Переводные картинки июльского утра

Участие Манфреда Мэнна в записи шедевра Uriah Heep – тема выпуска рубрики Петропавловск.news для любителей слушать популярную музыку.

Однако всё же я не думаю, что хорошо сыграл в “July Morning”…
Манфред Мэнн, из редакционной почты, 2013 г.

Участие Манфреда Мэнна (на синтезаторе Moog) оказалось яблоком раздора для главного создателя песни. Для Кена Хенсли данный трек значил очень многое – и, соответственно, должен был стать весьма важной вехой для группы. Написав большую часть и сделав аранжировку, Хенсли чувствовал себя более чем готовым – и определённо способным – самому сыграть необходимые партии. Он был потрясён, когда узнал, что Манфреда Мэнна пригласили исполнить одну из главных частей “July Morning”…

Идея пригласить Мэнна принадлежала продюсеру и менеджеру группы Джерри Брону, который позже сказал, что Манфред сыграл решающую роль в развитии композиции и в том, чтобы она стала хитом.
«Это была моя идея пригласить Манфреда с его Минимугом, — говорит Брон, — и я ни разу об этом не пожалел. Хотя мне пришлось из кожи вон лезть, чтобы уговорить его остаться и сыграть – он сначала наотрез отказался, сказав: «Здесь один аккорд, что с ним делать?»

В интервью Dmme.net в ноябре 2004 года Брон подробно рассказал о том, что произошло: «Когда Манфред играл «Июльское утро», Кен был не очень этому рад. Думаю, он завидовал Манфреду. Но причина, по которой мы это сделали, заключалась в том, что до прихода Манфреда работа длилась очень долго и ничего не происходило. Вот почему я предложил им пригласить Манфреда и его “Moog” — это было что-то новое. Он пришёл в студию, услышал музыку и сказал: «Я ничего не могу с этим поделать, это всего лишь один аккорд!» Но я сказал: «Нет, Манфред, я знаю, что ты можешь что-то сделать. Иди и сыграй что-нибудь…».

После долгих уговоров Манн выходил из аппаратной, шёл по длинной лестнице в студию внизу и делал дубль. Как оказалось, это был не единственный подъём или спуск по лестнице в тот день. Он вернулся в диспетчерскую, всё еще полный сомнений в целесообразности своего вклада, но был встречен с энтузиазмом.

Брон продолжает: «Он снова приходит и говорит: «Нет, это не сработает». Я сказал: «Манфред, то, что ты сыграл, было просто фантастически!» В ответ он: «Правда? Ты так думаешь?’ Я: «Абсолютно! Это потрясающе!» Он: «О, это были пустяки, я могу сделать гораздо лучше». И тут Манфред снова спустился вниз, сыграл ещё одно соло и сказал: «Что ты думаешь?» И я сказал: «Ну, это неплохо, но на самом деле первый вариант был лучше». Он заспорил: «О нет, нет, разве так было лучше? Нет-нет, я могу сделать круче этих двух дублей. И он сыграл пять разных соло! Каждое из них было разным; они не были похожи друг на друга. Он вернулся снова и спросил: «Что ты думаешь?» «Ты только что сыграл пять потрясающих соло, мы воспользуемся немного тем и немного этим, и запись получится». Но всё равно он никогда не был уверен, что проделал выдающуюся работу…

Мэнн также внёс свой вклад в трек “Tears In My Eyes” , который, вероятно, отражал то, как Хенсли относился ко всей этой ситуации. Он был не рад, что его оставили в стороне таким образом. Впоследствии его обида на Манна обострилась. История гласит, что во время концертного тура, в котором Манфред Мэнн и Heep оказались в одной программе, публика встретила Мэнна с энтузиазмом. Позже, когда Uriah Heep вышли на сцену, их освистали.

Джерри Брон подтверждает эту историю: «Мы дали один концерт в Америке с Uriah Heep и Манфредом Мэнном. Манфред вышел первым. Когда за ними последовали Uriah Heep, их освистали, и им пришлось прекратить игру. Кен был в слезах, он абсолютно ненавидел это, из-за чего – данной ситуации в частности или «Июльского утра» — я так и не узнал. Но они не очень хорошо ладили друг с другом».

В то же время это был весьма необычный и примечательный шаг Брона в то время — отказаться от своего клавишника и главного человека в пользу кого-то другого. Хенсли был чрезвычайно талантлив и мог играть на чём угодно, на нескольких инструментах, и Брон сразу же отдаёт должное его таланту и важности для Uriah Heep: «Кен, безусловно, был сильнейшим в Heep. Никаких вопросов по этому поводу. Вы должны помнить, что Кен был не только выдающейся личностью, он был великолепно выглядящим парнем – длинные, очень длинные волосы – он выглядел фантастически, пел не хуже Дэвида и выше, он писал все песни, играл на гитаре, на всех клавишных, так что Кен определенно был самым сильным человеком в группе. Никто рядом не стоял!»