Тобольская кадриль: Партизанская группа генерала Доможирова в 1919 году

История противостояния красных и белых армий в Тоболо-Ишимском междуречье в августе-октябре 1919 года вошла во все учебники и энциклопедии, посвященные гражданской войне (1918 — 1920 гг.). Советские историки и мемуаристы в своё время рассказали о действиях боевых частей 5-й Красной армии, осветив общую картину сражений, пишет обозреватель Петропавловск.news.

Современные исследователи (О.А.Винокуров, В.А.Шулдяков) детально по дням и часам изучили события, показав весь трагизм непрерывных боёв, в которых решалась судьба страны. Действия войск получили меткое название «Тобольская кадриль». Изучение боевых действий лишь одного подразделения колчаковской армии — Партизанской группы генерала Доможирова, подтверждает это определение. Практически ежедневно группа меняет своё местоположение, совершая длительные, до семидесяти вёрст, марши. Карты двух этапов Петропавловской операции дополняют разведдонесения противных сторон и свидетельствуют о действиях группы на тракте Троицк-Петропавловск, а также севернее и южнее столбовой дороги. Используя документы, попробую составить хронологию и обозначить на современной карте пути следования частей группы в лесостепной зоне Северного Казахстана и Южного Зауралья вплоть до даты взятия красной 35-й дивизией города Петропавловска – 30 октября 1919 года. В очерке представлен лишь краткий обзор событий августа-октября. Действия Партизанской группы показаны в тесной связи с действиями других частей 3-й армии.

Сводный казачий отряд, на базе которого позже будет сформирована Партизанская группа, возник в районе Троицка не ранее 17 июля. Ядром отряда стала 2-я Оренбургская казачья бригада под командованием полковника Василия Михайловича Панова. Она воевала уже год и имела богатый боевой опыт. Ей придали 34-й оренбургский казачий полк и пластунские батальоны из оренбургских казаков. Полк был сформирован в станице Суналинской из возрастных казаков 4-го отдела. По данным войсковой разведки красных от 15 августа, отряд действовал в районе Крутоярской на реке Уй. Вскоре отряд под нажимом красных частей ушёл на правый берег Тобола, где занял позиции, прикрывая тракт Звериноголовская-Петропавловск и весь левый фланг белого фронта.

20 августа отряд был преобразован в Партизанскую группу, в командование которой вступил генерал-майор Лев Николаевич Доможиров, боевой генерал, участник Великой войны, автор ряда работ по стратегии и тактике, из казаков станицы Магнитной (приказ по армии № 250. 13.08.1919).

Доможиров принял командование над несколькими подразделениями, имевшими своих командиров. Наиболее боеспособной оставалась 2-я Оренбургская казачья бригада, состоящая из двух кавалерийских полков – 2-го и 5-го имени атамана Могутнова. Полками командовали оренбуржцы полковник Василий Аристархович Бородин и генерал-майор Николай Михайлович Наумов. Командовал 34-м полком подъесаул Ловчиков. В результате ежедневных боёв и переходов лошади были сильно истощены. В трёх пластунских батальонах служили пожилые люди, в уже изорванной домашней одежде и обуви. Они были утомлены физически, плохо организованы и неустойчивы в боевом отношении. Пластуны, как правило, передвигались на подводах.

Отдельным казачьим дивизионом, состоящим из 420 шашек, часть из которых были сибирскими казаками из войскового заслона, командовал подъесаул Иванов. Всего в Партизанской группе насчитывалось 2086 сабель, около 2300 штыков, 28 пулемётов и всего одна трехдюймовая пушка. 1-й Украинский имени гетмана Сагайдачного пехотный полк был настолько ненадёжен, что генерал Доможиров держал его в тылу, в станице Пресногорьковской, где некоторые офицеры полка стали вести агитацию за красных и терроризировать местное казачье население. Полк был настолько небоеспособен, что стоял вопрос о его расформировании.

«Особенно страдала Партизанская группа от недостатка пушек и пулемётов. Её единственное орудие 23 августа вышло из строя, и противостоящие группе части 26-й советской дивизии из своих 12 пушек с открытых позиций безнаказанно расстреливали казаков» (В.А.Шулдяков).

Командарм М.Н.Тухачевский писал о планах наступления Красной армии:

«Для наступления на Петропавловск 5-я армия избрала два основных направления: тракт Звериноголовская — Петропавловск и железную дорогу Курган — Петропавловск. Учитывая непосредственную обеспеченность левого фланга 3-й армией и наличие на правом фланге степей, хотя и пустынных, но вполне проходимых, и исходя из того, что полоса тракта Звериноголовская — Петропавловск и район Кокчетав — Атбасар заселены враждебным нам казачеством, что всегда могло создать с этой стороны угрозу новых формирований и обтекания нашего фланга, командование 5-й армии считало главным направлением Звериноголовская — Петропавловск».

Таким образом, Партизанская группа должна была принять на себя основной удар красной 26-й дивизии, не имея артиллерии, пулемётов и достаточного количества штыков. Она должна была сдерживать красные части, пока к фронту не подойдут резервы Ставки.

«В 20-х числах августа начались бои с красными, наступавшими на нас. Сводно — казачий отряд по-прежнему был на левом фланге 3-й армии и оборонял участок от станицы Звериноголовской на север вёрст на 25, у деревень Редута-Алабуга. Дня четыре продержались мы на Тоболе. А затем красные форсировали реку и оттеснили нас. В этих боях нам не удалось захватить инициативу в свои руки. Приданные отряду пластунские батальоны из стариков-казаков не усиливали отряд, хотя в них было более двух тысяч человек. Это наскоро набранные люди разных возрастов. Главным образом, старых, неподготовленных, нетренированных, которые не выдерживали даже ружейного огня. Они только стесняли подвижность отряда и всячески затрудняли успешное выполнение боевых заданий» (войсковой старшина М.Ф.Воротовов).

Красным командирам о противнике сообщали разведсводки:

25 августа. Петропавловское направление: из захваченных приказов противника (13-14 августа) выясняется, что в составе 3-й армии (бывшая Западная армия) образована Партизанская группа из 2-й Отдельной Оренбургской казбригады, всех партизанских отрядов, в том числе отряда генерала Перхурова (руководитель Ярославского восстания против большевиков в 1918 году – С.В.), действующих между 3-й и Южной армиями и всех мобилизованных прочих казачьих частей района 3-го и 4-го отделов Оренбургского казвойска, действовавших между 3-й и Южной армиями. Комгруппы ген. Доможиров со штабом группы 15 августа должен был переехать со станции Варгаши на хутор Кабаний /на тракте Звериноголовская-Петропавловск/. Частям 2-й Отдельной Оренбургской казбригады приказано прикрывать Петропавловский тракт, поддерживая связь с Волжской группой. Отряду генерала Перхурова, прикрывая пути на восток и юго-восток, обеспечивать связь с Южной армией. Разграничительная линия между Партизанской и Волжской группами Березовая-Тобол-Чулочная-Привольная, по железной дороге для Волжской группы включительно. По показаниям пленных, части 1 и 2 Пластунских батальонов, 2, 5 и 34 казполков при 2-х орудиях 6 конной батареи, занимавшие 21 августа район Богоявленский — Крутоярский, отходят вдоль Петропавловского тракта.

Части Доможирова отходили с боями по тракту через станицу Пресногорьковскую на восток. Здесь генералу доложили о возможном окружении группы тремя полками, наступавшими от станицы Крутоярской, от Нижнеалабугского и Починного. На западной окраине станицы в ночь на 22 августа развернулась настоящая драма. Узнав о неизвестных красных частях и ощутив угрозу окружения, Доможиров со штабом ушёл в Кабанью, отправив пехотные подразделения и конные сотни на юг, и далее в село Макарьевку. С северного направления в опустевшую станицу первым вошел 232-й стрелковый полк под командованием Арсения Петровича Баткунова, занявший отрытые пластунами окопы. Наступавший со стороны казачьего поселка Крутоярского 229-й Новгородский полк, не подозревая о том, что в станице красные, продолжали наступление.

Документы ревтрибунала 26-й дивизии свидетельствовали:

«К 2 часам ночи 229-й полк был уже в 4-5 километрах от станицы. Тем временем начавшийся дождь усилился, темнота из-за туч сгустилась и в двух метрах не было видно человека. Красноармейцы развернулись в цепи и остановились в 2 километрах от станицы. Пешей разведке был отдан приказ выяснить, кто занимает Пресногорьковку. Вскоре вернувшись, командир разведки белоусов сообщил, что впереди стоят две заставы противника – на дороге на Крутоярку в полуверсте от окраины станицы и на опушке леса (Татарского леса-с. В.) против правого фланга цепи. Цепи двинулись дальше и в темноте пройдя километр, обнаружили чужую заставу на правом фланге наступавшей цепи на опушке леса. Это был взвод 1-й роты 232-го полка, рассыпанный в цепь на опушке леса правее от Пресногорьковки, но наступавшие об этом не знали. Обе стороны сошлись на 50 метров, когда командир заставы крикнул:

— Стой, кто идёт?
— Свои, а вы кто?
— Свои, какого вы полка? Знаете пропуск?
— А какого вы полка?

Тогда командир заставы предложил выслать к нему одного человека для переговоров. Из подошедшей цепи согласились, но выступивший вперед переговорщик отошёл на 10 метров и остановился. Командир заставы сделал то же самое и спросил:

— Скажите, какого вы полка?
— Нет, скажите вы.

Тогда из заставы красноармеец Богданов сказал:
— 32-го
— А какой роты?
— 1-й.
— А ты кто такой?
— Взводный первого взвода.
— А как ваша фамилия?
— Мышенко.
— А ротного фамилия?
— Дегтярев.

