7 мая исполняется 178 лет со дня рождения русского композитора Петра Чайковского. И хотя у гения классической музыки не было детей, в Петропавловске живут его потомки. Генеалогическая ветвь идет от племянниц музыканта, в которых он души не чаял.
Трудно поверить, но в нашем провинциальном городе живут потомки сразу двух некогда породнившихся всемирно известных композиторов — Чайковского и Римского-Корсакова. Наталья Римская-Корсакова, которая сегодня возглавляет Русскую общину Северо-Казахстанской области, вовсе не однофамилица, а дальняя родственница композитора – Николая Андреевича Римского-Корсакова. В родстве с ним был ее дед Алексей.
Наталья Георгиевна родилась в Петропавловске, узнала о принадлежности к древнему роду в юношестве: ее отец был ссыльным, попал в Петропавловск из Москвы в начале Великой Отечественной войны.
Дворянское происхождение по понятным причинам в те годы тщательно скрывали, о нем знали лишь близкие родственники. Зато сейчас потомки в разных уголках света, в том числе и во Франции, продолжают кропотливо изучать генеалогическое древо, открывая все новые факты биографии своих предков.
Корни родословной Римских-Корсаковых уходят во времена Геракла. В 1994 году вышло в свет произведение «Генеалогия явленной от сотворения мира фамилии, несравненного древностию времени роду… Корсаковых–Римских». Автор этого труда Игнатий Римский-Корсаков (1629-1701 гг.). Он служил при дворе, но в 1660 году принял постриг и был направлен в сибирскую Митрополию. Имея доступ к книгам и церковным архивам, Игнатий Римский-Корсаков решил составить родословную своей фамилии. В предисловии к «Генеалогии» Игнатий писал, что «немалое время жизни своей изнурил над книгами, прежде чем умыслил себя в силах описать историю рода не как легковесные и украшенные ложью басни, но как истинную правду, тщательно подтвержденную источниками». И здесь же указаны 65 античных и новых авторов, чьи сочинения послужили источником этого исторического труда.
На страницах рукописи приведено несколько сотен ссылок, отмечающих каждый шаг рассуждений автора. Например: ссылка «Овидиуш, книга 3, О учении», «Омир, Илиада, 16», «Птолемей, книга 4, глава 6» и т.д. В своем труде «Генеалогия» он представил доказательства, что род Римских-Корсаковых происходит из Рима, и с 1677 года царь Федор Алексеевич издал Указ «…по дозволению именоваться Римскими – Корсаковыми по происхождению их из пределов Римских».
Игнатий Римский-Корсаков положил начало изучения генеалогии этого рода. И потомки очень благодарны ему за такой труд. Они пополняют семейное древо и по сей день.
— Архив моего отца Георгия Алексеевича Римского-Корсакова не открывался почти 50 лет, — рассказывает Наталья Георгиевна. — Дело изучения семейного древа продолжают его сыновья – мои братья по отцу — Андрей и Дмитрий, которые живут в Москве, внучка композитора Татьяна Римская-Корсакова из Санкт-Петербурга и Жан-Пьер Римский-Корсаков — наш двоюродный брат, проживающий во Франции. Чтобы изучить родословную предков, он несколько раз приезжал в Россию. Недавно Жан-Пьер сообщил, что закончил электронный вариант древа, включив туда всех ему известных Римских-Корсаковых, оно насчитывает 543 фамилии. Мы с дочерью посмотрели и насчитали ещё много, которых он не указал…
«Генеалогия» Игнатия Римского-Корсакова написана на старославянском языке и читать ее очень сложно. Но потомки сочинили домашнюю поэму родословной, где с юмором изложена суть произведения.
В конце семнадцатого века
Дворян России охватила блажь:
Внести в архив и картотеку
Их знатность, род и прочий антураж.
Средь них вращался знатный эрудит,
Имел у власти он доверия кредит.
Монах, историк, царедворец,
В политике искусный миротворец.
Игнатий Римский-Корсаков почтенный
Любил в генеалогии копаться,
И так сумел в ней разобраться,
Что написал сей труд бесценный.
На древо жизни взгромоздясь,
Он на Олимпе узрел предка.
Скажу, дай Бог, не возгордясь,
Такого предка встретишь редко!
Упомяну о предке нашем:
Он полубог, могуч и страшен.
Двенадцать подвигов! Вот страсти!
Тринадцатый – по женской части…
То Геркулес. Сын Корс у него был.
По наущению Паллады
Отчалил от берегов Эллады
И остров Корсику открыл.
Его потомки жили в Риме.
Там их деянья были зримы.
В патрициях ходили гордо
(Ну, это что-то вроде лордов)…
— Особое внимание Игнатий уделяет сыну Геркулеса (Геракла) Корсу, поселившемуся на острове Корсика, — говорит Наталья Римская-Корсакова. – Он рассказывает об истории и географии острова, о происхождении оттуда римской династии Флавиев и всех славных, по его мнению, людях этого рода – от первых консулов до императоров Рима. Далее «Генеалогия» обращается к жизни потомков Корсаков-Римских в Восточной Европе и лишь потом говорит о приезде их представителей в Московское государство.
Два столетия потомки жили в Москве, как Корсаки, а в 1677 году, когда Игнатий доказал право именоваться Римскими, появился свой Герб, который был внесен в «Общий гербовник дворянских родов Всероссийской Империи».
Не только композитор, но и другие представители рода прославили династию. Лица мужского пола традиционно были военными-моряками, но и много представителей рода были на государственной службе: губернаторами, предводителями дворянства, судьями, прокурорами, сенаторами.
Род Римских-Корсаковых был многочисленным, в нем много мужчин, а семьи были многодетными. Кто из дворян дожил до революции и остался в России — был гоним и подвергался репрессиям.
Но какое отношение Чайковский имеет к роду Римских-Корсаковых?
— Надо сказать, что Чайковский, гениальный композитор, был глубоко несчастным человеком. Музыкальные критики и друзья — музыканты долго не признавали его как композитора, — рассказывает Наталья Римская-Корсакова. — А для творческого человека важно признание. В 1879 году в книге «Галерея замечательных людей», была статья о Чайковском, где автор снисходительно написал: «Чайковский пока не написал ни одного удачного произведения, но дарование его развивается». Это так оценить талант Чайковского, когда к тому времени уже были написаны: 5 опер, 4 симфонии, балет «Лебединое озеро», 1-й концерт для фортепиано с оркестром и многое другое!
Но, к счастью, в жизни Чайковского появилась поклонница и покровительница его таланта, которая разглядела в нем гения и первая поставила его рядом с Моцартом – это прабабушка жительницы Петропавловска Натальи Георгиевны Римской-Корсаковой — богатейшая вдова «железнодорожного короля» (так называли ее супруга Карла фон Мекк) баронесса Надежда Филаретовна фон Мекк.
Она очень любила музыку и покровительствовала Московской консерватории по просьбе директора Николая Рубинштейна. Имела домашний оркестр, в котором играли преподаватели и студенты московской консерватории. Все ее дети получили домашнее музыкальное образование.
— Для дочери Софьи – моей бабушки, она выписала из Парижа выпускника консерватории Клода Дебюсси, который потом стал композитором, — рассказывает Наталья Георгиевна. — Она оказывала материальную помощь композиторам, музыкантам. Всегда посещала театры оперы и балета, и если музыка ей нравилась, то она заказывала ноты, чтобы ее оркестр дома мог ее исполнять.
Когда Надежда фон Мекк услышала музыку Чайковского, то попросила его прислать ей ноты. Потом поблагодарила его письмом и выразила свои чувства, которые испытала от его музыки. Чайковский был тронут тем, что эта женщина верно передала те чувства, которые он вложил в музыкальный текст. Началась переписка, которая продолжалась 13 лет и получила название «Роман невидимок». Дело в том, что фон Мекк поставила условие, что они не должны встречаться. Эта дружба подкреплялась ежемесячной субсидией в течение 13 лет, которая позволила Чайковскому оставить работу в консерватории и заниматься только творчеством. Причем ему предоставлялись не только деньги, но и поместья, дома, имения, как в России, так и за рубежом, в Италии, Франции и Германии.
Чайковский был очень благодарен Надежде Филаретовне и посвятил ей много произведений. На 4-й Симфонии на титульном листе он написал: «Посвящается моему лучшему другу». Их дружба подтверждается перепиской из более 1200 писем. В них они говорили не только о музыке, но и о религии, философии, литературе, живописи, делились впечатлениями о поездках по Европе, много говорили о детях Надежды Филаретовны. Петр Ильич рассказывал ей о неудачной женитьбе, о своих родных. Известно, что когда Петр Ильич уходил из жизни, в его последних словах, которые слышали присутствующие, было названо имя «Надежда Филаретовна…». Кстати, жизнь баронессы и композитора показана в библиографическом фильме «Чайковский» 1969 года.
Именно благодаря Надежде фон Мекк породнился род Римских-Корсаковых и Чайковских.
— У Чайковского не было детей, и он всю свою любовь к детям отдал племянникам любимой сестры – Александры, — рассказывает Наталья Георгиевна. — Мой дед — Алексей Римский-Корсаков женился на дочери Надежды фон Мекк – Софье, а брат Софьи – Николай женился на племяннице Чайковского Анне Давыдовой. Ее отец — Лев Давыдов — внук декабриста Василия Давыдова. Брат моего деда Николай Александрович женился на другой племяннице Чайковского – Вере Львовне, а когда она безвременно ушла из жизни, взял в жены ее сестру – Наталью, еще одну племянницу Чайковского. То есть два рода породнились, и в них вплелся еще один старинный род фон Мекк, который тоже имеет свою историю.
Дети фон Мекк также, как и Надежда Филаретовна, внесли свой вклад в культурное процветание России и были меценатами. Сын Николай Карлович пошел по стопам отца, строил железные дороги. До 1917 года был Председателем правления Московско-Казанской ЖД и на свои средства построил Казанский вокзал в Москве (архитектор Щусев). Первый привез в Россию автомобили «Мерседес», стал основателем авто-ралли в России, был соавтором разработки схемы Московского метро. Расстрелян, как враг народа в 1929 году.
Его брат Александр фон Мекк, тоже меценат, покровительствовал художникам – Врубелю, Васнецову, Серову, Кустодиеву. Покупал их картины, помогал деньгами, устраивал выставки. Большую часть своих доходов тратил на благотворительность. Был известен как авторитетный библиограф, архивист, имеется много его трудов.
— Его сестра Софья Карловна – моя бабушка, тоже меценат: основательница первых в Москве четырехгодичных Высших женских курсов, — говорит жительница Петропавловска. — Преподавателями были педагоги Тимирязевской академии и Московского университета. В интернете нашла сведения, что эти курсы окончила мать Солженицына.
Но, к сожалению, судьба тех потомков, кто остался в России во время революции, оказалась трагической или весьма драматичной.
На заседании клуба краеведов в Петропавловске Наталья Римская-Корсакова рассказала о тех потомках дворянского рода, которые имеют отношение к Петропавловску и Казахстану. Их семеро, но рассказ Наталья Георгиевна посвятила главным образом своему отцу.
Георгий Алексеевич Римский-Корсаков родился в конце XIX века в довольно обеспеченной аристократической семье. Он был потомком древнейшего дворянского рода. Детство и юность прошли в атмосфере музыки и театра. Домашние любительские спектакли, семейные концерты и музицирование, общение с людьми, близкими Чайковскому, с музыкантами – всё это закладывало фундамент в воспитании Георгия Алексеевича, как будущего музыковеда. Уроки фортепиано ему преподавал известный польский композитор Генрих Пахульский. С ранних лет он увлекался оперными и балетными постановками Москвы и Петербурга, где в то время блистали Собинов и Шаляпин, Ксешинская и Павлова, все это позже он описал в своей книге «Театральные записки Петербургского зрителя» (Петропавловск, 1965 год).
После обучения в известных гимназиях Карла Мая в Петербурге, а затем в гимназии Поливанова в Москве, Георгий в 1908 году поступил в Императорское училище Правоведения, которое закончили почти все мужчины Римских-Корсаковых, фон Мекк и Чайковских. Училище готовило чиновников по юриспруденции для государственной службы.
— В 1912 году мой отец перешел на военную службу вольноопределяющимся в Гвардейскую Конную артиллерию. В Первую Мировую войну он участвовал в боях Восточной Пруссии. О службе в царской армии и гражданской войне он написал «Записки солдата», «Поход в Восточную Пруссию», — рассказывает наша героиня. — С наступлением революции 1917 года в жизни отца наступил драматический период длиною почти полвека. Всё имущество и имение дворянской семьи Римских-Корсаковых было конфисковано и начались преследования и репрессии.
Перед угрозами репрессий отец Натальи Георгиевны записался в Красную Армию, в отдел формирования кавалерийских частей, затем прошел курсы Военно-Хозяйственной академии. В 1922 году его уволили, и начался десятилетний период неустройства и преследования. Он искал своё место в Советской России: работал там, куда его брали. А кто возьмет на работу бывшего дворянина, офицера царской армии?… Работал с беспризорниками в Трудкоммуне, служил статистиком в различных Трестах, организовывал совхоз, входил в жюри смотров народного творчества, сотрудничал в издательствах.
В конце 30-х годов был казнен его дядя Николай, как враг народа, и снова последовали увольнение, допросы и арест.
— С большим риском для себя папа спасал от гибели большую часть ценнейшего исторического наследия – переписки Чайковского с фон Мекк, хранившейся в репрессированной семье дяди. Вскоре он передал эти письма в Дом–музей Чайковского в Клину, и в 1934-36 годах они изданы в 3-х томах, — рассказала Наталья Римская-Корсакова.
Родного брата ее отца Дмитрия по доносу отправили на 8 лет в концлагерь на Колыму только за фамилию.
— Началась паспортизация, и отцу повезло: чиновник, выписывающий паспорт, предложил укоротить длинную фамилию. Это было спасением, и, став просто Корсаковым, он сменил московскую прописку на Подмосковье, — рассказывает Наталья Георгиевна и смеется, что недавно ей тоже предложили укоротить двойную фамилию.
В эти трудные дни отец Натальи Георгиевны познакомился с балетмейстерами Большого театра А.Горским и К.Голейзовским, которые обнаружили в нем познания в области музыки и балета и родство со знаменитыми фамилиями. Они предложили ему работу в дирекции и реперткоме театра, а также заказывали либретто к спектаклям.
— С началом войны в1941 году с новой волной репрессий «неблагонадежных» отец оказался с семьей в Петропавловске, где уже в ссылке жила его сестра Наталья с мужем, — говорит Римская-Корсакова.
О жизни в Петропавловске отец оставил воспоминания под названием «Война и тыл», в которой он описал свои первые впечатления о городе, о жалком, нищенском быте, о культуре, о работе. Вот некоторые выдержки из его воспоминаний: «Подъезжая к Петропавловску, моим глазам предстал удручающий, серый, тоскливый, щемящий сердце своим однообразием пейзаж, который не скрашивали и березовые перелески. Размеры Петропавловска, о котором я в прошлом никогда не слыхал, меня удивили. Вокзал чистый, с красиво и аккуратно подстриженными кустами и красивыми клумбами цветов на перроне, был похож на станцию большого губернского городка где-нибудь на Украине. Однако никакого транспорта – такси, трамвая, автобуса или извозчика здесь не оказалось. Первое непосредственное впечатление от Петропавловска было крайне неблагоприятное. Необыкновенная грязь, почти непреодолимые колдобины, лужи величиной с озеро, раздолье уток и гусей. Пасущиеся свиньи и коровы на улице, по которой мы ехали с вокзала (бывшая Карла Маркса, ныне – Абая, — прим.ред.), воскресили в памяти пейзаж гоголевской Руси».
— Сначала семья отца поселилась у его сестры «под горой», но вскоре хозяйка не разрешила им там жить, заявив: «Только без детей». Вот так встретили петропавловские обыватели советские семьи, пострадавшие от военных действий. Дети были объявлены вне закона, вне милосердия, вне человеколюбия, — сетует Наталья Георгиевна. — Если говорить о жилищных условиях, в которых отцу и его семье пришлось жить в Петропавловске, то это были условия, которые можно сравнить если не с каторжными, то и не человеческими…
«Горжилотдел выписал ордер в помещение, на которое не находилось желающих. Помещение было по адресу Советская, 73, во дворе музея. Это был каменный полуподвал 9 кв. м. с одним окном, выходящим на стену. Раньше там был склад. Одновременно с нами на эту же площадь выписали еще один ордер на троих человек–беженцев, состоящих из матери, бабушки и дочери психически больной и глухонемой. Мы спали на топчане и кровати, а наши сожители на полу, на соломе, без простыней и матрацев. Девушка справляла нужду здесь же на полу, а бабушка по-старости и слабости вообще не вставала», — писал в воспоминаниях сам Георгий Алексеевич.
Потомок великого рода, оказавшись в Петропавловске, хотя и очень переживал ссылку, но его армейская закалка, образование, воспитание и разносторонние интересы помогли ему не только выжить, но и приложить свои способности в становление и развитие культуры Северного Казахстана. Осенью 1941 года он организовал в Доме пионеров музыкальный кружок, который стал зародышем первой в городе музыкальной школы, где он работал преподавателем и завучем, и директором в разное время. С этого музыкального кружка началось профессиональное музыкальное образование в нашей области. Назову и первых репрессированных педагогов этой школы: Наталья Максимовна Бродская, Сергей Коншин, Мария Великашевская.
— Тогда же с 1941 года в Петропавловск была эвакуирована из Курска музыкальная школа военно-ослепших граждан, где отец тоже преподавал историю музыки и гармонию, в разное время был завучем и директором. В 1944-46 годы был директором областного музея. После он вернулся в открывшуюся в 1945 году музыкальную школу, где его назначили завучем, а потом директором. В 1957 году, когда открыли музыкальное училище, он ушел туда и работал до 78 лет. Потом переехал на родину в Москву и скончался в 1971 году в возрасте 81 года, — вспоминает дочь Георгия Римского-Корсакова.
Когда Георгий Алексеевич однажды летом уехал работать в Пресновку к Ивану Шухову ответственным секретарём в местной газете, то встретил в деревне наследницу Шереметьевского дворца – Ксению Сабурову, состоявшую в родстве с Лермонтовым (через Арсеньевых и Вяземского) и правнучку Пушкина – Наталью Воронцову-Вельяминову. Сабурову разлучили с мужем – англичанином, его отправили обратно в Англию, а ее – в Пресновку. А Воронцову-Вельяминову разлучили с мужем-поляком, его расстреляли, а ее с двумя детьми отправили в Пресновку. Сабурова торговала мороженным, а Воронцова работала на току и на ферме с быками.
— Продолжать дело отца досталось и мне. 44 года я проработала в системе музыкального образования. 23 года работала директором музыкальной школы №2, потом школы искусств «Жас дарын». Была председателем Совета директоров музыкальных школ и школ искусств, — завершила свой рассказ на заседании клуба краеведов Наталья Римская-Корсакова.
Она отметила, что в ноябре планирует провести вечер, посвященный 125-летию памяти Чайковского.
Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск