Автор: Сергей Виниченко. В тридцатые годы прошлого века в Советском Союзе была проведена массовая коллективизация сельского хозяйства. Об окончательном сломе крестьянской общины много написано в книгах, показано в фильмах, ставших классикой социалистического реализма. В наших местах этот процесс шёл запланированными темпами. Заглянем же в воспоминания очевидцев, прочтём сухие строки старых газет и официальных документов. Они дадут нам возможность ярко ощутить дух того трагического времени.
Костырина Татьяна Алексеевна ( выпускница школы 1941-го года):
«В период коллективизации нас «кулачили». Пришли активисты и стали забирать всё, что можно было забрать. Вырвали с «мясом» из ушей у мамы сережки. В декабре месяце вывезли нас на озеро Тычек за Песчанкой, где мы жили в ямах с земляным полом, накрытых соломой. Нас спасли казахи, вывезли в дальние аулы. Это было опасно, так как раз в неделю нас проверяли работники ГПУ. После статьи Сталина «Головокружение от успехов» нам разрешили вернуться в Пресногорьковку» (подобное место ссылки было у озера Шумное – прим. С.В.).
Дучкин Семен (учащийся Пресногорьковской школы, комсомолец):
«Повсеместно шла коллективизация, Урожай в 1929 году был неплохой. Но крестьяне не сдавали хлеб государству, увозили его для продажи в другие районы. Начались перебои в снабжении. Сдачу хлеба государству взяли под общественный контроль. Зимою мы ночью дежурили на участке: вызывали крестьян в комиссию. Приходит вызванный, от него требуют — сдать хлеб и заявление в колхоз. Подается агитации – уходит домой. Но большинство сидят на полу и ругаются. Спят, завернувшись в тулупы. Дежурили в ночном комсомольском патруле на северной окраине Пресногорьковки, чтобы задерживать сани с хлебом, который вывозили для продажи в соседние районы. Стояли по три человека ничем невооруженные при сильном морозе, обычно прятались за углом крайнего дома, чтобы нас с улицы не увидели. Под утро однажды замерзли, хотели в общежитие бежать, вдруг из-за поворота выезжают трое саней. Мы налетели на них, кричим, целимся. Крестьяне перепугались, завернули обоз к комсомольскому штабу. Там уже несколько таких обозов. Штаб размещался на площади райсовета в доме купца Ромашова. В этом же доме находилась милиция и прокуратура, а в кирпичном амбаре была каталажка для подследственных и задержанных (в 2021 году акимат и склад прим. – С.В.).Туда в конце зимы 1930 года меня назначили начальником караула. Караульный устав я знал хорошо. Пошел ночью проверять посты, зашел в каталажку. У входа тускло горит керосинка. Рядом стоит ведро с водой. Вдоль стены – нары. Арестованные спят. Один мужик встал и подошел к ведру, зачерпнул кружкой воду, пьет.
Потом повернулся ко мне и говорит:
— А что теперь будет с нами? Сталин пишет, колхоз добровольное дело, а нас за это в тюрьму.
— Мое дело караул нести. Следователи разберутся и все решат, — отвечаю.
Пришел, а караульное помещение и сел читать газету. Там напечатана статья Сталин «Головокружение от успехов». Читаю и удивляюсь: Значит у нас тоже перегибы: Зачем сутками держать людей на участках? И зачем каталажка? Головотяпство и все…Читаю и думаю: «А что в Стретенке делается! Там лошадей за три рубля продают. Скот побили. Мясо поели и разбежались кто-куда. Осталось двадцать бедняков – вот и все»…Весной ликвидировали участки и каталажку. Много крестьян вышло из коммуны».
Факт дежурства учеников подтверждает и Дмитрий Александрович Татаринцев, уроженец поселка Богоявленского. Он пишет: «Мы с братом в 1930-м году учились в Пресногорьковской школе и проживали в интернате. На день нам выдавали 500 грамм хлеба и кормили супом в обед. Утром и вечером получали чай. Во время учебы работали на полях недавно образованного колхоза «Красноармеец». Участвовали в хлебозаготовках, щупами искали спрятанный хлеб. Стояли на постах на дорогах, ведущих в село, у проезжающих досматривали повозки на предмет обнаружения в них перевозки хлеба. Дежурить приходилось и днём и ночью.
В рапортах и донесениях уездному начальству местные товарищи отмечали следующее:
«Говоря о настроении крестьян, приходится отметить широкое распространение контрреволюционной агитации кулацкого и казачьего населения, которая направлена к разложению комячеек и комсоюзов молодежи, обессиливая этим работу на местах. Исключительно указывают как [причину] на разверстку: «Видите, у нас все отбирают, а нам ничего не дают и забирают мобилизацией последних работников из домов, и нас хотят оставить голодными». Местные комячейки обессилены; бывают случаи, когда на собрании крестьян затрагивается вопрос членами ячеек о скорейшем выполнении разверстки, но крестьянство грозит: «Если вы будете у нас так отбирать, то мы вас всех уничтожим». Такие явления наблюдаются в большинстве в казачьих станицах».
Из спецсводки инфотдела Петропавловского ОГПУ о коллективизации от 25 мая 1930 года:
«Станица Пресногорьковка того же района (русское казачество). 6 мая во время похорон Усиденевой собралась толпа человек 40. Середнячки Серебренникова, Асадченкова и Воронина говорили: «Дождались свободы, но скоро будет свобода, прижмем всех коллективистов так, чтобы из них пшеничка посыпалась», а середнячки Вяткина, Козлова и ряд других говорили: «Нам ни сахару, ни чаю нет, а колхозники получают. Нужно будет разобрать свои паи и сделать свой кооператив, а колхозники пусть делают свой».
Показательно письмо рядового колхозника, участника гражданской войны, Трофима Рядина от 15 марта 1930 года из с. Рясского (Ряжского) бывшего Петропавловского уезда. Трофим приехал в родное село из соседнего Курганского округа и был поражён увиденным. Свои впечатления он изложил в письме , отправленном в крайком. Неужели вы, сидящие там, сверху, допускаете до того, чтобы вашими уполномоченными применялись колчаковские методы репрессивных мер по отношению к крестьянству… Уполномоченные не останавливаются ни перед чем, создали в посёлке три комсода или три трибунала и работают ночью, в первом делают допрос с пристрастием, во втором раздевают донага, выводят голых на снег и всячески подвергают пыткам, как стрельбой по воздуху, освещением перед глазами электрическим фонарем, а в третьем проходит «молотьба». Так было с Полешком Мироном, Пришельцем, Молчаном, Мазчихой Еленой, которую четыре человека, взяв за руки и за ноги начали раздирать на части. Так было с Гулихой, которую избили до бесчуствия, так было со стариком Вокошкой, у которого вдобавок отобрали 21 рубль денег. Так было с Онищенко Романом, у которого отобрали пуд сала и разделили между собой. И так проходит работа крестьянства по подготовке к посевкомпании. Народ забит, напуган, наэлектризован, каждый дышит ненавистью к таким работникам. Посевкомпания сорвана полностью потому, что нет хлеба, а хотя такового и дадут, то некому будет сеять, ибо народ от такой работы разбежался вот во все стороны, как свиньи в дождь. Остались одни бабы, и тех всю ночь гоняют по комсодам, подходя к ним с разными гнусными предложениями. Больше тридцати человек бросили семьи на произвол судьбы и скрылись, куда — неизвестно. В Сретенке раскрыто громкое дело по избиению граждан. Я спрашиваю себя, для чего я воевал, для чего я проливал кровь в 1919 году, для чего я при ликвидации бандитизма лез во все дыры и чуть не погиб в Ущоке. А теперь какая-то сволочь стукает кулаком по столу, материт и называет бандитом… Невольно задаешься вопросом, неужели и там у вас сидят люди которые с двумя головами и дают такие распоряжения на места, иначе назвать я это не могу как не мщением за торжество революции… Я приехал 13 марта и прямо пришел в ужас от таких порядков, прямо волос дыбом встал. Полешко Мирон, имея 2 лошадей, 2 коров продал в пух и прах, выселен из избы и сбежал совсем с семьей. Кто это, по-твоему, кулак, да? …Я боюсь трагической развязки, ибо голодный и озлобленный народ способен на всё, и приходится задумываться, ближе присмотреться, как бы не получилось опять повторения 1921-го года, как бы нам с тобой опять не пришлось лазить по сугробам с винтовкой в руках, но с каким тогда чувством я тогда буду делать это? Потому, что на моих глазах происходит такой террор. Представитель власти в лице уполномоченных – разных там Сыровых, Козловых, Колесниковых и Томских, последний из них на собрании сказал, что ведь вы сами завоевали власть, стало быть, и терпите… Еще раз прошу, спасайте народ и положение…».
