Сейчас все каналы мирового телевидения показывают последствия землетрясения в Центральной Италии 24 августа 2016. Число жертв уже достигло 250 человек. Разрушены десятки маленьких городков. Больше других пострадал город Аматриче. В нем почти все дома разрушены. Тысячи итальянцев живут под открытым небом, боясь, что их собственные дома могут превратиться в могилы.
Некоторые в социальных сетях и вовсе пишут, что события 26 августа лишь предвестник более масштабных стихийных бедствий в стране. Эти опасения становятся абсолютно понятными, ведь многие селения превратились в декорации фильмов о конце света. Лето… Италия привлекательна для туристов. Местные и иностранные путешественники часто живут в тех самых крошечных городах, которые попали под удар стихии. У посольств разных стран сейчас одна забота: выяснить и, если еще не поздно, оказать помощь своим гражданам.
У «железного занавеса», оказывается, были свои плюсы: все сидели дома, а не шастали по миру, попадая в катастрофы. Но без такой свободы так скучно жить!
«Опять огненный дракон под землей ворочается», говорили наши предки о землетрясениях. Если успевали что-то сказать, когда земля уходила из-под ног, рушилось все вокруг и гибли люди.
В наших северных равнинных краях это грозное явление природы – редкость, лишь изредка отзвуки (афтершоки) далеких стихийных бедствий доходят и до нас. Так, в октябре прошлого года толчки в 3-4 балла от землетрясения в Южной Азии ощущались в нашем городе, на Алтае, в Среднем Урале, в Перми, Новосибирске и других казахстанских и сибирских городах. В 2500 километрах от эпицентра в домах качались люстры, подпрыгивала и звенела посуда. Постепенно толчки затихали, но жителей Южной Азии они пугали еще целую неделю.
Гнев божий или природные катаклизмы?
Каждый год суеверные люди пугают нас концом света — апокалипсисом. А разве то, что происходят ежегодно в сейсмоопасных регионах, менее страшно, чем описанное в Священных книгах наказание божие? Но за какие грехи страдают эти несчастные! За то, что их предки выбрали для жизни горные районы и острова, где каждый год, и не один раз, случается что-то такое же страшное?
Ежегодно на всей Земле происходит около миллиона землетрясений, но большинство из них так незначительны или происходят на дне океанов, что остаются незамеченными для обитателей планеты. Их фиксируют только приборы. Но некоторые землетрясения становятся настолько мощной и разрушительной силой, что целые города превращаются в руины, погребая под собой тысячи своих жителей. И наоборот, меняется облик Земли. И в результате прошлогоднего землетрясений в Аравийском море, у побережья Пакистана, из воды поднялись два новых острова, а в горах образовались новые ущелья.
История донесла до нас сведения о многих мощных и смертоносных землетрясениях, которые пришлось пережить человечеству. Так, 23 января 1556 года в Китае, в городах Ганьсу и Шэньси, погибли 830 тыс. человек. В 1737 год была разрушена Калькутта (Индия) – там погибли 300 тыс. человек. В 1755 году мощное землетрясение полностью разрушило столицу Португалии Лиссабон. Погибли от 60 тыс. до 100 тыс. человек. В 1923 году великое землетрясение в маленькой Японии унесло около 143 тыс. человек, около миллиона осталось без крова в результате возникших пожаров.
Часто трясет Калифорнию, Италию, Иран, Чили, кавказские города. В 1988 полностью погиб город Спитак (из-за известных событий 90-х гг. он до сих пор не восстановлен).
Список можно продолжать. Но вспомним те катастрофы, которые произошли в нашем регионе. Начнем не с самого разрушительно, но самого известного.
Ташкент — город дружбы народов
Ташкентское землетрясение 26 апреля 1966 года вошло в учебники истории и географии. При относительно небольшой магнитуде (всего 5,2 по шкале Рихтера), но из-за небольшой глубины залегания очага произошли 8-9-балльные сотрясения земной поверхности и существенные повреждения зданий в основном в историческом центре столицы Узбекистана — в Старом городе, где более всего пострадали саманные или глинобитные дома. Такие сооружения обычно превращаются в пыль при единственном толчке. Однако и тут многие объекты пошли трещинами, но уцелели. Оказалось, у старых узбекских мастеров-усто были свои секреты строительства в сейсмоопасной зоне. Глинобитные дома они укрепляли деревянным каркасом. При вертикальных толчках дома подпрыгивали вместе с фундаментом из бревен и опускались на место. Только штукатурка обычно обваливалась. В кирпичных же и блочных домах разрушались стены, на головы людей обрушивались потолки. Самыми прочными оказались панельные «хрущовки», но их до землетрясения в столице было совсем мало.