И вот здесь. По словам красноармейца 3-й роты 229-го полка Инжуватова, командир их роты Григорьев совершил роковую ошибку.

Он спросил: — А в каком чине ваш ротный командир — поручик или прапорщик?

— Как в каком чине? В этот момент, решив по вопросу, что впереди белые, раздалась команда:
— Расходись! Стреляю!

Стрельба вспыхнула вначале на правом фланге наступавшей цепи 1-го батальона 229 –го полка. В дело с обеих сторон вступила и артиллерия. Вскоре левый фланг 1-го батальона заметил обход справа и начал отходить. Среди красноармейцев началась паника и они стали разбегаться. Даже комиссар 1-го батальона стал убегать в тыл, но его задержал командир отделения из 1-роты и нанес удар прикладом, после чего комиссар вернулся в цепь. Во время отступления три красноармейца отстали. Один из них был заколот, дугой пойман, а третий остался позади. Тогда и выяснилось, что на станицу наступают свои. Пленного освободили и послали сказать, что впереди тоже свои. Тем временем, комбат 1-го батальона, остановив бойцов и соединив свои силы с подошедшим 2-м батальоном, с криком «ура» первым бросился вперед. Когда прошли еще 50 метров и впереди в10 саженях заметили цепи противника, то комбат закричал им: «Почему воюете против советской власти? Сдавайтесь!». После этого к нему со стороны чужой цепи один из бойцов и спросил: «Какого вы полка?». Узнав, что они бьются со своими, комбат приказал по цепи прекратить стрельбу. Бой длился 1,5 часа и проходил в 4 часа утра» (О.А.Винокуров).

Совместные потери полков составили 15 убитых и 43 раненных, помещённых на излечение в местный лазарет. Баткунов написал в рапорте, что убитых похоронили на местном кладбище. Братская могила была обнаружена лишь в 2010 году – от нее осталась яма, двое были похоронены в гробах, остальные без них. О бое, в котором «красные красных порубали» автор слышал от старожилов Пресногорьковки в 80-е годы.

2-я Оренбургская казачья бригада отошла в Кабаний и Исаевку, а пластуны отправились в Усердное. Штаб Доможирова остановился в Екатериновке. Наступление красных полков на восток продолжалось.

В разведдонесениях красных и белых присутствуют одни и те же названия сел, станиц и деревень, расположенных на тракте, южнее и севернее его – Пресногорьковский, Кабаний, Екатерининский, Островский, Пресновская, Макарьевка, Исаевка, Усердный, Казанка, Новорыбинская, Приютное, Богатое, Сухмень и другие.

День за днем идут упорные бои на каждой сельской околице. Березовые колки, дефиле озёр, многочисленные гривы используются воюющими сторонами в полной мере.

1 сентября. Петропавловское направление: по данным войсковой разведки и показаниям пленных от 29/8, в полосе Петропавловского тракта и к югу от него действуют части партизанской группы ген. Доможирова — 2, 5 и 34 казполки и отряд Перхурова, в районе Богатая и севернее — части 1 и 2 полков Ижевской бригады, 4 казполка и Волжской кавбригады при 4 лёгких орудиях. По документальным данным и показаниям перебежчика 3 Сибирского казполка, в ст. Пищаловская и др. станицах для действия в районе Петропавловска формируются якобы 8, 9, 10, 11, 12, 14 и 15 Сибирские казполки, для чего мобилизованы возрасты от 17 до 50 лет…

Противник, защищая подступы к Петропавловску, пытается задержаться в районе железной дороги к югу на заранее укрепленных позициях, для чего имея в районе Богатая кавбригаду и на Петропавловском тракте партизанскую группу Доможирова, повел наступление частями Ижевской дивизии из Дубровного на деревню Богатая в стык между 2 и 3 бригадами 26 дивизии и с северо-востока кавбригадой 2/. Имея ввиду, что противник имеет в резерве 7, 11 Уральскую и 4 Уфимскую дивизии и спешно укрепляет прилегающие к Петропавловску селения, возможно проявление еще более сильной активности при нашем ближайшем подходе к линии реки Ишим и городу Петропавловску.

Активно сопротивляться наседавшим красным бригадам Партизанская группа не могла. Однако, когда 1 сентября 1919 г. 3-я армия генерал-майора К.В. Сахарова перешла в контрнаступление, оренбуржцы Л.Н. Доможирова совместно с Уральской группой генерал-майора В.Д. Косьмина смогли захватить станицы Кладбинскую и Новорыбинскую и, сбив тем самым правофланговые части 26-й дивизии противника с Троицко-Петропавловского тракта, отогнали их в северо-западном направлении.

Командарм-5 М.Н.Тухачевский высоко оценил действия группы. Он писал: «Однако, несмотря на целый ряд организационных неудач, наша ударная группа все-таки перешла в наступление и значительно потеснила обходную группу противника, но ненадолго. Этот последний искусным маневром партизанской группы генерала Доможирова постоянно обходил в дальнейших боях район нашей ударной группы, нанося ей тяжелые поражения. С этого момента встречные действия обеих армий стали носить чрезвычайно напряженный характер, сопровождавшийся переменным успехом той и другой стороны. Но, в общем превосходство сил, явно обозначившееся на стороне 3-й белой армии, в конечном результате склонило успех в пользу противника. Наши части после ряда упорных боев, носивших в большинстве встречный характер и состоявших из многих отдельных наступательных звеньев, в конце концов, измотались и были оттеснены к р. Тобол» (Курган-Омск).

В последних числах августа Партизанскую группу отвели от тракта к Ишиму, в район села Александровское и Троицкое, для отдыха и перегруппировки. Здесь к ней присоединились части Уральской группы генерала Косьмина. Севернее по Ишиму в этот период формировался Сводный Сибирский казачий корпус.

1 сентября авангард, состоящий из 2-й Оренбургской казачьей бригады, начал движение на север – к Петропавловскому тракту. Взяв посёлки Рождественский и Архангельский бригада, 3 сентября она вышла к станице Пресновской, занятой тыловыми частями 26-й дивизии. Одновременно Уральская группа вела бои восточнее и выбила противника из Кладбинки, Сенжарки и Дубровного, заставив красные части отойти к северу от тракта и продолжив их преследование. 2-й Оренбургский казачий полк ушел из Пресновской на север, на линию Покровка-Привольное. Остальные части Партизанской группы (с партизанами Перхурова и Анненкова?) двинулись по столбовой дороге к Тоболу. 34-й Оренбургский казачий полк столкнулся с усиленным сопротивлением свежих полков 35-й стрелковой дивизии, переброшенных сюда из Троицкого укрепрайона и Кустаная. Им удалось потеснить немолодых казаков к Островке, за которой находилась Пресновская.

Резервы и артиллерия оказались в тылу красных и оренбуржцы 6 сентября нанесли удар из Привольного на станицу Кабанью.

Разведсводка 4 сентября. 26 дивизия. Установлено что д. Казанская занята 2 Оренбургским казполком, в ст. Пресновская там же обнаружены казачьи части. Указанном районе действуют части 2 отдельной Оренбургской казбригады (2, 5 и 34 казполки). По показанию пленного казака 2 Оренбургского казполка установлено, что отряд 640 сабель продвигается на Усердный.

Разведсводка 7 сентября. Опросом взятого в плен 6/9 у выс. Екатерининский казака 34 Оренбургского казполка (7 сотен до 200 сабель 6 пулеметов 4 орудия) установлено, что означенный полк занимает позиции 5 верст восточнее выс. Екатерининский. Полк входит в состав 2 Оренбургской казбригады состоящей из 2, 5 и 34 казполков. Все полки действуют в этом же районе.

Разведка 5-й дивизии 9 сентября боями также подтверждала присутствие в районе Петропавловского тракта частей Партизанской группы генерала Доможирова.

Войсковой старшина М.Ф. Воротовов вспоминал о действиях 2-го ОКП: «Полк подошел версты на две к Кабаньему, когда уже стало совершенно темно. Шёл мелкий дождь. Авангардная сотня хорунжего Фокина вела перестрелку у самой станицы. Красные отвечали редким огнем, но была нерешительность как с той, так и с другой стороны. С нами было два орудия, поставили их на позицию. Командир полка с биноклем в руках старался различить контур церкви, и по нему была сделана наводка батареи. Было тихо и сыро из-за моросившего дождя. Наконец, наши орудия открыли пальбу по деревне. Там поднялся сильный шум и стук колес. Артиллерийский огонь нисколько не помог хорунжему Фокину ворваться в деревню. Да и он не проявлял подобной решительности. Долго в том, что у командира полка было всего только три сотни(2 сотни были в бригадном резерве, а одна охраняла тыловую дорогу полка). Оставалась только одна 2-я сотня есаула Кузнецова. Комполка направил ее в охват станицы Кабаньей наперерез дороги в Пресногорьковскую, тем более. Что был слышен шум удаляющегося в ту сторону обоза. Есаул кузнецов вывел сотню и тихо незаметно за темнотой ночи подошел к тракту на 100 шагов, по которой двигалась неясная колонна и обоз. Залп. Смятение в обозе. Атака. Ура! И весь обоз стал добычей есаула Кузнецова. Через полчаса уже к командиру полка привели 80 повозок обоза и 60 человек пленных. Есаул Кузнецов реши развить успех своей сотни, повернул на станицу и здесь в уличном беспорядочном бою был ранен и сотня отошла от станицы.

