы же прыгнули обратно в фургон, направились к Шато д’Эрувиль и приехали в студию около полуночи. Элтон записывался в мансарде, на верхнем этаже. Между нами, мы называли его «чердак». В главной студии при желании можно было бы записать и оркестр, но «чердак» был тем самым местом, которое идеально подходило для записи вокала, гитары, фортепиано, или если у вас была небольшая группа и вы хотели получить живой звук – это было как раз то, что нужно. Я догадываюсь, почему многие великие музыканты, такие как Дэвид Боуи, «Пинк Флойд», «Флитвуд Мак», «Би Джиз», записывались именно в Шато д’Эрувиль. Когда-то и Шопен, и ван Гог тусили в замке…Прошу прощения, но место настолько историческое, что я не мог не отвлечься, чтобы упомянуть об этом. А теперь давайте вернёмся к Элтону Джону…
Мы вошли через чёрный ход, который обычно используется для доставки оборудования в аппаратную. Поднявшись по длинной лестнице, расслышали, как кто-то поёт – это Элтон писал вокал для заглавного трека «Прощай, дорога из жёлтого кирпича». Конечно, тогда нам это не пришло в голову, но, как оказалось, мы прибыли в момент, принадлежащий волшебной музыкальной истории…Когда мы вошли, Элтон сидел за роялем – видимо, он собирался записывать партию фортепиано. Прежде чем кто-то успел что-либо произнести, Майкл сказал: «Привет, Элтон! Я слышал, ты долго искал саксофониста для нескольких треков, ну, вот и он…» Уверен, большинство суперзвёзд были бы «расстроены» тем, что двое парней ворвались в студию таким образом, но только не Элтон Джон. Он спокойно, даже хладнокровно посмотрел на нас и просто сказал в ответ: «Здорово!» Затем он обратился к своей команде в кабине звукозаписи: «О’кей, планы изменились. Давайте запишем саксофон». После чего пригласил Майкла пройти с ним в контрольную комнату, пока я настраивал саксофон, а помощник инженера, дав мне наушники, принялся за настройку микрофона. Чего Элтон хотел от моей игры, так это импровизированного соло. Вообще он и его команда были просто клёвыми, даря массу положительных эмоций и ни капли стресса. Там был Берни Тоупин, его знаменитый соавтор, а также Дэвид Хентшель, звукоинженер. Энди Скотт, я полагаю, был помощником звукоинженера, был там и Гас Даджеон – продюсер альбома. Так мы начали работать. Создав нужный баланс в наушниках, мне дали пару раз прослушать трек, чтобы я мог прорепетировать. Потом я услышал: «Класс, пишем!» Красная лампочка, обращённая на лестницу, загорелась, и так я записал моё соло…
Тогда же мне было предложено сыграть соло в ещё одной песне, я записал и его тоже. Когда артисты калибра Элтона Джона идут в студию, они всегда записывают больше, чем нужно, а потом выбирают то, что, по их мнению, наиболее подходит для конечного результата. Песня не была отобрана для самого альбома, а называлась она “Screw You – Young Man’s Blues”. Тогда же, в 1973-м, её выпустили на второй стороне «сорокопятки», сократив название до “Young Man’s Blues”, чтобы не обижать американскую публику. К счастью для меня, первую вещь, в которой я солировал, включили в альбом – это песня “Social Disease”.
Остаток той ночи был не менее восхитительным. Обычно после завершения записи, согласно протоколу, я упаковывал свой сакс, после чего получал гонорар, благодарил и уходил, в общем-то, считая, что так и должно быть. Но у Элтона и его товарищей была другая атмосфера. Нас пригласили за стол, и мы видели, как Рыцари Круглого Стола обсуждают, что делать дальше с только что записанной музыкой – одним из величайших произведений сэра Элтона. Они работали всю ночь, и у нас была возможность наблюдать этот творческий процесс. Тогда я узнал о новых для меня приёмах техники записи и редактирования, которые использую по сей день.
Утром мы вместе позавтракали. Когда пришло время прощаться, Элтон пожал мне руку и спросил, сколько он должен мне за работу. По правде говоря, я и забыл об этом. А сумма гонорара, которую я назвал, была обычной, которую я брал за сеанс записи. Элтон посмотрел мне прямо в глаза, сказал: «Ты стоишь больше» и заплатил в двойном размере. При этом добавив, что мне не следует продавать мои услуги так дёшево и нужно запрашивать больше, поскольку, по его мнению, я этого заслуживаю.
Подумать только, всего за 12 часов до этого я волновался из-за того, что могу не подойти для такого проекта, а в итоге оказался сидящим за «круглым столом» с легендами!