Официально сообщалось: в Ташкенте разрушено свыше 2 млн. кв. м. жилой площади, 236 административных зданий, около 700 объектов торговли и общественного питания, 26 коммунальных предприятий, 181 учебное заведение, в том числе школ на 8 тыс. мест, 36 культурно-бытовых учреждений, 185 медицинских и 245 промышленных зданий. Без крова осталось более 78 тыс. семей, или свыше 300 тыс. человек.
В городе с миллионным населением оказалось относительно небольшое число пострадавших: 8 погибших, но несколько сот травмированных. Причина травм, говорили врачи, — в панике. Люди выпрыгивали с верхних этажей, ломали конечности, ударялись о различные предметы, на них падали обломки стен, доски. Многие пострадали от обвалившихся крыш, гипсовой лепки и кирпичей. Ведь до того времени никто не учил жителей сейсмоопасных городов, как вести себя в таких случаях. Это японцы знают: во время толчков надо встать в дверной проем или сесть под стол и держаться за его ножку – авось не убьет! В Ташкенте паника приводила к тому, что, кроме восьми погибших, были умершие в результате сердечных приступов уже при затухании землетрясения – при самых незначительных толчках. Во время последнего землетрясения в Афганистане в одной из школ тоже погибли 12 девочек – их задавили другие дети во время паники.
Тогда в Ташкент сразу прилетели члены ЦК КПСС Л.И. Брежнев и А.Н. Косыгин. Местные власти попробовали принять «решительные меры»: сделали попытку найти виноватого и арестовать главного сейсмолога Узбекистана. Его задержала милиция. Почему допустил землетрясение? Словно в его силах было остановить стихию. Страсти погасил добродушный Л.И. Брежнев. Сейсмолога в числе других руководителей республики и города пригласили на расширенное заседание в ЦК Компартии Узбекистана, на котором обсуждалось будущее Ташкента.
Сразу было решено не восстанавливать саманный Старый город. Ведь часто построить новое дешевле, чем ремонтировать старьё. Например, считалось, что двухэтажный главный универмаг города прочный – кирпичный. Но когда его тряхнуло и облетела штукатурка, оказалось, кирпич-то сырцовый, а второй этаж, сложившийся как карточный домик, вообще сооружен из камышовых плит, обмазанных глиной. Одна их них упала на спящего сторожа, а он даже не проснулся. Прибежавшие к зданию, как всегда первыми, шакалы-мародеры не смогли проникнуть в старинное здание. Двери и решетки оказались прочными. Но как его восстановить? Не из камыша же строить столицу!
Людей стали устраивать на новых местах. Почти 15 тыс. семей в организованном порядке и с их согласия были переселены в другие города Узбекистана и в союзные республики. Ташкентские дети отдыхали в пионерских лагерях 94 областей СССР.
На развалинах закипела работа. На улицы сразу вышли трактора и танки и стали разрушать саманные халупы, даже лишь слегка поврежденные. До сих пор ходят слухи, что это делалось намеренно, чтобы освободить старый центр города для новых монументальных сооружений. В какой-то мере это правда. На освободившейся территории приезжие и местные строители стали возводить новые микрорайоны. Там на некоторых домах выведено кирпичами другого цвета, какой город СССР подарил этот микрорайон ташкентцам. Каждый город СССР, и Казахстан тоже, замораживал некоторые свои стройки и делал отчисления из своего зачастую не очень-то богатого бюджета, посылая в Узбекистан своих строителей и стройматериалы. В Петропавловске тогда ходили слухи, что в городе отложили сооружение очередной троллейбусной линии. Как тогда писали газеты, страна дарила Ташкенту дома, детсады, школы, больницы. В Узбекистан направлялись военные строители, студенческие стройотряды. Общими усилиями уже к зиме были построены несколько новых микрорайонов в центре города и на свободных площадях за городом — на Чиланзаре. Появился новый пригород, названный Спутник. Там срочно получали квартиры жители разрушенных домов. В центре на месте развалин выросли монументальные официальные здания, фонтаны, посажены, аллеи. Все объекты старались сделать сейсмоустройчивыми. К началу зимы 1966 года более 300 тыс. ташкентцев получили кров. За короткое время, немногим более 3,5 лет, была решена задача ликвидации последствий землетрясения. Однако приходилось слышать голоса недовольных ташкентцев, что в новые микрорайоны, на окраины, их переселили из центра города и дали квартиры старой, неудобной планировки. Но ведь тогда массовая застройка во всех городах только начиналась и типовые дома везде были именно такими – малогабаритными «хрущобами».