Хорунжий Фокин все-таки еще не вошел в станицу, его сдерживала какая-то беспорядочная стрельба из станицы. По приказанию командира полка я выехал к хорунжему Фокину. Выслав полусотню демонстративно выйти на тракт западнее кабаньей, я с другой полусотней атаковал окраину станицы и заскочил туда.. Темно, не видно ни зги, на одной из улиц трещал пулемет. Спешившись за одним из домов, движением вдоль заборов с легкими пулеметами Шоша, надоедавший нам пулемет прогнан и где-то скрылся. Вот проскакала одинокая подвода с обезумевшими седоками и каким-то грузом. Казаки быстро перехватили ее. Я остановился в одном из домов и провел там ночь до 7 часов утра. Мои дозорные ходили всю ночь по станице. Было тихо. Видимо, все, что были в станице, частью попрятались, частью выскакали в поле в сторону деревень, занятых красными. Когда рассветало, мои дозорные заметили движение небольшого обоза, направляющегося из станицы в ближайшие деревни. Высланным взводом обоз был захвачен и оказался штабными повозками 307-го советского полка. Тут было полковое знамя и канцелярия. Захватив этот обоз, я присоединился к командиру полка. После этого полк пошел на присоединение к бригаде в поселок Усердный. Этот короткий набег 2-го полка на ст. Кабаний был светлым лучом на тёмном, безотрадном фоне нашего длительного отступления».

Партизанская группа редко действовала в полном составе. Некоторые части, такие как наиболее боеспособная 2-я бригада, использовались белым командованием на сложных участках фронта. После взятия Кабаньего 2-й полк бригады совершил 70 километровый переход для обороны поселка Лопушинского. Здесь конница полка помогла 11-й Уральской дивизии (командир Круглевский А.В.) отбить наступление красных. Командир полка полковник Бородин получил приказ охранять фланги уральцев, наступавшую 9 сентября с севера на станицу Пресновскую. 5-й полк Наумова наступал с севера, а 34-й полк – по тракту с востока. С юга станицу должны были атаковать казаки Сибирского казачьего корпуса (командир Иванов – Ринов).

К середине дня Пресновская была взята, красные полки разгромлены наголову. Были уничтожены до 6 красных полков, взято много артиллерии и военных трофеев. Выводом из окружения 43-его полка командовал 19-летний Василий Иванович Чуйков, будущий маршал Советского Союза.

Вечером 9-го сентября в ст. Пресновской адмирал А.В.Колчак и атаман генерал-лейтенант А.И.Дутов произвели смотр войскам. Дутову было представлено знамя 307-го советского полка, захваченного в Кабани. Отличившиеся были награждены Георгиевскими крестами и наградным оружием. Из оренбуржцев полковник Бородин был произведен в генерал-майоры, есаулы Воротовов и Седякин – в войсковые старшины. Командир Партизанской группы Л.Н.Доможиров получил Георгиевское оружие «За то, что лично предводительствуя бригадой Оренбургской казачьей дивизии в бою 9 сентября сего года у посёлка Островной личным примером довел до удара холодным оружием свою часть под убийственным огнем противника» (Приказ Верховного правителя и Верховного главнокомандующего 12.09.1919).

Документ: Из доклада информатора стрелкового полка 35-й дивизии политотделу дивизии о героизме коммунистов в бою под станицей Пресновской в начале сентября. Ст. Звериноголовская, 4 октября 1919 года.
Вернувшись из дивизии и найдя полк в жалком состоянии, я начал спрашивать: как, почему, когда и где что произошло. Красноармейцы и командный состав рассказывали мне о случившемся, говорили, что такого боя, как под Пресновской, в эту войну мы еще не видели. Снаряды рвались везде и всюду, жужжание пуль было вроде пролетавшего роя пчел, казаки везде и всюду появлялись группами с обнаженными шашками, ярко сверкающими на солнце. Роты красных бойцов совместно с командиром т. Рякиным (сочувствующий) и находящимися в них партийными работниками бросались на казаков в яростные атаки и контратаки. Жертв было масса с обеих сторон. Только маленькое количество бойцов поддавалось панике. Приходилось видеть, как некоторые товарищи поднимают руки вверх (говорю вообще о бойцах всех полков) и как подскакавшими казаками отрубались руки трусов. Казаки работали направо и налево. Командир 4 роты т. Черников (коммунист), занимавший временно должность коми бата, с 4 ротой бросался в яростные атаки и схватки с казаками, ни одного партийного работника из названной роты не вернулось, все погибли славною смертью. Погибли, как надо умирать только искренним сынам Советской республики, товарищи Мочалкин (пом. комполка), кандидат в члены РКП (б), Ржавин (политком батальона), Раевский (военком полка), Васильев, Земтур, Мещерский, Паластинин, Дружнов и много других славных работников. Ржавин и Раевский, видя, что им приходится плохо в кругу казаков, сами застрелились. Пресновский бой совсем опустошил ряды наших коммунаров: из 100—120 членов и сочувствующих найдется 40-50. ЦГАСА, ф. 1372. on. 1, д. 13. л. 18. Подлинник.

В результате действий белых соединений, красная ударная группа была окружена к 8 сентября в районе Пресновской и Островской. Попытаюсь в общих чертах воссоздать действия войск в начале сентября, предшествовавшие бою в Пресновской и под Островкой.

7-го сентября Сибирский казачий корпус располагался южнее Петропавловска в районе ишимских станиц Боголюбовской, Новоникольской и села Явленного. На следующий день конные сотни корпуса выдвинулись к поселку Кладбинский на тракте Звериноголовская-Петропавловск. Моросил осенний дождь, дорога превратилась в болото. «Настроение хмурое, не слышно песни…Порядок движения в колонне поддерживается образцовый». Основные силы корпуса ночевали в Новорыбинской (127 верст западнее Петропавловска). Здесь, в ночь на 9 сентября, произошла первая стычка с красными. Г.К.Гинс пишет: «Иванов – Ринов ночевал со штабом в одной деревне, как вдруг туда подошла красная часть. Обе стороны были удивлены и напуганы. Казаки отступили, красные боялись преследовать, не понимая, что происходит. Днем 9 сентября Иванов приказал атаковать». Скорее всего, один из передовых полков (310-й?) 35-й стрелковой дивизии наткнулся на авангард Сибирского казачьего корпуса между Пресновской и Новорыбинской. « 9 сентября произошли жестокие бои в районе станицы Пресновской, причем нами был произведен согласованный удар: с севера уральцами, с юга – сибирскими казаками. Большевики, не ожидавшие этого удара, побежали, бросая пушки, пулеметы и обозы…»(К.В.Сахаров). В этом районе командир 5-й красной дивизии В.Ф.Карпов усилил группировку красных так, что 9 сентября у Пресновской и Островской (в 12 км) оказалась половина всей ударной группы: бригада 5-й дивизии и 2-я бригада 35-й дивизии. Иванов – Ринов бросил на Пресновскую 5-ю Сибирскую казачью дивизию, а сам с основными силами корпуса обошел станицу с юга и перерезал тракт западнее — у Островного. Сюда же должна была подойти с севера Уральская группа генерала Косьмина. Войсковой атаман имел в 3-й и 4-й дивизиях и атаманской сотне более четырех тысяч сабель и около 50 пулеметов.

Станица Пресновская окружена озерами – Питным и Мочище. Красноармейцы укрепили окраины станицы, выкопав три линии окопов с протянутой колючей проволокой. Подступы к станице простреливались от крайних домов. К 9 сентября станица была окружена казаками со всех сторон. В начале конной атаки по позициям 310-го полка ударила артиллерия. С северо-востока на станицу пошла пехота Кустанайского и Троицкого полков. За ними разворачивалась казачья лава. От Новомихайловки блестя шашками, помчались на укрепления красных 13-й и 14-й Сибирские казачьи полки. Вятские крестьяне 310-го полка впервые столкнулись в открытом бою с казачьей конницей, запаниковали, бросили позиции и побежали в станицу. Командир полка, бывший штабс-капитан, Николай Васильевич Рякин вместе с командиром батареи Романом пытались остановить атакующих залпами из орудий. Но конница уже неслась по улицам, рубя всех попадавших на пути. Красноармеец В.С.Рыжиков, будущий генерал, вспоминал как «казаки с обнаженными шашками и солдаты со штыками наперевес гонялись за убегающими или в паническом страхе ищущими убежища красноармейцами». Везде валялись бесформенные, изрубленные казаками трупы. Казаки поймали комиссара 310-го полка, бывшего прапорщика Кирилла Осиповича Раевского, который всеми силами пытался приостановить панику, сорвали с него верхнюю одежду, били нагайками, обрезали уши и нос и живым зарыли в землю (см:1919 год на Горькой линии). О нём в заметке «Смертью мученика» написал Давыдов: «по занятии нами станицы пресновской выяснилась судьба попавшего в плен военкома полка Раевского. На все вопросы былых о количестве и составе наших частей Раевский, избитый прикладами. Отвечал: «У нас есть два полка. Полных мести и злабыпротив вас. Попробуйте разбить их». Раевский был закопан живым. Ему отрубили голову. Тело закопали, голову положили поверх могилы расстрелянных одновременно красноармейцев».
Плененный комиссар Ржавин, выданный одним из красноармейцев, был расстрелян на глазах у пленных и изрублен шашками. Небольшие группы красноармейцев пытались организовать сопротивление на улицах, но эти очаги быстро уничтожались. Был зарублен Мочалкин, помощник командира полка, погибли в схватке командир 4-й роты Черников и командир 312-го полка Трехсвятский. Из 120 членов партии и сочувствующих осталось 40-50 человек. Обозные упряжки в дикой панике метались по Пресновской, лишь малой их части удалось вырваться из станицы. Так А.А.Попов вывез на пяти повозках 53000 патронов, которые очень пригодились бойцам при дальнейшем отходе. Батарея Французова, стоявшая в северо-западной части Пресновской, успела сняться с позиции, но все четыре орудия были захвачены уральцами уже без замков, выброшенных в озеро. Артиллеристы, спасаясь, побежали по дороге в Островку.
О гибели 2-й легкой батареи пишет О.Винокуров: « Командовавший батареей Самуил Роман, уроженец Псковской губернии, Холмского уезда, села Алексеевского, приказал опустить стволы орудий на прямую наводку и открыть огонь картечью прямо вдоль улицы. Никто не отступал. Замковые номера, работая как автоматы, открывали замки и выбрасывали стреляные гильзы. В некоторых из них еще догорал бездымный порох, а замок, уже принимал следующий снаряд. Однако вскоре, из всех переулков, перемахивая через плетни на площадь вылились конные и пешие казаки. Они бросились рубить прислугу. Самуил Роман получил удар штыком в левый бок и упал. Он успел крикнуть «порти орудия!» и тут же был доколот на земле штыками. Впоследствии был награжден орденом Красного Знамени». Комполка Н.В.Рякин был взят в плен здесь же, получив удар прикладом по голове. Раздев до нижнего белья, казаки повели его на расстрел к Новомихайловскому кладбищу, но по дороге командира выручила группа бойцов, отбив у казаков. Рякин, до полусмерти избитый, в нижнем белье, вместе с комиссаром бригады Топыркиным и начальником штаба Датюком сумели остановить бегущих бойцов и повернуть их против уральцев. Разгорелся бой, исход которого решили появившиеся казаки. На окраине станицы комполка решил прорываться к лесу и собрал группу конных, числом около 120 (воспоминания очевидца Федора Церахто приведены ниже). Отряд получил приказ прикрыть левый фланг и ускакал. Остатки полка, отбиваясь от наседавшего противника, выходили из станицы в степь. Рякин командовал ими, пытаясь организовать отход остатков полка, прикрыть бегущих к лесу.

