Телешоу «Модный приговор» — чисто женское развлечение. Но когда мои собственные мужчины в обеденный перерыв слышат теледебаты, что «актуально в нынешнем сезоне», они тоже реагируют на модные советы. Младший, в ушитых донельзя джинсах, встряхнув асимметричной челкой, презрительно цедит: «Отстой!». Старший, снимая ватник, в котором вернулся с буровой, иронизирует: «Щас! Только умоюсь и надену свои неактуальные треники! Не ходить же мне в актуальных желтых штанах!»
Желтые, голубые, оранжевые джинсы, розовые рубашки! А шарфики! Брошки, бутоны в петличке и какие-то металлические блямбы и бусы на шее! А на голову знаменитый телеведущий что только не водружает – беретики, турецкие фески, банданы! Вот что, оказывается, актуально, если подражать внешнему виду «судьи» — историка моды Александра Васильева! Но мы-то, поколение, выросшее под наставления мам «главное, чтоб скромненько и чистенько», думаем, что тоже кое в чем разбираемся! В юности сами шили себе платья по выкройкам в журнале «Работница», а позже носили «чистую Турцию и чистый Китай» с базаров. Даже в бутиках иногда бываем. Вот рядом с моим домом открылось нечто под вывеской «Секонд хенд «Вова»– твой стиль». И не пустует ведь!
Смотрим мы передачу «Модный приговор» регулярно, несмотря на неудобное время (обед! мужиков кормить надо!). Вся семья ее презирает и бурно обсуждает ведущих – «сами-то как вырядились»! И участниц: «где таких дур берут – одни мужики на уме»! Словно у них самих, не снимающихся в телешоу, по-прежнему лишь решения партии в голове!
Сначала ведущим «Модного приговора» был Слава Зайцев. Его и в СССР знали все и любили: наш, родной, пэтэушник из города невест Иваново, а вон каким знаменитым стал! Зайцева даже разные Диоры и Дольче с Габбаной за соперника признают. Когда какие-то жулики зайцевскую загородную виллу ограбили, то из нее вынесли 40 написанных им картин на полмиллиона рублей! А в какие балахоны 
Слава одевал Эдиту Пьеху, Аллу Пугачеву и многих других див эстрады и сцены! Вот только понять, что бормотал Слава с экрана телевизора, было трудно. Думали, «фикция такая, как у девочки с улицы Койкого». А медики прислушались и уложили Зайцева в больницу. Оказалось, увлеченный своей работой, модельер из простых рабочих не заметил, как перенес на ногах инсульт. И с сердцем у него было совсем плохо. Вот тогда на смену ему пришел «иностранец» Александр Васильев – специалист, хорошо известный в кругах театралов, модельеров и театральной профессуры, гражданин СССР, России и Франции. К тому же Слава Зайцев дружил с его отцом – Народным художником СССР, академиком, живописцем и театральным художником – тоже Александром Васильевым, чье 100-летие было широко отмечено не очень давно. Рядовой телезритель о его сыне — искусствоведе едва ли слышал, да и что такое историк моды мало кто знает. Однако жизнь этого, на первый взгляд, забавного человека, а на самом деле – профессионала высшей марки, достойна авантюрного романа.
Сейчас Александр Васильев – всемирно известный историк моды, декоратор интерьеров, сценограф, автор более 30 популярных книг и сотен статей о моде и людях искусства, непревзойденный лектор и коллекционер.
В 25 странах мира он оформил более 100 постановок балетов и опер на сценах знаменитых театров. А. Васильев много лет преподает историю костюма и моды на 4 языках по всему миру, является ведущим лектором программы «Теория моды» при МГУ. У него несколько собственных музеев в разных странах. За свою блестящую работу он награжден Золотой медалью Академии Художеств России, медалями С.П. Дягилева и В.Ф. Нижинского.
Это его официальный статус. А неофициально А. Васильев – диссидент и эмигрант, только не политический. Он сбежал из Москвы в начале 80-х гг. во Францию из-за любви. Так что в причине его эмиграции и необычной судьбы, как говорят французы, шерше ля фам – ищите женщину.
В 18 лет студент Саша, сын преуспевающего художника, академика и известной актрисы, влюбился в такую же юную художницу Машу Лаврову. Что такое первая любовь, знает каждый, кому посчастливилось ее пережить. «Роман закрутил нас, как в вихре. Мы не могли наговориться, надышаться друг на друга», — вспоминает сейчас Александр. Но вскоре мать его любимой, переводчица в советском торгпредстве в Париже, вышла замуж за француза — архитектора. В брежневские времена такое считалось предательством Родины. Маму Маши тут же — «за аморальное поведение» — отозвали в Союз, а законный брак ликвидировали. Но француз сумел добиться возвращения жены в Париж – до самого президента Франции дошел! Вот на какие подвиги шли настоящие мужчины ради русских красавиц! Женщину тут же выдворили (теперь уже из СССР), а с мамой уехала на родину моды и Маша. Тоже красавица. Не зря же в нее сразу влюбился другой француз – журналист.
Ради любимой Александр готов был все бросить и начать жизнь с чистого листа. А бросать ему уже было что: у любимых и знаменитых родителей он был единственный сын. Он уже окончил постановочный факультет Школы-студии МХАТ, поступил в аспирантуру, работал художником по костюмам в Театре на Малой Бронной и имел проекты в других городах. С папой — академиком и художником — будущее ему было обеспечено. Но он так рвался к любимой, что нашел лазейку в «железном занавесе» и сдержал слово, данное Маше. Чтобы уехать в Париж, в 1981 году Саша вступил в фиктивный брак с француженкой Анной-Мишлин Жан Бодимон, приехавшей изучать русский язык в МГУ. Вернувшись в Париж, Анна прислала оттуда вызов Саше, но его не выпускали из страны еще более года.
Визу на три месяца пребывания в Париже он получил одновременно с повесткой из военкомата. А тогда, кроме холодной войны, шла еще и горячая – в Афганистане. Повестка догнала 24-летнего аспиранта, женатого на француженке, в Париже, в советском консульстве, через полгода. От призывника, даже не прошедшего медкомиссии, потребовали немедленно вернуться домой и отправиться в Афганистан. С учетом двух лет службы в армии и десяти лет секретности после нее, в Париж он смог бы вернуться через 13 лет.
Пока Саша организовывал свой подозрительный военкомату брак, его Маша в Париже вышла замуж по-настоящему и до сих пор живет со своим журналистом, родила сына.Что оставалось делать безутешно влюбленному художнику? У него ведь тоже была законная жена Анна. Молодые люди превратили фиктивный брак в настоящий и прожили вместе более пяти лет.
Александр иногда находил работу художника по костюмам, но лишь временную. Он вспоминает: «Мы поселились на курорте Аркашон, на вилле ее родителей. Это юг Франции и берег Атлантического океана. В то солнечное утро мы с Анной, как обычно, завтракали на террасе. Я вдыхал морской воздух, рассеянно следил за чайками, лениво размышлял, пойдем ли мы с женой купаться или сначала покатаемся на велосипедах. И вдруг, наливая в чашку только что сваренный кофе, Анна сказала: «Знаешь, милый, Франция — это страна чиновников, и хорошо бы тебе пересмотреть свои взгляды на жизнь. 
Иди-ка ты лучше работать учителем русского языка в лицей — это постоянный заработок, не то что твои работы над костюмами». Должность госчиновника для многих во Франции — это заветная мечта: 13 зарплат в год плюс социальные льготы… Я поразился: «Анна, стать учителем — не совсем то, ради чего я пролетел тысячи километров, расстался со своей страной, языком, родителями». Она усмехнулась: «Ну тогда я тебе помочь не смогу». — «Что ж, я надеюсь найти свой путь сам», — ответил я». Анна, как положено француженке в нашем представлении, завела себя любовника. Но Александр среагировал на ситуацию, как настоящий русский мужик. Нет, он… не начистил изменнице коварной прелестное личико — супруги просто расстались. Васильев остался в чужом городе совсем один, в съемной квартире, за которую нечем было платить. 
Французские театры, в которых он мог бы работать декоратором, иноземцев с распростертыми объятиями не принимали. Чем он только не пробовал зарабатывать! Даже в метро под гитару пел. Но там подавали плохо, и Александр с другом-чехом перебрался ближе к роскошным кафе. «Лето, столики вынесены на улицу, народу полным-полно. Мы затянули «Дорогой длинною…» Наше творчество понравилось, посетители кафе не скупились: за три песни мы получали по теперешним масштабам прилично — примерно 100 евро. Еще я какое-то время распространял театральные афиши. Заходил в кафе, галереи, рестораны и просил разрешения повесить плакат. За одну пристроенную афишу мне платили 1 франк».
И опять его выручила женщина — еще одна московская приятельница. Она, дизайнер известного в Париже дома моды, тоже вышла замуж за француза и переехала к мужу в особняк, а Саше отдала свою мансарду. Тут и Анна проявила благородство: подарила ему тарелку, чашку, вилку, ложку, нож и старую кровать. Он взял пачку своих русских книжек по искусству, слайды костюмов, сделанные в Москве, и, совершенно безденежный, но свободный и счастливый, начал самостоятельную жизнь.
«Работу во Франции я нашел на удивление быстро. И с тех пор работал без остановки — сначала за маленькую зарплату, потом за среднюю, потом за большую, потом за очень большую». Сначала он преподавал историю костюма и моды французским студентам в русской театральной школе в Париже. Потом знакомые передали его, как по эстафете, в богатую частную школу. «Там учились дети из очень богатых семей, а я чувствовал себя обшарпанным отщепенцем. Но ведь русский педагог во французской школе моды – о-ля-ля! какая экзотика! Да еще такой молодой и симпатичный». Его приняли в круг избранных, у него появились знакомые, а главное – авторитет и слава художника по костюмам. И деньги, которые дали возможность путешествовать по европейским городам, читать там лекции и, если удавалось, оформлять в тамошних театрах спектакли – драматические и оперные. С тех пор на его счету уже 38 стран и сотни театров. Александр нигде не чувствовал языкового барьера. У него отличная память, музыкальный слух. Английский он изучал в школе, французский выучил, живя во Франции. Получив контракт во Флоренции, через пару недель заговорил на итальянском, а в Южной Америке еще быстрее освоил испанский – совсем легкий, по его мнению, язык. На турецком и польском говорит бегло, но лекции, к своему глубокому огорчению, без переводчика читает редко, что не помешало ему в Турции, в Национальной опере Анкары и Стамбула, оформить 18 постановок и дважды получить из рук президента страны премию «Лучший турецкий декоратор». Там художник научился не только языку, но еще и искусству лести: «Знаете, как говорят? Лестью змею из логова можно выманить. У нас так не умеют. В Турции первое обращение к людям: мой любимый, моя любимая.… Это правильно, человек сразу к тебе расположен». У турок Александр научился еще и бизнесу: «Сколько тульских самоваров я купил в Анкаре в свою коллекцию — не счесть! Сколько ковров! Личный ассистент Рудольфа Нуриева как-то попросил: «Поедешь в Турцию — привези Рудику два килима (безворсовый ковер), хорошо?» Я нашел прекрасные варианты с насыщенным восточным рисунком. Привез и продал, можно сказать, по дешевке: всего в десять раз дороже. На аукционе в Лондоне стартовая цена таких ковров выше закупочной в пятьдесят раз». Вот объяснение тому, что турецкие бизнесмены скупали в казахстанских аулах самые драные ручные ковры. В Турции их реставрировали, чинили и перепродавали… у нас же.
WhatsApp редакции Петропавловск.ньюс. Присылайте свои видео!
Однажды в Париже, на светском ужине у одной графини, его, еще 27-летнего, представили Майе Плисецкой. Москвичи разговорились, и Александр показал балерине альбом со своими эскизами костюмов. Она его просмотрела и предложила: «Сашенька, мне кажется, вам надо попробовать себя в балете. Сделайте три эскиза костюмов к моему балету «Чайка», я хочу посмотреть».
Я загорелся, нарисовал их в ту же ночь и в скором времени показал ей. Она оценила: «Молодец!»
Имя балерины оказалось ключиком к заветной двери. После этого знакомства он уже стал получать заказы от других звезд и театров, сделал себе имя как дизайнер Королевского балета. Позже с помощью Панова, его руководителя, Васильев получил работу в Японии, Турции, Южной Америке. Вместе с ним и его женой, балериной Галиной Пановой, работал в Чили над постановкой «Идиота». Когда контракт кончился, Пановы уехали, а Васильев задержался в Чили на десять лет, временами выезжая в другие страны для чтения лекций и проведения мастер-классов. «Я видел закат хунты, когда на каждом углу стояли пулеметчики. Моя первая постановка была еще при Пиночете, в 1989 году. К слову сказать, одна из его дочерей, уж не помню, как ее звали, училась у меня на курсе по истории моды».
Сейчас Александр Васильев — признанный в мире создатель декораций в самых знаменитых театрах мира: он работал с Национальным театром в Лондоне, с Шотландским балетом в Глазго, Королевским балетом во Фландрии, а также с балетами Японии, США, Чили и другими. В России постановки, оформленные Александром Васильевым, идут в Московском Художественном театре Оперетты, Академическом Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко, в оперных театрах Новосибирска, Самары, Ростова-на-Дону. В 2011 году Васильеву была присуждена премия «Народное признание», и он стал почетным членом Российской академии художеств.
Васильев – миллионер, хотя не сидит на мешках с долларами. Его богатство — одна из самых крупных в мире частных коллекций костюмов Русского периода, которая выставлялась в Австралии, во многих странах Европы, Азии, Америки. Художник собирал ее более 30 лет. В ней сейчас более чем 15 тысяч экспонатов от XVII века до современности. Среди экспонатов — шедевры, созданные знаменитыми домами моды. Некоторые из костюмов в прошлом принадлежали известнейшим женщинам своего времени: княжне Марии Щербатовой, баронессе Галине Дельвиг, графине Жаклин де Богурдон, графине Ольге фон Крейц. Многие экземпляры были получены в дар из гардеробов знаменитых женщин — Майи Плисецкой, Натальи Фатеевой, Аллы Демидовой, Клары Лучко, Ольги Лепешинской, Людмилы Зыкиной, Натальи Дуровой. Значительную часть коллекции составляют фотографии и живопись, связанные с историей моды. Для хранения коллекции А.Васильев купил во Франции 4 дома и несколько квартир. Он создал в России уже два Музея Исторического костюма, буклеты которых дарит участницам телепередачи «Модный приговор».
Наше сообщество в Одноклассниках. Вступай!
Александр Васильев, и теперь живя в России, ведет в Париже, в Москве и в Прибалтике семинары для женщин, мечтающих повысить свой культурный уровень: водит их по городу, по музеям, уделяя внимание каждой:
— В моих школах занимаются дамы от 17 до 70 лет, и действительно все хотят моего внимания. Каждая по очереди пройдет со мной под ручку, что-то расскажет о себе, иногда попросит: «Ой, Васильев, подскажите…» или начнет спрашивать: «А какие Бабкина и Хромченко в жизни?» И я с удовольствием рассказываю о том, что Надежда — по-настоящему красивая и умная женщина. И украшения на ней подлинные — бриллианты, жемчуга и аметисты. Это и на меня, кстати, сразу произвело впечатление. С удовольствием рассказываю и об Эвелине, умнейшей женщине. Нам с ней потребовалось время, чтобы найти точки соприкосновения, зато теперь отношения настолько нежные, что каждые два дня шлем друг другу СМС.
Еще есть Московская академия моды, созданная при Московском институте телевидения и радиовещания «Останкино», куда со всей страны слетаются желающие учиться лично у меня. Одна из учениц вообще приезжает из Риги! Вы представляете, какой сейчас интерес к истории моды?!
Мы расположились в уникальном здании — усадьбе Строгановых на Яузе, где во время Отечественной войны 1812 года была ставка Наполеона. Здесь все пропитано историей, высоким стилем. Уверен, что на моих занятиях слушатели получают уникальную информацию: я всегда сопровождаю рассказ демонстрацией слайдов, модных журналов разных эпох. Конечно, во многом помогает мне и моя коллекция.
Александр гордится, что некоторые его ученики работают в самых знаменитых европейских Домах моды.
Я страшный трудоголик, катаюсь по миру, как савраска без узды, но мечтаю стать еще больше востребованным — как Ростропович, например, или Нуриев, Дягилев. Для меня работа — высшая степень самовыражения. Если же обстоятельства оказываются сильнее, говорю себе: «Значит, будет что-то другое, еще лучше!» Я, знаете ли, фаталист и верю: случается только то, чему суждено…
Александр очень жалеет, что его на долгие 8 лет разлучили с родителями – не разрешали видеться с ними! С отцом едва успел встретить в 90 году – его вскоре не стало, но маме он постарался уделить как можно больше внимания. Она объездила с ним весь мир, подолгу жила в Париже.
А что же его женщины, с которыми он в юности покинул Родину?
«С Машей мы остались друзьями, она часто забегает ко мне в гости. Сделала карьеру в современной живописи, став прекрасным художником — абстракционистом. И я до сих пор финансово ей помогаю — дарю деньги… У нас с ней невидимая миру связь: если бы не эта женщина, мои мечты о Париже не стали бы такими четкими. Анна тоже вышла замуж за своего давнего любовника, родила троих детей. Мы перезваниваемся. Правда, встречаться со мной она уже много лет упорно не хочет. Заявляет: «Я растолстела, не хочу, чтобы ты на меня смотрел…» Анна стала большим чиновником — руководителем таможни. Ее идеал тоже претворен в жизнь.
Александр мечтает о доброй умной образованной жене: «Это должна быть женщина, любящая искусство, которой не придется объяснять, чем отличаются Гоголь от Гегеля, Гегель от Бабеля, а Бабель от кабеля. Если женщина интересуется «мерседесами», отдыхом у бассейна или наследством — не пойдет дело! И, что очень важно, она не должна быть истеричкой. Любой успешный брак — это содружество. Страсть остынет, а содружество — это спайка на всю жизнь. Кроватный роман длится года полтора, у очень активных — два. А дальше что— холодная война?»
Александр очень жалеет наших женщин. Известно, говорит он, что у нас мало мужчин, а среди них — поголовное пьянство. Женщинам надо выбирать среди непьющих или малопьющих мужчин. Поэтому мужчины, как правило, многоженцы. Вот женщины сразу и бьют ниже пояса. Одеваясь ярко, часто не по возрасту, они хотят мгновенно расположить мужчину к сексуальному влечению. 
Привлечь не своим умом, не своей душой, не своим сердцем и способностями… Но надо понимать, что ни один счастливый брак на сексе не был построен. Это работает в первые три года, а дальше наступает рутина. В нашей стране на 10 браков — 8 разводов. Ну и зачем они привлекали этого мужчину? Чтоб остаться матерью-одиночкой?
Если прислушаться, то в передаче «Модный приговор» все ведущие, конечно же, говорят о моде, но больше – о человеческих отношениях. Потому и приглашаются на съемки «женщины с биографиями». И сами ведущие тоже прошли достаточно суровую школу жизни, сделавшую из них стойких и мудрых людей. Они учат телезрителей не только красиво одеваться, но и разбираться в людях, понимать смысл жизни. А это гораздо сложнее!
Наша страница в Фейсбук! Подпишись!