Многие дома, кварталы и улицы долгое время носили названия городов, помогавших Ташкенту в то трудное время. Один из новых проспектов был назван «Дружба». В честь строителей воздвигли мемориальный комплекс «Мужество».
Трагедия послужила толчком для создания на базе Центральной сейсмической станции «Ташкент» Института сейсмологии при АН УзССР и вести там систематические наблюдения, прогнозировать землетрясения.
Так совпало, что ровно через 20 лет после Ташкентского землетрясения, день в день, в СССР произойдет другой катаклизм, рукотворный, — Чернобыльская атомная катастрофа.
Трагедия Ашхабада
У Ташкента был предшественник, чей печальный опыт учитывался при восстановлении столицы Узбекистана. В 1948 году полностью была разрушена столица Туркмении. Тогда, 6 октября 1948 года, в 1 час 14 минут, началось то, что ашхабадцы сначала приняли за третью мировую войну или атомную бомбардировку. По фильмам тогда все знали о сброшенных на Японию в 1945 году американских атомных бомбах. Переживший ашхабадскую трагедию известный геолог Наливкин вспоминал: «Среди ночи – грозный гул, потом грохот и треск, земля задрожала и заколыхалась. Клубы взметнувшейся пыли, качающиеся деревья и падающие дома были освещены каким-то странным желтоватым светом. Затем наступил мрак и со всех сторон раздались крики, плач; засветилось багряное пламя вспыхнувших пожаров, а земля продолжала временами подрагивать. То тут, то там сыпались кирпичи, падали стены. Это продолжалось 10–12 секунд. Затем все успокоилось. Вместо прозрачной звездной ночи над Ашхабадом стояла непроницаемая молочно-белая стена, а за ней ужасные стоны, вопли, крики о помощи. Сумевшие выбраться из-под развалин люди судорожно откапывают своих близких и соседей на ощупь, голыми руками. Те, кого удалось выкопать в первые несколько часов, спасены, остальным не повезло: перед рассветом новый толчок мощностью 7-8 баллов окончательно погребает их под развалинами. Многие выжившие не смогли пережить гибели близких и помешались на время или навсегда».
Считается, что в ту ночь погибло больше 110 тыс. человек. Некоторые источники называют другую цифру – 156 тысяч человек, а сейчас, во времена всеобщего пересмотра истории, еще большую. Такая «разбежка» в данных объясняется особой секретностью, царившей в советское время. Многие ведь и сейчас убеждены, что тогда не падали самолеты и ракеты, не тонули корабли, не было катастроф на железных и автомобильных дорогах — все было засекречено! И об ашхабадском землетрясении сообщила только газета «Правда», что «землетрясение повлекло за собой человеческие жертвы». Всё! В Ашхабаде, как и в Ташкенте, первыми превратились в кучи пыли саманные дома. Каменных зданий в Ашхабаде тогда было мало, но и они, хотя считались очень прочными, мигом разлетались на кирпичи, убивавшие и калечившие людей. Сразу вспыхнули пожары. В огне и под развалинами студенты гибли целыми общежитиями, солдаты – казармами. Больные и врачи – все вместе в больницах. Столица Туркмении оказалась беззащитной. Исчезла милиция. Все центральные, районные и местные учреждения уничтожены. Медиков в городе почти не стало. Оставшиеся в живых люди – в полной изоляции. В городе хозяйничали мародеры. Когда отвалилась стена тюрьмы, а под нею погибла вся охрана, выбрались в дыру сразу две банды задержанных накануне грабителей. Они переоделись в форму погибших милиционеров, вооружились и ринулись грабить дома, магазины и банк. Но, оказалось, огромное монолитное здание банка уцелело, только ушло одним углом в землю. Даже часовой нес дежурство в своей будке! Охрана банка тоже была на месте. Началась перестрелка – у бандитов было полно оружия и даже пулемет, но солдаты отбились от нападавших. Однако по всему городу разбойничали и другие шайки. Пришлось немногим уцелевшим жителям, военным и милиционерам создавать отряды самообороны от бандитов.