По составленным в октябре подворным спискам станицы Пресногорьковской можно узнать, относительно, конечно, судьбу тех, кого включили в списки кулаков. Выезд означал верную гибель семьи. Как правило, семья выселялась из деревни прямо в чистое поле, хозяина расстреливали. В документах об этих событиях писали скупо: «Из Петропавловского, Кустанайского и Акмолинского округов переселяются в другие округа и за пределы Казахстана группы кулацких хозяйств. Из Кустанайского округа отдельные кулацкие хозяйства переселяются в Сибирь. Из села Белоглинского Петропавловского округа в течение декабря выехало 30 кулацких хозяйств».
Мошкова (Кубрина) Елизавета Павловна, 2, середняк. Арестована в 1932 году, как сестра белого генерала Николая Павловича Кубрина, расстрелянного в Архангельске в 1921 году, отбыла восьмилетний срок в лагерях.
Кладенов Яков Васильевич, 2. Кулак, семья выслана в 1930 году (арестован в Кургане 7 июля 1930 года, за попытку вооруженного восстания, приговорен 4 ноября к расстрелу, реабилитирован в 1957 году). Якову было шесть лет, когда в доме его отца ночевал цесаревич, будущий последний император России Николай Романов.
Бедрин Борис Федорович, 7. Середняк (арестован 26 января 1938 года. 5 февраля был расстрелян). Бедрин был урядником, дворянин. Во время гражданской войны свирепствовал в красноармейском отряде. Очевидец написал о нем через много лет в письме: «Мужчины в прошлые те года погибали по руководству Бори Бедрина, без суда и следствия уничтожал. На кого-то имел злорадство с юных лет, он же был потомственный, из семьи дворянского племени».
Федор Иванович Токарев погиб в ссылке в 1929 году где-то в Тюменской области. В центре Пресногорьковки до сих пор стоят два дома, построенные братьями Фёдором и Яковом Токаревыми. Братья после окончания строительства бросили жребий, кому какой достанется. В 90-е годы Петр Фёдорович Токарев приезжал посмотреть на дом, в котором родился до революции и откуда была выселена большая семья Токаревых.
Богданова Мария Александровна, (сироты) 5 членов семьи, выехали после раскулачивания в декабре 1929 года.
Новгородцев Евгений Васильевич, 3 кулак, скрылся во время хлебозаготовок, семья выехала в январе 1930 года.
Ромашев Петр Васильевич, 5, кулак. Выслан в январе 1930 года (ему принадлежал двухэтажный дом, в котором был рабкооп при советской власти).
Токарев Григорий Иванович, 2. Кулак. Выслан. Выехал в апреле 1929 года.
Токарев Михаил Никитович, 2. Кулак. Выслан, жена выехала в августе 1930 года.
Успеньев Степан Никитович, 5. Кулак. Выслан, семья выехала в августе 1930 года
И этому списку нет конца…
Кого еще записали в кулаки? Ведь были еще 1931 – 32 годы.
Властями были зафиксированы многочисленные случаи укрывания кулаками хлеба в ямы, и факты распродажи баями и кулаками имущества и скота, попытки «укрытия от нажима в колхозы». На местах боролись с этим своими методами. В селе Богоявленка Пресногорьковского района уполномоченный по хлебозаготовкам выводил зажиточных середняков на улицу и морозил их по несколько часов, предлагая сдать хлеб. В бывшей казачьей станице Сибирской под угрозой расстрела у середняка отобрали и вывезли последние 26 пудов пшеницы. В холодный амбар были посажены 16 мужчин и женщин. Жену красноармейца, беднячку, раздетую несколько раз сажали на снег, пытаясь отобрать излишки зерна, которых у неё не было. К слову, уполномоченный был за перегибы снят с работы и привлечён к суду.
Люди, доведённые до отчаяния, оказывали активное сопротивление. 15 апреля 1930 года в Пресногорьковке хоронили Алексея Плешакова, уполномоченного по хлебозаготовкам, убитого неизвестным. На сохранившемся фото с надписью «с белым светом расстался Александра Андреич Плешаков» — деревянный гроб на телеге у школы, группа людей и почётный караул с оружием и флагом.
Летом петропавловская газета «Смычка» написала, что в селе Богоявленка Пресногорьковского района 6 июля 1930 года сын кулака Орлова выстрелом из ружья убил общественника – активиста, члена президиума сельского совета товарища Алёхина.
Из воспоминаний жителя Троебратного Сергея Прокопьева
В Казахстане познакомился с земляком, дядей Андреем Фоминым. С сыном его Гошей нас призывали в армию (Георгий Фомин ушел из жизни в сентябре 2014 года, автору статьи удалось записать его рассказ о жизни в Китае – прим.С.В.). Они из Трёхречья, из деревни Верх-Урга. У дяди Андрея на лице с правой стороны на скуле страшная вмятина. На свадьбе в приграничной деревне Караванной гулял (было это в середине тридцатых), вдруг его вызвали. С ещё одним парнем вышел за ворота, а там трое с винтовками, коней под уздцы держат. В гражданское одеты. Сразу не поняли парни, что к чему, подвыпившие, весёлые, пошли за теми… А потом допёрло до Фомина – их же не так просто ведут. Эти трое уже нетерпеливо гонят парней, в спину толкают: быстрей шевелите ногами. Фомин говорил, что его с кем-то спутали, не он был предметом акции, по ошибке схватили, хотя как-то обмолвился, что служил у атамана Семёнова в Особом Маньчжурском отряде (или ОМО). Пусть не офицером, но к этому отряду у чекистов было рьяное отношение. А с другой стороны вопрос: почему он в сорок пятом в лагеря не попал, членов ОМО хватали одними из первых? Ведут Фомина на расстрел. Я его уже в солидном возрасте видел, когда ему за шестьдесят было. Могучий мужик, огромной силы, косая сажень в плечах. Он напарнику по расстрелу шепнул: «Ты бери одного, я двоих зашибу». Тот побоялся ввязаться в драку за освобождение, понадеялся – обойдётся. Фомин так не считал, без помощи товарища набросился на конвоиров. Красноармейцы попались крепкие. Сбили Фомина с ног, один в голову выстрелил. Полчелюсти снесло пулей. Нерешительного напарника Фомина следом уложили наповал, а Фомина посчитали убитым: голова – кровавое месиво, явно – готов. И торопились, вдруг из деревни прибегут на выстрелы. На лошадей вскочили и дёру. Фомин через какое-то время пришёл в себя, голова к дороге примёрзла. Отодрал, кое-как добрался до крайней избы. И выжил, народились дети.
С моим отцом они работали в Троебратном (железнодорожная станция на границе Костанайской и Северо-Казахстанской областей – прим. С.В., разгружали вагоны с углём. Однажды после смены пришли к нам, мама приготовила закуску, казаки выпивали, Фомин рассказал о себе. Да, забыл сказать о важной детали – почему он, не сомневаясь, пошёл со свадьбы с этими тремя. Один из них был дальним родственником. Фомин с ним потом встречался. Ездил в Забайкалье в конце пятидесятых, родом был из Александровского завода, там столкнулся с родственником. Посмеялись два казака, вспоминая кровавую стычку, этим и кончилась встреча. Фомина вылечил китаец, были среди них искусные лекари. Увечье осталось до смерти. Прожил он почти восемьдесят лет, шестьдесят из них с обезображенной половиной лица».
Были случаи пересмотра дел по политической статье. В Песчанке Василию Николаевичу Черепанову (1862 г.р.) было указано сдать в колхоз трех коров и 65 пудов зерна. Активисты, пришедшие за требуемым, были встречены неласково и избиты хозяином и его сыном Андреем (1907 г.р.). Василию Николаевичу вменили в вину также выступление на колхозном собрании, где он выступил со словами: «план принимать не нужно, мы этой площади не засеем, семян нет. Если мы примем план, то нас опять будут судить, как это было в заготовительную компанию. Довольно терпеть!. Нас и так ограбили, забрали хлеб, а требуют засеять ту площадь, которую им хочется. Тягловая сила истощилась, кормов нет». Кроме того, во время выборов дебошир и агитатор заявлял: «Бедняки не могут управлять своим-то хозяйством, а вы их суете в сельсовет и выбрали одну сволочь, голодранцев». Отец и сын были арестованы 12 февраля 1930 года по обвинению в террористическом акте, ст.54-10.Но Петропавловский ОГПУ подверг сомнению решение местных чекистов и дело было пересмотрено. Из уезда пришла бумага следующего содержания: «Окружное ОГПУ обращает внимание на то, что при ведении Вами следственного дела была опущена невнимательность и субъективность. Следственное дело построено только на одном голом донесении осведомителя, не проверенное другими материалами, а также показаниями других свидетелей. Факты агитации устарели и относятся к 24 – 28 годах. Выступления на собрании были законны, так как он не был лишен голоса. Нет ни одного факта контрреволюционной деятельности. Был станичным атаманом и бил по морде бедняков. Все свидетели говорят о хулиганстве Черепанова и его надо привлечь по статье 73 за хулиганство. Непонятно, на кого направлен терракт , приписанный обвиняемому и его сыну. Вообще дело не может рассматриваться: обвиняемому 68 лет. ОГПУ предлагает обвиняемых из-под стражи освободить и оформить дело по другой статье. Начальник губОГПУ Валиниэк».
Справка автора:
Валиниэк Юрьян Юрьевич (1897 г.р.), латыш, старший сержант ГБ, начальник отдела мест заключения УНКВД Ивановской области в 1937 — 38 гг., в органах ВЧК с 1921 года. Был начальником Петропавловского губотдела. В 1937 году осужден, приговорен к 2,5 годам лишения свободы. Освобожден 21.10.1940. Вышел на пенсию в 1955 году в чина полковника, награждён орденом Ленина.
Были и более сложные дела, из которых не совсем ясно, что в них истина, а что нет. После окончания гражданской войны многие жители Горькой линии оказались на Дальнем Востоке, совершив с отступающей белой армией Великий Сибирский ледовый поход. Другие ушли с Народной повстанческой армией С.Токарева в Китай. После 1922-го года часть из них вернулась из этих странствий в родные станицы, ставшие в их отсутствие сёлами и деревнями. Сравнение подворных списков апреля 1930 года со списками лиц, враждебных советской власти, говорит о том, что процент вернувшихся и до поры амнистированных был довольно высок. Власти из виду их никогда не выпускали, чувствуя скрытую и явную враждебность. Нижеприведённое дело подтверждает этот вывод.
Управлением НКВД по Кустанайской области по подозрению в шпионаже и вредительстве в колхозе «Красноармеец» Пресногорьковского района арестованы председатель колхоза Куркин П.И. и председатель ревкомиссии колхоза Татаринцев В.Е. оба в прошлом служили в белой армии Колчака и отступали с таковой заграницу, откуда прибыли в 1923 году, как реэмигранты.
В процессе следствия установлено, что Куркин и Татаринцев, находясь в отступивших белых частях, были завербованы для шпионско-разведывательной работы и с этой целью направлены в СССР. Находясь в поселке Богоявленском Пресногорьковского района Куркин и Татаринцев в 1924 году установили личную связь по шпионской работе и по договоренности между собой развернули активную антисоветскую вредительскую деятельность. Следствием установлено:
Куркин Петр Ильич в 1919 году вступил добровольно в белую армию, с которой и отступал заграницу. Находясь заграницей в Китае, Куркин в мае 1922 года был завербован в иностранную разведку казачьим урядником Дедовым, действовавшим от имени генерала Глебова, который дал ему задание заниматься диверсионно-вредительской и шпионской деятельностью, после чего Куркин был отправлен в СССР. Форма связи была обусловленная письменная, с условными знаками.
Прибыв в 1923 году в поселок Богоявленский, обвиняемый Куркин установил связь с другим таким же, японским шпионом Татаринцевым, совместно с которым и вел шпионско-вредительскую работу.
Будучи бригадиром колхоза «Красноармеец», обвиняемый Куркин вел активную вредительскую работу, выражавшуюся в том, что умышленно ухудшал качество сена и его объем, за что в 1933 году был осужден. В 1938 году, будучи уже председателем колхоза «Красноармеец», умышленно хлеб ссыпал на старые тока, зараженные клещем. Дал установку скирдовать мокрое сено и косить его на бруцеллезном участке, в результате чего сено колхоза испортилось. Наряду с этим Куркин всеми способами разваливал трудовую дисциплину в колхозе, посылая в бригады червивое мясо, не снабжая их питьевой водой. Как следствие этого, колхоз вместо потребных 10000 центнеров скосил 3000 центнеров, которое будучи смешанным мокрым, в большей степени испортилось.
В июне 1938 года в целях расширения вредительской деятельности, Куркин завербовал для этой цели кулака Костырина Александра.
Обвиняемый Татаринцев Василий Емельянович в белую армию Колчака был мобилизован в 1919 году и будучи враждебно настроенным к Советской власти, по своей инициативе перешел в карательный отряд полковника Катанаева, с которым отступал до города Читы.
В 1921 году в апреле месяце Татаринцев прибыл в город Владивосток и поступил служить в часть полковника Глохина, где после непродолжительного времени, названным полковником был завербован в иностранную разведку, от которого получил задание завербовать несколько человек из числа гражданского населения для освещения настроения населения и выявлять большевиков из среды солдат и гражданского населения. Вербовка была оформлена соответствующей подпиской. Татаринцев должен был работать под кличкой «Сорока».
В целях конспирации разведывательной деятельности, Татаринцев «демобилизован» из армии и стал проживать в пограничном селе Покровке, занимаясь там шпионско-провокационной деятельностью.
В 1923 году Татаринцев возвратился на родину в село Богоявленское, где в 1924 году установил связь с другим разведчиком Куркиным, а затем пробравшись в руководящий состав колхоза «Красноармеец» начал активно проводить подрывную вредительскую работу. Вредительская деятельность Татаринцева заключалась в том, что он спаивал колхозников в разгар полевых работ, которые по этой причине не выходили на колхозную работу, прикрывал вредительство, проводимое председателем колхоза Куркиным, способствовал заражению хлеба из урожая в 1938 году и принимал участие в вербовке во вредительскую группу кулака Костырина.
На основании вышеизложенного – обвиняются:
Куркин Петр Ильич – 1900 года рождения, уроженец села Богоявленское, по национальности русский, гражданин СССР, казак-станичник, беспартийный, доброволец белой армии, с которой отступал заграницу, в 1933 году был осужден на 5 лет лишения свободы, перед арестом работал председателем колхоза «Красноармеец» Пресногорьковского района.
В том, что будучи завербован японскими разведывательными органами, по заданию таковых активно проводил шпионско-вредительскую деятельность, направленную на подрыв экономической и оборонной мощи ССР, то есть совершил преступление, предусмотренное статьей 58 пункты 1 и 8 УК РСФСР.
Обвиняемый Куркин П.И. виновным себя в предъявленном обвинении признал, а также изобличается показаниями обвиняемых Костырина, Татаринцева и свидетелями: Алексеевым, Чукреевым, Бобряшевым, Бобряшевым А., Бобряшевым Аф., Фроловым, Фурсовым, Даньшиной и Бобряшевым С. Практическую шпионскую деятельность отрицает.
Татаринцев Василий Емельянович – 1890 года рождения, уроженец села Богоявленского, по национальности русский, гражданин СССР, казак-станичник, служивший в белой армии в карательном отряде полковника Катанаева, беспартийный, перед арестом работал в колхозе «Красноармеец» в качестве председателя ревкомиссии.
В том, что будучи завербован японскими разведывательными органами, по заданию таковых активно проводил шпионско-вредительскую деятельность, направленную на подрыв экономической и оборонной мощи СССР, то есть совершил преступление, предусмотренное статьей 58 пункты 1-а и 7 УК РСФСР.
Обвиняемый Татаринцев виновным себя в предъявленном ему обвинении признал полностью, а также изобличается показаниями и очными ставками с другими обвиняемыми Куркиным и Костыриным. Практическую шпионскую деятельность отрицает.
А поэтому, руководствуясь статьей 208 УПК
Полагал бы:
Следственное дело №8326 по обвинению Куркина П.И. и Татаринцева В.Е. направить в НКВД КазССР для дальнейшего направления по подсудности.
Начальник Пресногорьковского РО НКВД младший лейтенант госбезопасности Николаев.
Кустанай, 1938 год.
Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск
Очередной длинный антисоветский бред. Прочитать такое до конца не смогут даже антисоветски настроенные граждане.
«Вырвали с «мясом» из ушей у мамы сережки.» Ага. Баба наверное сопротивление оказала, словами обидными разговаривала — но про это доча ведь не расскажет.
Автору отвечу кратко — если бы не было коллективизации, раскулачивания и т.н. «голодомора» — не было бы тогда и индустриализации и победы в 1945г. Гитлер катком прошелся бы по крестьянской стране. И тогда ты не сидел бы в уютном кабинете, и не строчил бы антисоветские высеры.
Спасибо автору за огромный труд! Подобных статей должно быть больше. В них раскрыта тема до сих пор болезненная для нашего народа. Насилия над женщинами не служит оправданием для победы над нацизмом. Методы чекистов были не лучше гестаповских
Глумливые издевательские комментарии анонимов, оправдывающих совершенные преступления , да ещё и оскорбляющие уважаемого автора нужно прекращать, надоели уже эти диванные «историки»
Удивляюсь, что до сих пор есть люди, готовые повторить ужасы столетней давности, они оправдывают всё ради цели, для них люди -прах. Им невозможно ничего доказать, даже если бы тонны документов предоставили. Спора нет, коллективизация была нужна и , видимо, назрел вопрос перехода на промышленные рельсы сельского хозяйства, но уничтожение не только глав семей, но и всех семей поголовно, уничтожение крестьянского мира проводилось с со страшной жестокостью. Даже Черчилль был удивлен столь кровавым избиением Сталиным своего народа. Но есть еще последователи палачей юровских, троцких, петерсов, кедровых и других леберманов. Это не есть хорошо.
Вам бы, Вера, исторические источники почитать, а не очерки от заранее предвзятых авторов…
Начиталась источников, долгое время работая в комиссии по реабилитации, прочла массу документов, оттого и смею утверждать то, что написала выше. Страшные вещи творили и отрицать это невозможно.