Первая робкая, невнятная попытка соприкоснуться с шедевром в качестве журналиста состоялась у меня всё в том же 2012-м; так было положено начало циклу о цикле — «По волне моей памяти». Своеобразное приглашение к путешествию по страницам — или, в более прозаичном варианте, очередной ретроспективный обзор подшивок, — в данном выпуске, отмечает музыкальный обозреватель Петропавловск.news.
«В самой музыке я бы не изменил сейчас ничего – так бы всё и оставил, как есть. Только с большим удовольствием я бы услышал это в более хорошей записи, может, даже с другими, новыми исполнителями. Почему был такой быстрый, внезапный и массовый успех? Я иногда сам пытаюсь ответить на этот вопрос и думаю, что в то время был некоторый вакуум, вообще недостаток во всём новом, поэтому молодёжная аудитория горячо откликнулась. К тому же это был первый советский альбом, построенный по принципу рок-сюиты…»
(Давид Тухманов)
«Аккорды во вступлении с первого трека этого альбома чем-то напоминают аккорды “Битлз”, а некоторые отрывки “Из Сафо” ассоциируются с Дженис Джоплин. Ритмические перепады “Из вагантов”, несомненно, очень бы понравились Фрэнку Заппе; в совершенстве исполненная “Good Night”, возможно, хорошо бы вписалась в репертуар любой из британских вокальных групп. К этому ряду можно отнести и прекрасно аранжированную под стиль “барокко” песню “Сердце моё, сердце”…»
(Из аннотации к изданию диска на чехословацкой фирме Supraphon)
Делая пародию на наш студенческий ВИА, университетские квнщики переиначили поэзию вагантов так: «Вот стою, держу весло. Подходи, кто может!» «Гаудеамус», надо признаться, шёл вяло, однако бессмертное творение Тухманова, чего следовало ожидать, зажигало зал с пол-оборота. Придя на первом курсе музыкально-педагогического в вокальный класс Татьяны Константиновны Мореевой и сразу получив в качестве песенного репертуара «Из вагантов», понял: сработаемся. Обкатав своё скромное исполнение под ф-но на посвящении в 1997-м, через год вместе с коллегами по «художественной самонадеянности» уже сам посвящал «Вагантами» новобранцев. Саму же программную выносить на сцену не решался – не секрет, замахиваться на шедевры надо с крайней осторожностью. Ну или, по крайней мере, в смятении. Во всяком случае, композиция на стихи Ахматовой впоследствии вызывала среди моих учениц нечто подобное, и, как правило, с неподдельным восторгом: «Настоящая школа для вокалиста!» На то она и классика. В жизнеспособности которой, что и говорить, интересно было лично удостовериться на животрепещущем примере своих воспитанников…
Нельзя сказать, что я охотник за автографами – но в данном случае очень хотелось бы предпринять сентиментальную прогулку и собрать на обложке росписи всех солистов… что, увы, уже невозможно. Но блестяще доказана возможность донести до современника язык поэзии самых разных эпох – говоря на понятном, но от этого не менее изысканном языке музыкальном. Согласно легенде (впрочем, может быть, имеющей реальную основу), сюита могла включать в себя сочинение на стихи китайского поэта Ду Фу (712 – 770). Однако цикл, как известно, завершается «Посвящением в альбом» Адама Мицкевича. Краткое путешествие по волне моей собственной памяти завершается вопросом: появилась за последние тридцать пять лет стихотворная основа за номером двенадцать?..
Родившись на склонах,
Плывут облака без труда,
Завидую птицам
И в трепете дивном немею.
Но я на вершину взойду
И увижу тогда,
Как горы другие
Малы по сравнению с нею…
(фрагмент стихотворения Ду Фу «Взирая на священную вершину» в переводе А.И.Гитовича)