Для борьбы с последствиями землетрясения, осуществления поисково-спасательных работ и похорон жертв в город были переведены 4 дивизии. Но это произошло только через три-четыре дня. А сначала связи с миром не было и никто не знал о событиях в Ашхабаде. Лишь израненный бортмеханик москвич Ю. Дроздов на аэродроме добрался во тьме до самолета ИЛ-12 и через бортовую радиостанцию послал в эфир весть о бедствии. Сигнал приняли в Свердловске и передали в столицу. Оттуда – в Туркестанский военный округ.
Не дожидаясь указаний сверху, в Ашхабад сразу прилетел командующий ТуркВО Герой Советского Союза генерал И.Е.Петров. И тут выяснилось, его сына, подполковника Юрия Петрова, командира Ашхабадского гарнизона, пытавшегося защищать людей, застрелил мародер. Тогда не было ничего подобного нынешнему «Центроспасу», как пишут, лучшему в мире (его создал С.Шойгу). Генерал И.Е.Петров все взял на себя. Он ввел комендантский час и приказал расстреливать мародеров на месте. Армия стала наводить и охранять порядок в городе.
…Был октябрь, но еще стояла 30-градусная жара, а под развалинами оказалось 89% населения (по другим данным – 96%). Хоронить погибших было некому, кроме военных. Наливкин: «В городе стоял смрад от разлагающихся трупов. Их было так много, а запах так ужасен, что по улицам невозможно было идти. Боялись эпидемий, поэтому погибших выкапывали и выносили на дороги, где их подбирали добровольцы и солдаты в костюмах химзащиты и в противогазах, укладывали в грузовики и увозили к братским могилам. В них похоронили тысячи жителей города…» Сколько их было, точно неизвестно до сих пор. В телеграмме, направленной в ЦК ВКП (б) вечером третьего дня, сказано: «… определено 6 мест захоронения. На рытье могил работало только военных 1200 человек. За день собрано 5300 трупов и свезено к местам захоронения… 3000 трупов не опознаны… На разборке завалов действуют до 25 тысяч военнослужащих».
На огромных участках частной застройки, куда еще не добрались спасательные команды, под развалинами рухнувших домов все еще задыхались и гибли тысячи людей. Откопав погибших, родственники хоронили их прямо во дворах. Выжившие размачивали глину от развалин и снова лепили из нее глинобитные домишки. По-прежнему самые сейсмоопасные…
На другой день начали работать некоторые учреждения. Прямо на открытом воздухе — под деревьями. На третий — по городу стали ездить машины, с которых раздавали продукты и одеяла, привезенные на самолетах из других регионов. Муку с разрушенной мельницы разрешили брать всем. Раздавали мясо из рухнувшего мясокомбината. Во дворах на кострах и мангалах кое-где уже готовили пищу.
Так эти события описаны в романе В.Карпова «Полководец». Он о генерале — фронтовике и спасателе — Иване Ефимовиче Петрове.
Героически вели себя оставшиеся в живых медики. В городе совсем не осталось больниц. Но с первых же часов приступили к спасению раненых немногие спасшиеся профессора, студенты мединститута и персонал лечебных учреждений. Они откапывали в развалинах клиник и аптек хирургические инструменты, бинты, йод, вату и спирт и прямо на главной площади на случайных столах оперировали людей.
Из воспоминаний медиков: «Наркоза хватило лишь на несколько операций. Остальных пострадавших студенты крепко удерживали руками», «Сотни раздавленных, разорванных людей с такими страшными ранами, каких и на фронте не было», «Когда ноги хирургов начинали скользить в крови, столы переносили на новое место». Из-за отсутствия необходимых медикаментов врачам приходилось ампутировать руки и ноги, которые можно было спасти в иных условиях, так как раненым грозила гангрена.
Через трое суток в Ашхабаде работали уже около 1000 медиков, в основном, прилетевших из Москвы и столиц союзных республик. Тяжело раненных вывозили на тех же самолетах в другие города. Тысячи детей-сирот тоже были эвакуированы в соседние республики.
Кинооператор Роман Кармен по поручению И.В. Сталина снял фильм о погибшем городе, о героизме людей и пришедшей бескорыстной помощи. Но кадры были так ужасны, что фильм выпустили на экраны только через 30 лет.
Несмотря на помощь всей страны, в отличие от Ташкента, Ашхабад был восстановлен в прежних границах лишь через 40 лет. Не будем забывать, что это был 1948 год. Со дня Победы прошло только три года. В таких же развалинах лежали многие города, через которые прокатилась война. А ашхабадская катастрофа докатилась до Ирана, по пути уничтожив десятники небольших туркменских селений. Их тоже пришлось восстанавливать. Сколько там погибло людей почти невозможно сосчитать. Среди погибших в Ашхабаде – мать и два брата Президента Туркменистана Ниязова.
Наша южная столица
Иногда причиной переноса столицы из предгорий Алатау в буранные степи центра Казахстана называют страх перед землетрясениями. Так ли это, точно неизвестно, возможно, это лишь одна из причин, но трясет нашу прекрасную южную столицу постоянно. Юг Казахстана невероятно сейсмоактивен. Прямо по Ташкентской улице проходит разлом – виновник землетрясений. И все-таки таких разрушений, как в Ашхабаде в 1948 году или в Южной Азии в прошлом году, в Алматы не бывает давно (тьфу-тьфу – не сглазить бы!).
Бороться с землетрясениями и даже точно прогнозировать их человечество пока не научилось, поэтому остается стремление только хоть как-то уменьшить страшные последствия природных катастроф и гибель людей. В Алматы ученые занимаются этим с конца ХIХ века — с тех пор, когда 28 мая (9 июня) 1887 года, произошло землетрясение, вошедшее в учебники географии и в справочники как «Верненская катастрофа». Тогда новенький, еще только строящийся Верный был практически стерт с лица земли. Вот телеграмма главы Верного генерал-губернатору Степного края Г.А. Колпаковскому: «В конце пятого часа утра сильнейшее землетрясение разрушило множество зданий в Верном, повредив все: церкви, гимназию, губернаторский дом, госпиталь, — все пало или сильно повреждено. Много увеченных и ушибленных, все жители на улицах. Нужные меры принимаются, призваны для караулов войска. К 11 часам пока известно 112 погибших, большею частью дети. Сведения еще неполны. Слабые сотрясения почвы продолжаются …». К сожалению, в таких катастрофах всегда гибнет много детей. В панике родители не успевают их спасти.
Известный своим мужеством, первый губернатор и строитель Верного Герасим Алексеевич Копаковский срочно выехал к месту катастрофы. Увидев свое любимое детище, лежащее в развалинах, старый генерал разрыдался. Но обстановка требовала не слез, а действий. По его указанию, сразу начали строить для пострадавших от землетрясения временные жилища, открыли общественные столовые, было организовано медицинское обслуживание. Именно он, степной губернатор, добился субсидий на возрождение города и материальную поддержку пострадавшим. Верный стали возрождать по четкому плану. От того времени сохранилось деление его на улицы и кварталы.
Считается, что 28 мая 1887 года погибло 322 человека, было разрушено только 1798 кирпичных домов и множество глинобитных и деревянных. Есть и другие цифры. Всего погибших насчитывалось 390 человек, при этом только 44 из них — в самом городе Верном.
Жертвы были и других, тогда редких селениях региона и в кочевьях, хотя их всегда трудно сосчитать, родственники сами хоронили близких, сами лечили пострадавших. Известно, что везде разрушались дома и юрты и погибло около 25 тысяч голов скота. Напуганные животные убегали в горы и гибли в обвалах, расщелинах и селях.
В некоторых участках города образовались глубокие разрывы почвы в виде трещин, достигавших 1 метра в ширину и 5 метров в глубину.
На следующий день экстренные сообщения Петербургских газет пестрели броскими заголовками: «Гибель Верного», «Тысячи людей без крова», «Вместо цветущей долины — дикая пустыня» и т.д.
Это были эмоции, но властям края необходимо было спасать остатки города и заботиться о людях. Сразу же, по приглашению Г.А.Колпаковского, Горным департаментом из Санкт-Петербурга в Верный была направлена специальная экспедиция под научным руководством И.В. Мушкетова — члена Геологического комитета, известного исследователя Туркестана, профессора Петербургского горного института. Именно И. В. Мушкетов и его группа создала первую в Казахстане службу постоянных сейсмических наблюдений и разработала «Правила о возведении зданий, наиболее устойчивых от разрушительных действий землетрясения на основании науки и опыта». Уже тогда было строго-настрого запрещено строить в Верном дома из сырцового кирпича и вырубать деревья, особенно голубые ели, в предгорьях Алатау. «Лысые» прилавки гор могут служить источником новых трагедий, особенно обрушений и селей. К сожалению, сейчас это правило игнорируют те, кто настроил коттеджей на прилавках гор. Вероятно, ждут, когда дома сползут вниз или рухнут при следующем землетрясении.
Именно с «Правил» И. В. Мушкетова в Верном, а затем и во всем Туркестане началось строительство сейсмоустойчивых зданий. Самый яркий пример — старинный православный Свято-Вознесенский кафедральный собор в г. Алматы. Он был создан уже после землетрясения 1887 года, в 1904-1907 гг., группой строителей и архитекторов, возглавляемых инженером А.П. Зенковым (родственником петропавловских купцов).
Храм еще не успели окончательно оборудовать, как ему пришлось перенести жесточайшее испытание второй Верненской катастрофой — сильнейшим землетрясением 1911 года. От него волны тогда доходили до Павлодара, Семипалатинска и Бухтармы. Их сразу зафиксировала тоже новенькая сейсмостанция «Пулково» близ Петербурга, основанная в 1906 году князем Б.Б. Голицыным, создателем первого в мире сейсмографа. Тогда же один из его приборов, записывающих подземные толчки, был куплен и установлен И.В.Мушкетовым в Верном.
Опять пришлось восстанавливать будущую столицу Казахстана. Тогда, в 1911 году, тоже, как написал в романе «Хранитель древностей» Ю. Домбровский, «…страшнейшее землетрясение было! Земля провалилась, горы разошлись.
А что зенковское было, то так и осталось стоять. Даже стёкла не вылетели…». Зенковское – здания, проектированные выдающимся инженером-строителем А.П. Зенковым уже по «Правилам» И.В.Мушкетова. Сейчас в мегаполисе сохранилось лишь несколько зенковских зданий, все они являются памятниками истории, архитектуры и охраняются государством. Гордость вернинцев начала ХХ века – православный собор – отреставрирован и по-прежнему украшает мегаполис. Сам Зенков после землетрясения писал в газете «Семиреченские областные ведомости»: «При грандиозной высоте в 54 м. собор представлял гибкую конструкцию. Колокольня гнулась и качалась, как вершина высокого дерева, и работала, как гибкий брус». И далее: «…я не боюсь за наш город, за нашу Семиреченскую и в то же время сейсмическую область. Я верю в его будущее. Я верю, что недалеко то время, когда наш город украсится солидными в несколько этажей каменными, бетонными и другими долговечными строениями».
Будущее показало, что А. П. Зенков был прав. Бывший Верный давно превратился в полуторамиллионный мегаполис. В нем много «солидных» многоэтажек. Но по-прежнему жителей города волнует, достаточно ли они безопасны, выдержат ли возможные катастрофы? Ведь многие его микрорайоны «взобрались» на предгорья Алатау, где И.В. Мушкетов запрещал строить еще в 19 веке. Там вырублены деревья и многие знаменитые сады. Но строители современных высоток и коттеджей уверяют, что их сооружения сейсмоустойчивы. Не хочется писать, «время покажет»…
От Верненского землетрясения ведет отсчет казахстанская сейсмология, а труды Ивана Васильевича Мушкетова и Бориса Борисовича Голицына признаны во всем мире. Именно этими учеными впервые была разработана и предложена особой комиссии при Императорском Русском Географическом обществе программа наблюдений за землетрясениями. В рамках этой программы в России в конце Х1Х — начале ХХ веков появилась сеть метеорологических и сейсмических станций. В наши дни научным центром, занимающимся прогнозированием и изучением землетрясений в Казахстане, является «потомок» этих станций – Научно-исследовательский институт сейсмологии.
Можно ли предсказать катастрофу?
Нет, говорят казахстанские сейсмологи. Можно только зафиксировать, где уже произошло землетрясение и какой силы оно было. Конечно, даже из школьной программы нам известно, что есть предвестники землетрясений: животные и аквариумные рыбки волнуются, появляются необычные явления природы – кроваво-красные закаты, свечение неба, поднимается или уходит вода в колодцах и водоемах.
Существует множество других предвестников катастроф. Да что толку в том, если кто-то особо прозорливый скажет, как наши гадалки: в следующем году будет землетрясение. И без них известно, что они в разных регионах бывают почти каждый день. И что? Сидеть на скале, жить в палатке или, как это делают во время толчков обитатели селений близ нашего Алатау, ночевать в автомобилях и ждать беды весь год? Ведь прогноз должен точно указать место, день, час и силу землетрясения. А именно это и невозможно.
Предсказания землетрясений выдаются тысячами, а сбываются из них лишь единицы. Так, в Китае лишь однажды, в 1974 году, ученые по поведению животных и по другим признакам указали точное время толчка. Тогда только спасатели вывели из домов людей, как действительно начало трясти. Дома разрушились, но было спасено около 30 000 человек. Это единственный за всю историю наблюдений точно сбывшийся прогноз. Была еще парочка приблизительных. Казахстанские сейсмологи относят такие случаи к совпадениям и по-прежнему уверяют, что прогнозировать землетрясения нельзя. Они кивают на США и Японию, где лет 30 назад ставили приборы через каждые 100 метров, но они так ничего и не предсказали заранее. В этих странах вообще отказались от прогнозирования как от бессмысленных затрат.
В Японии почти каждое землетрясение – катастрофа. Вспомним события 11 марта 2011 года на острове Хонсю, когда в результате подземных толчков и последовавшего за ними цунами погибли 15900 человек, около 2700 до сих пор считаются пропавшими без вести. Были разрушены почти 400 тысяч построек, уничтожены целые населенные пункты и городские кварталы. Самое страшное — стихия вызвала аварию на АЭС «Фукусима-1», которая, в свою очередь, привела к загрязнению обширных территорий и океана. Японцы и сейчас опасаются есть рыбу, выловленную в Тихом океане, куда попали радиоактивные вещества с АЭС. Итальянские ученые утверждают, что японское землетрясение даже вызвало смещение земной оси примерно на 10 сантиметров. И никакого прогноза сейсмологи и их приборы не выдавали.
В Италии в 2009 в году прогноз был и вроде бы сбылся. Там обычный инженер, сейсмолог — самоучка Дж. Джулиани, наблюдая за выделением радона в почвенных водах, предупредил своих соотечественников о возможном бедствии в конце марта. Однако официальные власти ему не поверили. Надоели эти предсказатели! Но кто-то разместил информацию о прогнозе в Интернете. Накануне объявленной даты какие-то энтузиасты на автомобилях с громкоговорителями объехали большую часть опасного района, оповещая всех о грозящей беде. В городе началась паника. Люди стали уезжать или спать вне домов. А что касается точности прогноза… Обещанного землетрясения в конце марта не случилось, и сам «пророк» чуть было не угодил за решетку. Джулиани вызвали «куда следует» и гневно обозвали «недоумком, сеющим панику». Местное население по радио призвали к спокойствию. И тут затрясло! Правда, не тот городок, на который указал инженер, а соседний — Аквила, что в 50 км от указанной точки. И на неделю позже — 6 апреля 2009 года.
Итальянцы люди импульсивные и тоже, как мы, любят искать виноватых в своих бедах. В 2012 году на скамью подсудимых посадили сразу шестерых официальных сейсмологов и зам. главы города по безопасности, который успокаивал население накануне катастрофы, призывая людей «выпить стакан вина и идти спать». Подсудимых обвинили в непредумышленном убийстве 309 человек и в том, что без крова остались 29 тысяч человек и погибли исторические памятники. «Это почему вы не предсказали землетрясение? За что зарплату получаете?». Примерно так вопрошал судья, признавший ученых виновными и приговоривший к шести годам тюрьмы каждого. Кроме того, суд обязал осужденных оплатить судебные издержки и возместить убытки в размере $10,2 млн. Инженера Джулиани назвали героем и стали требовать от него новых прогнозов. Ведь до него такой точностью предсказания места и времени землетрясения похвастать не мог ни один из ведущих научно-исследовательских центров мира, которые после событий в Италии вплотную занялись «методом Джулиани», хотя впервые он был предложен советским сейсмологом В. Луновым еще после ташкентского землетрясения в 1966 году.
Как водится, не обошлось без слухов обвинений в адрес «бастыков». Ведь погибло особенно много построенных недавно жилых домов. Ходили слухи, что во всем виноват премьер- министр Сильвио Берлускони, который пообещал быстро разобрать развалины и построить новое дешевое жилье. С чего бы это он так расщедрился? Не иначе премьер сам специально вызвал катастрофу. Только никто не придумал, как ему это удалось. В Италии ведь не было испытаний ядерного оружия и других технических катастроф, которые тоже могут вызывать землетрясения.
Разумные ученые осудили действия итальянских судей и правительства и собрали 5 тысяч подписей в защиту сейсмологов. Профессор университета Южной Калифорнии Томас Джордан сказал: «Я опасаюсь, что они собираются научить ученых держать язык за зубами». Ученые отметили, что судебный процесс позволил еще раз обратить внимание на невозможность точного прогнозирования времени и мощности землетрясений. Они пытались убедить власти, что дело, скорее всего, в особенностях постройки домов.
О том же говорят и наши сейсмологи. Они считают, что в Алматы более 7000 не сейсмостойких многоквартирных домов. Безопасны только каркасные дома со сварными соединениями и кирпичными стенами (их всего 7%), а самые прочные — крупнопанельные дома. Хотя их в городе всего 30%, они выдерживают толчки в 8 баллов и получают умеренные повреждения при девяти баллах.
В нашем городе ни разу не было таких разрушительных землетрясений. Нет у нас надобности в сейсмостойких домах. Те 2-3 балла, что наблюдались 27 октября, способны только разбудить спящих горожан. Так что бесполезно выскакивать из квартир в трусах, устраивать истерики и падать в обмороки, услышав, как звенит посуда в серванте. Как уверял осужденный итальянец, надо выпить стакан вина и идти спать. Правда, он оказался на скамье подсудимых, но это уж издержки профессии.
Русские пришли первыми
Нынешнее землетрясение в Центральной Италии не единственная катастрофа в этой стране. Ее трясет практически каждый год. Что удивительно, обычно города восстанавливают на прежнем месте. Территория, освоенная за тысячелетия, не так уж велика, чтобы покидать ее. Вот и возводятся такие городки, как разрушенный ныне Аматриче.
Итальянцы — благодарные люди. Они помнят добро и поставили великолепный памятник русским морякам, которые спасли тысячи горожан в 1908 году в итальянской провинции Мессина в Сицилии.
Тогда, 28 декабря 1908 года, богатый, счастливый город мирно спал. В пять утра на него обрушилось страшнейшее землетрясение, довершенное губительным цунами. Половина жителей погибла сразу. Целые семьи, которые еще вечером накануне были счастливыми, отмечали Рождество, строили планы, радовались жизни. Оказалось, это был последний счастливый вечер в Мессине…
Город оказался отрезанным от большой земли, о его трагедии еще даже не знали в других городах. Но именно в это время – на счастье итальянцев – в порт Мессины входили русские броненосцы «Цесаревич» и «Слава», крейсер «Богатырь». Причем, император Николай II напутствовал своих моряков перед походом: «Ведите себя достойным образом, чтобы поддерживать честь русского имени…». Они в точности выполнили наказ своего императора.
Увидев в муках погибающий город, русские офицеры, моряки бросились на помощь жителям Мессины, не дожидаясь разрешения от русских властей, чтобы не терять времени. Сели в шлюпки и поплыли на помощь умирающему городу. По всей Мессине из-под завалов слышались стоны и крики умирающих. Потом моряки вспоминали страшные картины: из руин к ним протягивали руки раненые матери с детьми: «Спасите!». Спасали – разбирали завалы, извлекали людей, перевязывали раненых, тяжелых отправляли на корабли – к своим хирургам, на операции. Перевозили раненых в больницы на материк. Закупали лекарства и бинты и возвращались. Отказывались от отдыха: «Тут ведь христианские души погибают!», — говорили моряки.
Оказывается, бандиты везде одинаковы. Землетрясение, убившее город, разрушило местную тюрьму и на воле оказались семь сотен уголовников. Как и в Ашхабаде, они не бросились спасать своих земляков, а стали грабить дома погибших. Русские моряки сделали все, чтобы уберечь несчастный город от мародеров. Разбирая завалы, моряки обнаружили сейф с 20 миллионами лир. Огромные деньги по тем временам. На моряков напали грабители. Как писали итальянские репортеры, «отнимая денежный шкаф сицилийского банка у бандитов, русские матросы вынуждены были выдержать борьбу с кучкой грабителей, в три раза превосходивших их по численности, шестеро моряков были ранены».
Во время церемонии открытия памятника потомок старинного русского дворянского рода Александр Трубецкой рассказал, что через год после катастрофы его дед, известный философ, путешествовал по Сицилии.
— Как только местные жители узнавали, что он русский, земляк моряков-спасителей, они отказывались брать деньги за кров, еду, — рассказал «КП» Трубецкой. – Смутившись, дед даже вынужден был сократить путешествие – было неловко жить за счет добрых, но бедных тогда сицилийцев.
Русские моряки спасли в Мессине более 2 тысяч жителей города.
Спасенные итальянцы говорили о русских моряках: «Этих ангелов нам послало само небо, а не море!».