За озером Мочище комбат Преображенский с группой бойцов столкнулся с казаками. Рякин с отрядом пришел на помощь – открыв шквальный ружейно-пулеметный огонь казаков отбили. Комполка решил пробиваться на запад, на Усердный, и повел в штыковую атаку остатки своего полка. Надо было отчаянным рывком сбить казаков с опушки леса и скрыться в нем. Во время атаки ранили Преображенского, он руководил прорывом лежа на телеге. Не выдержав решительной атаки, казаки дрогнули, и красноармейцы ушли в лесные колки на Усердное, где оказался 307-й полк. Пообедав там, остатки полка ушли в Кабаний, где находился штаб 2-й бригады во главе с комбригом Ямышевым. Из всего полка с Рякиным вышли 182 человека. Весь обоз, штаб полка, почта, 10 пулеметов, 754 бойца и командира были пленены или погибли. В 312 полку пропали без вести 229 человек. Целиком погибла 2-я легкая батарея, потерявшая 185 человек. Командир 2-й бригады 35-й дивизии, бывший полковник царской армии В.В.Котомин со штабом бригады сдался в плен.

Об это пленении пишет в 20-х числах сентября военком 35-й дивизии И.Погодин: Моральное состояние дивизии было подавленное. Оснований к этому было достаточно: так, например, полный разгром 308-го полка, почти целиком попавшего в плен, окружение несколько раз частей дивизии противником во время отступления от петропавловска, вследствие очевидного предательства командира бригады бывшего полковника Котомина, впоследствии перешедшего на сторону противника со штабом бригады в поселке Кабаний, полное недоверие к высшему и старшему командному составу, основанное на предательстве Котомина, перебежках отдельных лиц комсостава из бывших офицеров на сторону противника и и проникших в гущу дивизии слухах о существовании в дивизии «Союза возрождения».
Несколько десятков человек сумели вырваться к Островке. По данным белых, уральцы захватили четыре орудия, взяли знамя 310-го полка, документы штабов, отряд с санитарами и врачами, до 400 пленных. Несмотря на такой разгром Н.С.Датюк был награжден золотыми часами за то, что, собрав остатки полка, пробился на Кабаний. 80 командиров и комиссаров были отведены на окраину Новомихайловки, где вырыли себе могилу и были расстреляны, в присутствии жителей Пресновской (свидетелем казни был будущий писатель И.П.Шухов).

Операцию по захвату Пресновской проводил генерал П.Иванов – Ринов, наблюдали за боем из автомобиля лично адмирал А.В.Колчак, глава Британской военной миссии в Сибири адмирал А.Нокс, атаман А.И.Дутов (по другим данным Колчак и Дутов прибыли в Пресновскую лишь вечером 9 сентября).
8-го сентября 3-я бригада 5-й дивизии была окружена в станице Лапушной и деревне Моховинской частями 11-й Уральской стрелковой дивизии генерал-майора А.В.Круглевского и 4-й Сибирской казачьей дивизией полковника А.В.Катанаева. 45-й красный полк в Лапушной разгромили полностью. Его командир М.А.Матвеев был убит. Рассеянные остатки бригады прорвались на Усердную, а часть 43-го полка к Островской. 307-й резервный полк был блокирован в Екатериненской 3-й Сибирской казачьей дивизией генерал-майора А.И.Белова.

В ночь на 9-е сентября полки 5-й дивизии выступили из Пресновской на запад к Островке. Это была попытка вывести из кольца остатки полков. Вел их командир 43-го полка, будущий маршал, В.И.Чуйков, веривший в успех ночного марша. В Островке завязался бой. «После десятка выстрелов поселок запылал. Казаки под огнем картечи отошли и наша пехота ворвалась в поселок. Центральная улица была завалена трупами людей и лошадей» (В.И.Чуйков). Бойцы заняли позиции между озерами Питное и Зорькое. К полудню из Пресновской прибежали обозники 310-го полка и рассказали о страшной трагедии, разыгравшейся там. Шанс выйти из окружения давал тракт на Екатериновку и Усердный. Чуйков предложил комбригу Строгонову прорываться ночью, но тот решил сделать это немедленно. Полки вышли на Екатерининский тракт, на открытую равнину. Тогда никто в этой колонне не знал, что впереди, у озера Горького, их ждали основные силы конного корпуса – 3-я и 4-я Сибирские казачьи дивизии во главе с генералом Ивановым-Риновым. На опушке леса залегла белая пехота. Чуйков собрал сотню сабель и повел их на позиции белых, стремясь расчистить путь для колонны, которая уже вышла на равнину к западу от Островки. «Я возглавил атаку и когда до белых оставалось около километра, мы обнажили сабли. Белые солдаты начали соскакивать с подвод, кто отстреливался, кто бежал. Ударили пулеметы, левее меня комиссар бригады Горячкин(3 бригада, 5 дивизия), сраженный пулей в голову, рухнул на землю. Его конь продолжал бежать рядом со мной. Конные разведчики врубились в конную колонну белых, которые бросали оружие и сдавались. Офицеры попрятались в пшенице» (комполка-43 В.Н.Чуйков).

Этот момент был наиболее удачным для кавалерийского удара. Развернутый в лаву корпус атаковал беззащитную пехоту в километре от Островки.
Противник встретил плотным орудийным, пулеметным и ружейным огнем атаманскую сотню подъесаула С.А.Огаркова, шедшую во главе корпуса. Казаки начали рубить красноармейцев. Красные стреляли из четырех орудий по казакам 3-й дивизии генерала А.И.Белова до последнего снаряда и были изрублены прямо на позиции. Начальник 4-й дивизии полковник А.В.Катанаев с чинами штаба взял два пулемета, при этом погиб его ординарец прапорщик Боярский. Бой длился менее часа и закончился полным разгромом красных. Этой атакой корпус разгромил две стрелковые бригады, уничтожив около 500 человек и взяв в плен 1800 человек. Добыча была взята значительная – 6 орудий, 20 пулеметов, 2000 винтовок, обозы обеих бригад.

После этих боев, 9 сентября ударная группа 5-й армии перестала существовать. Остатки разгромленных полков собирались в Кабаньем. Еще более суток добирались туда измученные и израненные красные бойцы. Под Островкой в те дни появились братские могилы. В лесу белые расстреляли более 400 пленных. Сахаров лично присутствовал при карательных акциях. Там он написал: «Ранняя осень. Золотые дни, румяные закаты, только ночи удлинились и дышат они уже холодом приближающейся зимы. Необозримые поля Западной Сибири убегают к бледно – голубому горизонту, волнуясь и переливаясь пышными темно – золотыми колосьями созревших хлебов. Урожай в 1919 году повсюду был на редкость обильный. Теплая, мягкая осень напоминала собой весну и была очень подходящим временем для широких активных действий».

Северо-западнее Сибирского казачьего корпуса действовала Партизанская группа генерала Доможирова, состоявшая из 2000 оренбургских белоказаков. Оренбуржцы имели возможность добить остатки 2-й бригады 35-й советской дивизии, бежавшие на север от поселка Островного.
Окруженных красных спас командир 1-й бригады 27 сд 22-летний К.А.Нейман, по оценке Тухачевского, самый храбрый и энергичный комбриг. Нейман, бывший вне кольца, собрал из обозников отряд, пробился с ним к окруженным частям бригады, сплотил их и вывел из белого окружения.
Очевидец тех трагических событий, житель поселка Песчанки (что в 2 верстах от женского Казинского монастыря) Федор Николаевич Церахто (1900-1992 гг.) подробно описал в своих воспоминаниях боевые действия красных полков в сентябре 1919 года. Рукопись он напечатал в 1968 году.
В конце августа 19-летний Федор с товарищами захватили в районе Пресногорьковской обоз коннозаводчика Ушакова с семьей и скарбом, который уходил с отступающими белыми частями на восток. Пробольшевистски настроенная молодежь спрятала добычу в лесу, на территории нынешнего Борковского лесничества, предположительно у озера Коняево или Большого Горького и зорко охраняла семью Ушакова и табун племенных рысаков, дожидаясь подхода красных дивизий. 26-я стрелковая дивизия в начале сентября ушла по тракту на Пресновскую и завязла в боях. Церахто с друзьями решили сдать заложников в штаб 2-й бригады. Дальнейшие события описаны автором ярким, живым языком (орфография, по возможности сохранена – прим. С.В.)
«В Крутоярской находились только обозы красных. В Пресногорьковской тоже никаких штабов мы не застали и отправились в станицу Пресноредутскую. Там нашли штаб одной бригады 26-й стрелковой дивизии. С начальником штаба, комиссаром, договорились, что Ушакова со всем обозом и лошадьми мы доставим в штаб бригады, а скот надо отправить в Курган, в штаб пятой армии. Выдали нам документ и вместе с нами поехали два солдата, чтобы убедиться, правду ли мы говорим. Из станицы сначала поехали домой, в Песчанку. Встретили нас радушно, вся Песчанка сбежалась повидаться. Хорошо пообедав дома, крепко выпив, мы устроили на рысаках бега. Таких рысаков и такого бега люди в деревне никогда не видели. Один из рысаков был по кличке «Алмаз», у него было много наград за победы в бегах в Москве и Петербурге, Нижнем Новгороде и даже за границей, другой – «Рыцарь», молодой, пяти – шести лет, сын Алмаза. Погарцевав по улицам Песчанки, отправились в лагерь. Здесь я распорядился готовиться к отъезду, а задержанным солдатам и офицеру предложил отправляться, куда глаза глядят. Но они отказались уходить и стали проситься в Красную армию. Все они были местные из-под Омска. Представители бригады обещали взять их с собой. В Пресноредутской штаб не застали. Здесь было много военных обозов и отдельных групп конных и пеших красноармейцев, направляющихся на фронт.
Штаб бригады ушел вперед, не то в Кабановскую, не то в Екатерининскую станицы. Вечерело, и мы остались на ночлег в Пресноредутской. В ночной охране активное участие приняли поручик и семеро его солдат, теперь мы называли их красноармейцами и относились друг к другу как равные.
На следующий день решили отправиться на поиски штаба бригады. Женщин и детей, две кареты и домашние вещи оставили на квартире в станице, а подлежащие конфискации предметы и товары были разложены на двенадцать подвод, куда впрягли по паре лошадей. Перед обедом мы выехали из станицы с другими обозами, всего более пятидесяти подвод. Было это, насколько помню, 9 сентября. На каждой подводе сидело по два красноармейца. Тут же ехало около двадцати конных бойцов. Часа через два въехали в Семиозерную и сделали остановку. Все жители поселка были мне знакомы. Двинулись дальше по тракту на Кабановскую. Вокруг лежала чистая равнина и станицу можно было видеть как на ладони. Только в километре от столбовой дороги, по обеим ее сторонам, возвышались лесистые холмы. Проехав половину пути, десяток конных отделились от обоза и поскакали вперед. У самой станицы они попали под обстрел. Мы схватись за винтовки. Вскоре увидели наших всадников, скачущих обратно. От них мы узнали, что в станице казаки и приняли решение их выбить. Нас было около тридцати конных и около ста красноармейцев на подводах, все вооруженные винтовками. Мы заметили скачущих к лескам всадников, на ходу стреляющих в нас. Перестрелка прекратилась, когда закончился лес.
Возвратившись в Семиозерную, начали выяснять обстановку. Обозов с красноармейцами здесь прибавилось. Никто из нас не верил, что впереди регулярные белогвардейские части. Все считали, что это группа белоказаков, скрывающихся в лесах для организации паники в тылу Красной армии. Мы хорошо знали, что 26 и 27 стрелковые дивизии находятся восточнее, в 50-60 верстах от Петропавловска. Правда, в последнее время связь была нарушена и сведения приходили с большим опозданием. Необходимо было ликвидировать банду, стали формировать опергруппу. Вскоре на дороге появились всадники с развевающимся красным знаменем. Наконец они подъехали к нам. Группа конников в 50-60 человек оказалась конной разведкой 35-й стрелковой дивизии. Вслед за ними показались тысячи подвод дивизии. К нам подъехал командир 310-го стрелкового полка. По его приказу около ста всадников поскакали на Кабанью, Ваня Блидарев и я не отставали. У станицы рассыпались крылом и понеслись вперед, несмотря на стрельбу. Вскоре заметили удирающих по улицам казаков, среди них были даже в одном белье. Они скрылись в лесу, за станицей. Их было около тридцати человек, но о том кто они, ни казачки, ни старики ничего на наши расспросы не ответили. Из леса затрещали пулеметы, и преследование прекратили. Убитых не было, но три лошади были ранены.
Солнце было на закате, командование решило остаться на ночевку. Полк был приведен в порядок, кругом выставили заставы. Прибыла артиллерия, и продолжали подходить другие полки: 311 и 312, а 307, 308, 309 пошли южнее, по деревням Макарьевка, Исаевка. Они на десятки верст растянулись по дорогам. По рассказам бойцов, дивизия перебрасывалась сюда из Кустаная после небольшого отдыха и пополнения. Станица была полна народа — более полутора тысяч бойцов, а сколько подводчиков к лошадям и телегам! Как только стемнело, началась перестрелка с трех сторон, ружейная и пулеметная. За ночь перестрелка возобновлялась несколько раз. На рассвете часть пока пошла в наступление на лес и выбила оттуда казаков. Их оказалось более 200 человек. Остановки больше не было до Екатериновской, но у самой станицы завязался бой, здесь казаков оказалось еще больше. Со стороны противника загремела артиллерия, видимо, одна батарея, тут подкатили наши трехдюймовые орудия и тоже открыли огонь. Полк снова перешел в наступление, и противник был разбит. Белых было более полка. Мы недоумевали, в чем дело, как могло случиться, что столько белогвардейцев осталось в тылу? Наконец подошли 311 и 312 полки, и белых погнали без остановки. Они было закрепились в Островской, но 310-й полк погнал их дальше. На закате солнца мы вошли в Станицу Пресновскую, что в 12 верстах от Островки и приняли решение здесь заночевать. Сюда вместе с полком прибыл только наш обоз, а остальные остались где-то позади. Штаб бригады тоже куда-то исчез. Мы не знали, что предпринять. Ночевали беспокойно, всю ночь стреляли. А едва только 11-го сентября стало светать, как разгорелся жестокий бой. Белоказаки повели в атаку на станицу отряды конницы и пехоты, состоящей из офицеров, татар, чувашей и башкир. Поначалу полк успешно отражал атаки. Наша батарея беспрерывно вела огонь, но скоро стало заметно, что казачьи полки стали обтекать полк, угрожая сомкнуть кольцо и окружить станицу. В ходе боя от захваченных пленных удалось установить, что под станицей сосредоточено более пяти тысяч штыков и сабель и такое же количество белых ведут бой в тылу, в станице Островской с 312 стрелковым полком. Командование пока решило отойти с боем для соединения с 311 и 312 полками. Для этого всех конных бойцов собрали в одну группу в 120 человек, в их числе были и мы с Ваней, и бросили для прикрытия левого фланга отступающего полка. Пресновская расположена между трех озер площадью не более квадратного километра каждое. Два из них расположены на юго-западе. Их отделял узкий перешеек, а третье озеро расположено на восточной стороне. За озерами рассыпались березовые леса. Полк должен был, выходя из станицы, пройти по чистой равнине около трех верст. Полк поспешно начал отходить и вести уличный бой с ворвавшимися в станицу белогвардейцами. Батарея до последнего снаряда била по противнику прямой наводкой. Потом, испортив орудия, уцелевшие бойцы присоединились к нам. Командир батареи, по рассказам артиллеристов, уже окруженный, застрелился. Едва полк отбился от наседавшего врага и вышел на поляну, как с востока из леса за озером вырвалась огромная лавина казачьей конницы в несколько тысяч всадников и, рассыпавшись широким фронтом, сверкая на солнце клинками, с остервенелыми криками понеслась на полк. В это время на нашей стороне за озерами прорвалась такая же лавина – в первую очередь она угрожала нам, ведь отрезав путь отхода, она могла в один миг смять и уничтожить нас, так как превосходила нас по силе в десятки раз. Теперь нас мог спасти только быстрый бросок назад к лесу. Оторвавшись от противника, мы устремились к виднеющейся в лесу узкой просеке. В это время нам видно было, как казачьи сотни с восточной стороны ворвались в расположение рассыпавшегося по равнине полка, и разгорелась невообразимая и неравная рукопашная схватка. Сюда же бежала занявшая станицу белогвардейская пехота. По нам из станицы белые вели ружейный и пулеметный огонь, изредка на полном ходу падали наши бойцы.
С правой стороны быстро наперехват нам неслась вторая казачья лавина. Причем она приближалась, растянувшись длинной змеей, и головная часть ее была жидковата, основная же часть осталась далеко позади. Чтобы задержать нападение этой лавины на 310-й полк, нам нужно было остановить ее. Но этого сделать не удалось, так как у нас не было ни сабель, ни пик, а только винтовки. Пришлось скакать к лесу и оттуда открыть огонь по белым. Десятки всадников покатились кубарем вместе с лошадьми. Противник не ожидал от нас такого поступка. В головной части произошло замешательство, многие отхлынули от леса подальше. Но вскоре обнаружилось, что нас обходят, и мы бросились просекой дальше в лес. В конце ее столкнулись с казачьей сотней, численностью человек 50, они были в один миг нами смяты и рассеяны по лесу. В этот момент мы попали под оружейно-пулеметный огонь белой пехоты, которая оказалась тоже в этом лесу. Подо мною убили коня, я едва успел вынуть ногу из стремени, как он рухнул на землю. Ко мне подскакал Ваня, и я запрыгнул к нему. Лесом пробирались более трех верст, выехали на равнину. Кругом ни души. Только слышно было, как позади клокотал бой 310-го полка. Впереди грохотали орудия. Это в Островской 312 полк бился с белыми. Слышен был орудийный гром и правее от нас. Это, как потом узнали, части 5-й дивизии вели бой под станицей Лапушинской. Я был ранен в руку и залил кровью Ванину шинель. Раненых оказалось более десятка, а около тридцати товарищей погибли в этой схватке. Мы приняли решение вернуться к гуртам и вечером уже были в родной Песчанке. Здесь мы узнали, что в Макарьевке, Исаевке и Ольгинке 307,308,309 полки ведут ожесточенные бои с колчаковцами».
Анализируя причину поражения, Церахто приходит к выводу, что быстрое продвижение 26-й и 27-й дивизий Красной армии привело к нарушению связи с тылом и «огромным разрывом фронта». Названные дивизии начали отход из-под Петропавловска по железной дороге на Курган, а на линию казачьих станиц ни одна красная часть не отошла, поэтому она осталась не прикрытой и Сибирский казачий корпус беспрепятственно вышел к Пресновской. Прибывшая со станции Лебяжье 35-я дивизия в составе двух бригад, шести полков, не зная о создавшемся положении с ходу головной своей частью попала в окружение. В первый же день жестоких боев полки понесли тяжелые потери. Особенно пострадал 310-й полк, шедший во главе дивизии и первым попавший в Пресновскую.
После поражения группировка красных под Кабаньим составляла более 2000 бойцов и командиров (307-й полк и остатки пяти разбитых полков). К ним на помощь шел со стороны Пресногорьковской батальон 312-го полка. Ждали в Кабаньем и 311-й полк, шедший из Кустаная (около 1500 человек). Командир 5-й дивизии Карпов получил приказ имеющимися силами удерживать поселки Кабаний, Пресноредут, Камышловку.
***В боях под Пресновкой участвовали пресногорьковчане братья Степановы – Федор(1901 г. р), Петр(1898 г р) и Константин. Федор ранней весной перешел с сотней казаков на сторону красных, а с братьями повстречался на линии осенью 1919 года. Жена Федора Екатерина Григорьевна вспоминала, что по ночам во время боев братья приходили домой, погреться, поесть. «Зыркают друг на друга глазами, но молчат. Только, когда расходились, Костя говорил – попадешься, Федька, в бою – не пощажу…». Урядник Константин служил в Атаманской сотне Огаркова, Петро – в одном из казачьих полков. Федору удалось уцелеть, уйти живым из-под Пресновской. Подвергался репрессиям. Добровольцем ушел на фронт, поначалу воевал в кавалерии, за Сталинград получил медаль «За Отвагу». Геройски погиб в 1943 году под украинской деревушкой Перемога Харьковской области, был раздавлен немецким танком у своего орудия. Костя вернулся из отступа, болел тяжелой легочной болезнью и умер в 1921 году. Похоронен в Пресногорьковке (не исключено, что на самом деле был расстрелян как участник восстания 1921года). Петр чудом избежал репрессий, воевал с 1942 по 1945 год, скончался в Пресногорьковской в 1971 году. Всю жизнь носил казачью фуражку и лампасы. Старшие братья принимали участие в 1-й мировой войне. Сын Федора Александр ушел на фронт со школьной скамьи мстить за отца. Воевал под Кенигсбергом. Стал полковником. Внук Федора Сергей Степанов профессиональный военный, полковник.

Степная группа (командир генерал Лебедев) развила успех, наступая на Пресногорьковскую и далее — на Тобол. Партизанская группа в составе Уральской группы действовала севернее, на территории современного Половинского района. 11 сентября 2-я Оренбургская казачья бригада во главе с генералом В.М.Пановым прибыла в Привольное. Авангард выдвинулся на Сухмень, в бою был ранен подъесаул Караулов, ночью красные после непродолжительного боя отступили.
На рубеже Батырево – Лопатинское группа задержалась на две сентябрьские недели. Деревни несколько раз переходили из рук в руки. Оренбуржцы считали, что: « Бои затянулись, благодаря дурным действиям Сибирского казачьего корпуса, который должен был действовать в юго-западном направлении на Курган и не выполнил возложенной на него задачи». Лишь 21-го сентября в районе деревни Хуторской красным бойцам был нанесен серьезный удар.
Вначале была проведена разведка боем – сотня кавалеристов бросилась в атаку с целью выяснения позиций противника и была встречена пулеметным огнем. На другой день красные атаковали по чистому полю Ижевскую дивизию (командир генерал Молчанов), бой завязался на опушке леса. Исход боя решила фланговая атака оренбуржцев, взявших в плен 216 человек и пулеметы. Хуторскую взяли через сутки. 23 сентября 2й и 34-й полки с боем овладели деревней Успенской, захватив 60 пленных.
1 октября 2-я бригада вышла на Тобол в районе деревни Чернавской. Севернее позиции по Тоболу занимала Ижевская стрелковая дивизия, слева располагалась Партизанская группа Анненкова. Остальная часть Партизанской группы Доможирова в период с 1 по 14 октября занимала уже известные бойцам по августовским боям позиции в районе Алабугского и южнее, прикрывая район деревни Федоровки (ныне Узункольский район). В этот период, наконец, наступило временное затишье.

Части 35-й дивизии продолжали наступление и 26 сентября вышли на линию Макарьевский, Исаевский, поселок Пресногорьковский. Но в это время, совершенно неожиданно, был обнаружен глубокий обход белыми правого фланга армии. Сильные казачьи части появились с юга на фронте п. Казанский, озера Джилымбы, и, стремительно наступая, опрокинули правофланговые части 35-й дивизии, захватив крутоярский. и отрезав. Таким образом, остальные части этой дивизии от ее штаба, находившегося в станице Звериноголовская. Этим движением белых правый фланг 5-й армии был поставлен в крайне тяжелое положение. Для предотвращения дальнейшего обхода и ликвидации его были сформированы несколько партизанских отрядов, которые и двинуты на Крутоярский. 26 сентября один из этих отрядов, приблизившийся к Крутоярскому, был отрезан белыми, захватившими сибирский и песчаный, прочие отошли на запад, активно обороняясь. В то же время командир 2-й бригады, будучи отрезанным от своего полка, по собственной инициативе двинул часть своих сил с северо-востока на Крутоярский и 28 сентября очистил его от белых, захватив 3 пулемета и 2 патронных двуколки с лошадьми. Связь с частями дивизии была восстановлена. (И.Полозов)

Прорыв казачьих частей на Крутоярскую и настроение среди красноармейцев описал военком 35-й дивизии И.Погодин. Назначенный в конце сентября 1919 года военным комиссаром 35-й дивизии Иван Погодин выехал из Челябинска к месту назначения. Он пишет: «Штаб армии несколько дней не знал, где находятся части дивизии, отступающие от петропавловска. Сам штаб частью находился в Кургане, частью (оперативный отдел) в станице Звериноголовской, на расстоянии свыше 200 верст от Кургана». В поселке Песчаном(15-18 верст) от станицы Звериноголовской я соединился с товарищем Нейманом, который принял и командование дивизией тоже только два дня тому назад (начдив командовал дивизией с 20 сентября – С.В.)…С отступающими частями дивизии, под командой командира 1-й бригады Павлова связи у начдива не было. Накануне этого дня неприятельский казачий корпус, пройдя в одну ночь по казахской степи свыше ста верст, вышел в тыл нашего правого фланга. Нейман собрал все, что было можно в тылу собрать: особые отряды. Технические роты, обозников, составил отряд и выслал его против казачьего корпуса под командой комбрига 2-й Татаринцева. О результатах действия этого отряда сведений не было. По всем поселкам вокруг бродили отсталые и раздетые команды красноармейцев. Познакомив меня с положение, Нейман усталый лег спать, попросив меня подежурить, так как в поселке Песчаном был в нашем распоряжении один адъютант начдива и человек 10 конных ординарцев. Часов около двух ночи какой-то конный красноармеец, запыхавшись. Ворвался в избу, что отряд товарища Татаринцева разбит казаками и остатки его захвачены в плен, и что только ему одному удалось ускакать и спастись.

Нейман набросился с бранью на красноармейца, требуя от него, что ничего не знает. Врет, и что он трус. Бежавший с поля сражения. Лишь после того, как его разоружили, он сознался, что видел, как начинался бой. Остальную часть ночи мы провели в тревожном состоянии… учитывая, что рассказ красноармейца похож на правду.. На другой день рано утром застава донесла, что по дороге в поселок с севера несется какой-то обоз и нем успели мы опомниться, как весь поселок наполнился грохотом и гамом скачущего в панике во весь дух громадного обоза, на телегах которого сидело по 5-6 красноармейцев. Мы попытались с Нейманом остановить обоз. Но не тут то было, никто не обращал внимания на наши крики и обоз продолжал в беспорядке мчаться в тыл по дороге на станицу Звериноголовскую. Я с четырьмя ординарцами поскакал догонять голову обоза

Догнал в трех верстах от поселка и выстрелами в упор в переднюю подводу остановил весь обоз. Оказалось. что это обозы второго разряда наших отступающих полков, которые через жителей казаков получили сведения о казачьем корпусе, вышедшем в тыл частям на тракт и, из боязни быть отрезанными. Создали такую панику. Когда я их ссадил с телег и построил, оказалось. что моно было сформировать целый полк. Но так как некоторые были больны и большая часть абсолютно голы и босы, то снимая с одного штаны. С другого — сапоги и одевая их на того, у кого была гимнастерка, удалось набрать человек 250. Из них мы составили отряд и предложили ему занять ближайшие поселки в сторону фронта. Татаринцев со своим отрядом разбил один казачий полк противника, захватил несколько пулеметов и пленных, остальная часть казачьего корпуса опять степью удрала. Вскоре была установлена связь с комбригом Павловым и его частями. Это событие настолько ободрило всех, что полученный приказ командарма о дальнейшем отступлении к Тоболу исполнялся с некоторым неудовольствием. Дальнейшее отступление на Тобол проводилось частями планомерно и в полном порядке».

К вечеру 29 сентября части 5-й армии занимали линию пос. Пресногорьковский, Казенная, Ново-Байдарская, Дубровная, Колесникова, Щепоткова, Глубокая. Последствием этих многочисленных боев стало крайнее истощение и утомление частей. Правый фланг армии оказался выдвинут далеко вперед и рисковал быть охваченным с двух сторон. 29 сентября в 19 часов командармом был отдан приказ об отходе за реку Тобол. Он был выполнен без особого давления со стороны белых (И.Полозов).

Озабоченный положением на Восточном фронте В.И.Ленин предложил командованию обдумать и провести перегруппировку войск так, чтобы « усилить все дивизии процентов на 15-30 и тем довести всю армии до прежнего состава» (ПСС.т.51.с.53).
О проведенной во время оперативной передышке на Тоболе работе по мобилизации местного населения пишет И.Погодин: « Все наши части расположились за Тоболом и спешно начали приводить себя в боевой порядок. Все созданные на скорую руку отряды были расформированы и влиты в полки. Была объявлена мобилизация населения. Крестьяне шли на сборные пункты обутыми и одетыми. У них были куплены спрятанные по заимкам лошади. Со сборных белогвардейских пунктов массово бежали украинские крестьяне – переселенцы и просили записать их в «свою» армию, чтобы воевать с ненавистными казаками. Части получили теплое обмундирование и ботинки.
Политотделы вели активную агитационную работу среди казачьего населения. Казаки «буквально все считали безнадежной и бесцельной борьбу белогвардейцев против нас» На сходах выбирали агитаторов и посылали за реку, что имело свои последствия – во время наступления сдавались большими группами и даже эскадронами. Проделанная работа во второй половине октября дала положительные результаты.

На левом фланге белой армии продолжала действовать Степная группа в составе группы генерала Доможирова (район деревни Федоровское), 5-й Сибирской казачьей дивизии, Ижевской стрелковой дивизии, 1-й дивизии генерала Церетели. Здесь же действовал егерский батальон Ставки и отряд «крестоносцев» из Омска, численностью в 600 человек. Всего в группировке белых было 2000 штыков, 3000 сабель, 40 пулеметов, 50 орудий.
На 17 октября 3-й армии белых ставилась задача: «Волжской группе, прочно удерживаясь на своем фронте, не позже 8 часов совместно с Уральской группой решительно атаковать противника своим левым флангом в общем направлении на юг для ликвидации красных в районе Нагорская, Обухова, Патракова. Правому флангу Степной группы разбить красных в районе р. Алабуга северная».

Но красные опередили, нанеся превентивный удар. Ранним утром 14 октября 1919 года 5-я советская армия начала форсировать Тобол. Несмотря на огонь белых и крошево изо льда, красные на плотах смогли переправиться через реку и закрепиться на берегу. Здесь, на плацдармах, двое суток продолжались ожесточенные бои. По свидетельству начальника 26-й дивизии РККА Эйхе «противник проявлял большое упорство. Часто переходил в контратаки». Начальник штаба армии И.Смирнов докладывал Ленину: «Настроение твердое. Организуя местные силы с Колчаком справились, нужны только обмундирование и патроны. Вчера перешли в наступление по всему фронту, думаем в три недели дойти до Ишима» (ПСС.т.51с.388). Смирнов ошибся – до Ишима дошли за две недели. На участке Ижевской дивизии при переправе выпустили полк конницы. При отходе Ижевская дивизия и 2-я Оренбургская казачья бригада оказались в окружении.
Чтобы выйти из окружения, на рассвете был предпринят набег на Давыдовское, но сбить красных не удалось. Когда полк подошел к деревне и стоял в логу, ожидая задачи, я был ранен в ногу и не мог уже участвовать в бою и в санитарной повозке двигался за полком. После неудач под Давыдовской двинулись на восток через Александровское, очистив ее от красных, и двинулись на Байдарскую. Красные ставили заслоны, но они опрокидывались 2-м и 5-м полками. Ижевская дивизия, охраняемая оренбуржцами, вышла из окружения и присоединилась к армии.
Ефимов вспоминал о взаимодействии Ижевской дивизии с бригадой Панова в эти дни: «В 2 часа в ночь на 17 октября дивизия двинулась дальше на село Давыдовское, уже захваченное красными. 1-й полк атаковал село на рассвете и отбросил красных к северу. Взяты пленные 321-го полка 26-й дивизии. На колокольне был замечен наблюдатель противника, который отказался слезть вниз. Юнкер 1-го полка взялся захватить его и полез наверх. Завязалась борьба, юнкер одолел и наблюдатель полетел вниз.

Южнее, по тракту отступали остальные части Партизанской группы и 5-я Сибирская казачья дивизия
К красным из деревни Глядянки подошли 181 и 182 полки 21 дивизии и с их поддержкой 231-й полк перешел в атаку. От деревни Патракова появились еще 229-й и 230-й полки. Собралась вся их 2-я бригада, знакомая по боям в первые дни сентября.
Среди перелесков и на полях со сложенными в копны снопами пшеницы разыгрался упорный бой с насевшими на нас красными.
2-я Оренбургская казачья бригада, присоединившись к дивизии, два раза посылала сотни в атаку. В первой атаке казаки порубили продвинувшуюся вперед цепь красных. Во второй атаке был убит командир головной сотни – красные выставили большое количество пулеметов и атака не удалась». Рабочие Ижевской дивизии и казаки – оренбуржцы дрались отчаянно, ходили в штыковые атаки, захватили много пленных, но и сами понесли тяжелые потери. Красные превосходили белых численностью и пытались отрезать их от основных сил отходящей на восток армии. Поселок Александровский оказался пуст. Об этом доложила конная разведка оренбуржцев, но следующая по дороге деревня Меньшиково пехотным и кавалерийским полками. Окружение, которого опасались командиры с момента отхода от Тобола, стало явью. Отступавшие по флангам соседи отходили быстрее. Угроза оказаться в глубоком тылу противника заставила действовать решительно.

Генералу Молчанову доложили, что красные успели у Меньшикова укрепиться, вырыть окопы, у них отличный обстрел. Атака головного отряда была отбита сильным ружейным и пулеметным огнем. Подступы к деревне были совершенно открыты на полторы-две версты, и только к северу от деревни в полуверсте находился небольшой лесок. У попавших в окружение частей был большой обоз с ранеными и семьями офицеров, сковывавший быстрое движение.
Генерал Молчанов решил обойти деревню с севера, где по сведениям проводников была полевая дорога на деревни Ново-Байдарская и Марайская. Дорога проходила в 2-3 верстах от Меньшикова, среди небольших лесных групп, но часть ее была видна от занятой красными деревни.
Ефимов пишет: «3-му Ижевскому и 42-му уральскому полкам приказано оставаться перед деревней Меньшиково и поисками разведчиков привлекать внимание противника. Остальная колонна свернула на полевую дорогу. Красные зорко следили за нами и наши разведчики донесли, что эскадроны противника начинают выстраиваться и выслали разъезды в небольшой лесок к северу от деревни. Было очевидно, что красная кавалерия собирается преградить нам путь по северной дороге.

Надо было не только отбросить конного врага, но и по возможности уничтожить его, чтобы он не мог в дальнейшем мешать движению. Генерал Молчанов наметил план действий, сообщил генералу Панову и выразил сожаление, что этот план невыполним. Это был своего рода маневр. Генерал Панов не был подчинен генералу Молчанову, а характер имел упрямый, любил спорить и настаивать на своём, чтобы все делалось так, как хочет он. Чтобы не терять много времени на уговоры надо было дать почувствовать генералу Панову, что решение зависит от него, что он план одобряет и будет его выполнять. На сомнение о выполнимости плана Панов сразу же возразил: «Почему это нельзя сделать? Конечно, это выполнимо и я сделаю».
Немедленно были даны распоряжения. Движение полков было приостановлено в лесу. Казаки собрались в лесу. Не выходя на восточную опушку. Перед ними обширное поле. По полевой дороге потянулись обозы, выходя на открытое место. Первым двигался обоз штаба дивизии, и на передней повозке сидела жена начальника дивизии Наталия Константиновна Молчанова, показывая пример самообладания другим женам офицеров и солдат. Обозники были предупреждены, что на них предполагается нападение неприятельской кавалерии, которую казаки атакуют и отбросят прежде, чем они доскачут до обоза.
Когда обоз вытянулся на поляну, красные действительно соблазнились легкою добычей и двинулись в атаку. Послышались громкие выкрики команд, засверкали шашки, раздался торжествующий крик «ура!» и красная кавалерия бросилась на обозную колонну. Несмотря на предупреждение некоторые крестьянские подводчики и обозники не выдержали грозного зрелища несущейся на них кавалерии и бросились бежать. Большая часть колонны продолжала движение, и можно себе представить, как чувствовали себя сидевшие на повозках обозные и семьи бойцов!
Но не успели красные доскакать до обоза, как на них обрушились казаки. Отчаянная схватка продолжалась недолго. От неожиданности всадники противника смешались и бросились назад и в разные стороны. В то время как часть казаков рубила опешившего врага, другие бросились отрезать им путь отступления на Меньшиково. 65-й кавалерийский полк погиб на три четверти. Казаки понесли незначительные потери. Это было лихое кавалерийское дело. На поляне осталось много убитых красных всадников. Были взяты пленные, лошади, оружие.
37-й красный полк 5-й дивизии не вышел на помощь своей коннице и не пробовал беспокоить нас на марше. Захватив за этот долгий и тяжелый день более 200 пленных, мы спокойно продолжали путь по полевым дорогам, который указывал проводник.
Вечером умер тяжелораненый три дня тому назад командир 2-го Ижевского полка капитан Ляпунов».

В мае 2011 года группа краеведов (Винокуров О.А.,Виниченко С.Н., Дедов А.И.) побывала в этих местах. С помощью жителя села Александровки была отмечена братская могила в 3 километрах от села Меньшиково по дороге на Александровку. Захоронение представляет собой низкую, едва заметную насыпь, рядом с деляной.
В августе группа поисковиков из Кургана, Кустаная, Петропавловска, Пресновки под руководством О.А.Винокурова произвела раскопки у села Башкирского Половинного района Курганской области, в 30 км севернее Пресногорьковки. Целью группы был поиск братского захоронения, оставшегося после жестоких осенних боев 1919 года. По словам местных жителей, в течение трех суток они не покидали погребов, а когда стрельба прекратилась, то самые смелые пробрались на поле боя, где их глазам предстала страшная картина – поле было покрыто телами убитых. Белых и красных башкирцы сложили в общую могилу в центре погоста, за его пределами оказалось еще одно захоронение, за которым никто не ухаживал. Время выровняло земельный холмик, а разросшееся кладбище постепенно поглотило его. О захоронении окончательно забыли. Первый найденный убитый лежал на спине под двумя березовыми бревнами. При жизни он был высоким молодым человеком, погибшим от сабельного удара, повредившего несколько ребер и лопатку. Под ним на левом боку лежал другой казак. Лицо его было когда-то изуродовано ударом приклада, разможжены обе челюсти, выбиты зубы. Руки сложены так, будто были связаны спереди. Найдены пуговица с орлом и оловянная пуговица с нижнего белья, непонятная медная трубочка и остатки странной кожаной обуви. Экспедиция на этом закончила поиск — стало ясно, что убитые сложены в два ряда, их более десятка. Прах был захоронен вторично, поставлен крест, сформирован могильный холмик, проведен молебен об убиенных.

Ранним утром 18 октября части вышли к Новобайдарской и Марайской, отдыхали до 16 часов и под сильным огнём красных отошли к Васильевке. Здесь располагались части Уральской группы, связь с которыми была потеряна 16 октября. Окружение было позади.
19 октября подошли части Сибирского казачьего корпуса, и 2-й Ижевский полк вместе с 4-й Сибирской казачьей дивизией атаковали деревню Жилино. Красные были выбиты и отступили. Но ижевцы потеряли 6 офицеров и 95 солдат. 20 октября, 38-й и 43-й красные полки (комполка В.И.Чуйков), после упорного боя с конными арьергардами белых, заняли деревню Васильевскую. Части Ижевской дивизии к этому времени уже отошли в деревню Казенное и далее – на хутор Смоленский. Деревни Батырево и Чистая 20-го октября были оставлены соседями справа. Слева Степная группа продолжала откатываться и дивизия вновь попадала под угрозу окружения.. Выпал снег. Тяжелые недельные бои, отсутствие резервов и пополнений и большие потери вынудили армию к прекращению бесцельных операций и отходу за реку Ишим. 34-й Оренбургский казачий полк отходил на восток по тракту вместе с 5-й Сибирской казачьей дивизией (командир войсковой старшина П.П.Копейкин)
В конце октября на оперативных картах Партизанская группа генерала Доможирова обозначена на правой стороне реки Ишим против поселка Новоявленный в урочище Чубарья. Группа должна была быть включена в состав Оренбургской армии (командир генерал-лейтенант А.И.Дутов) и отходить через Центральный Казахстан в Китай.
Однако, все командиры частей участвовали в Сибирском Ледяном походе на Восток и не ушли с Оренбургской армией. Видимо, Партизанская группа в составе Оренбургской армии не сохранилась как боевое подразделение и была расформирована уже в середине ноября 1919 года.

Судьбы белых и красных командиров

Л.Н.Доможиров числился в резерве чинов Восточного фронта. Ехал в эшелоне дежурства штаба Восточного фронта. Добровольно сдался в плен РККА в районе Красноярска и поступил в распоряжение штаба 5-й Армии красных (01.1920). Расстрелян. Другие командиры оказались в эмиграции. А.Ганин пишет, что еще в марте 1919 года, выступая на казачьем сходе в станице Кизильской, Л.Н.Доможиров выразил сомнение в возможности успешной борьбы с большевиками (ВИЖ,2006 г.).

Генерал Доможиров Лев Николаевич (18.02.1868–1920) из обер-офицерских детей станицы Магнитной 2-го военного отдела Оренбургского казачьего войска. После смерти жены во втором браке (не ранее 1910) с Софьей Аифаловной Светлосановой (?–1975). Дети: Дмитрий (1910?–1921), Лев (1911?–1921), Мария (1913, Варшава — 2003), Яков (1919–2006, род. в Троицке, военный врач, жил в Москве).
Внук генерала Михаил писал: «Бабушка Софья Афаиловна рассказывала мне, что дедушку, по словам приехавшего к ней сослуживца, сначала отпустили, затем в дороге снова арестовали и расстреляли. Красные опасались местиза убийство командира Доможирова. Предательства среди казаков, как правило, не было)». Отец Михаила Тарасова Диодор был одним из разработчиков ядерного оружия в СССР, лауреат Сталинских премий.
Генерал Панов Виктор Михайлович (1875-1936) командовал в Приморье сводным казачьим дивизионом с 18 ноября 1920 года. Родился в станице Усть-Уйской. Из Приморья попал в порт Гензан (Корея). Затем переехал в Шанхай. Работал сторожем на табачной фабрике, исполнял обязанности церковного старосты в соборе. По убеждениям монархист. Материальное положение генерала Панова в эмиграции было очень тяжелым и отчасти явилось причиной его преждевременной смерти. «Покойный отличался редкой прямотой характера, честностью, порядочностью и упорством и был весьма скуп на разговоры, отчего он, может быть, казался угрюмым и иногда даже дерзким». По мнению соратников, был хладнокровен и выдержан в боях.
Генерал Наумов Николай Матвеевич (1881-1953) с 29 января 1920 года служил помощником командира сводной казачьей бригады в составе 3 армии. В.А.Бородин в 1920 году командир 1-го Оренбургского казачьего полка отдельной Оренбургской казачьей бригады. Родился в станице Пречистенской Оренбургского уезда Оренбургской губернии). Похоронен в Сиднее (Австралия) на русском участке кладбища Руквуд (Rookwood).
Генерал Бородин Василий Аристархович(1883- до 1952, Шанхай). С 1922 г. в эмиграции в Китае, летом 1925 член Харбинского офицерского союза, на 24 марта 1926 г. и 1929 г. член Казачьего союза в Шанхае.
Полковник Воротовов Михаил Флегонтович (1894.01.04-не ранее 1937,Харбин) из ст.На-следницкой 2-го ВО ОКВ. Супруга Клавдия Васильевна Воротовова (1901). Сын Сергей (1927).Автор воспоминаний.
Генерал Молчанов Викторин Михайлович(1886 г.Чистополь-1975, Сан-Франциско) В 1928-1967 работал комендантом в здании «Саттер и Монтгомери» в Сан-Франциско, затем вышел на пенсию. Оставил устные воспоминания, записанные на магнитофонную плёнку в 1970 году в Сан-Франциско сотрудником Калифорнийского университета в Беркли Б. Раймондом. Первая жена — Наталья Константиновна (Скордули) (1892—1931). Вторая жена — Лидия (24.3.1899 — 20.9.1996).
Сын от первого брака — Михаил Викторинович Молчанов (1921 — 2010), проживал в Виндзоре, округ Сонома, штат Калифорния, где и умер. Имел дочь Елену, трагически умершую, есть сын Михаил и дочь Анна. В Россию приезжала в 2005 году внучка М. В. Молчанова Стеси Молчанова.
Полковник Ефимов Авенир Геннадьевич(1888 — 1972, США), ижевец, автор воспоминаний.
Командарм-5 Михаил Николаевич Тухачевский, комдив-35 Константин Августович Нейман, командир 232-го полка Арсений Николаевич Баткунов и многие их соратники по 5-й Красной армии были казнены в 1937-38 гг. Маршал Советского Союза Василий Николаевич Чуйков (1900-1982, г. Москва) был похоронен на Мамаевом кургане в городе Волгограде. Участники боев в Зауралье Василий Данилович Соколовский(1897-1968) и Константин Константинович Рокоссовский(1896-1968) станут маршалами Советского Союза.

Сергей Виниченко, историк, писатель

Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск