Генерал Панфилов и его дочь Валентина

В Казахстане и в Кыргызстане, наверное, трудно найти человека, который не слышал бы о 28 героях – панфиловцах, не пропустивших фашистов к Москве. Советские солдаты, воевавшие под командованием генерал-майора И.Панфилова (1893-1942), остановили врага на Волоколамском шоссе близ крошечного разъезда Дубосеково в 8 км от небольшого города Волоколамска.

С тех пор прошло более 80 лет, но профессиональные историки, а также примкнувшие к ним любители поспорить и найти даже в самом героическом прошлом страны «ошибки или преднамеренный обман». Словом, как сказал поэт, «каждый мнит себя героем, видя бой со стороны». Спорщики то никак не могут сосчитать, сколько погибло на поле боя героев-панфиловцев, то сколько танков они уничтожили – 18-26-50 или более сотни. Даже героическую Панфиловскую дивизию в одной из бывших советских республик однажды расформировали, чтобы через 8 лет восстановить и продолжать гордиться подвигом земляков заново.

Мы этим заниматься не станем. Поговорим о том, каким был командир панфиловцев в жизни и на войне.

Юность

Впрочем, для нашего Героя вся жизнь – война, кроме самой ранней юности. Мать подростка Вани Панфилова умерла рано, и ему пришлось помогать отцу содержать семью, работая мальчиком на побегушках у саратовских купцов. Когда в 1914 году началась Первая мировая война, в Саратове, как и во всей империи, проходили многолюдные демонстрации, на которых произносились речи о долге и защите Родины. В сентябре 1915 года повестка о призыве пришла и на имя Панфилова. Хозяин лавки пытался отговорить его от военной службы, сказав, что может подключить свои связи и «отмазать» ценного работника. Однако юноша даже слышать об этом не хотел и отправился на призывной пункт. В начале октября 1915 года Иван Панфилов прибыл в город Инсар, где был зачислен в учебную команду. Здесь молодой призывник сначала сам проходил строевую подготовку, учился стрелять, копать окопы и преодолевать препятствия. А потом учил этому же других новобранцев. А потом – фронт… В боях Иван Панфилов тоже проявил себя отлично и окончил войну в звании фельдфебеля (вроде современного старшего сержанта).
Много раз описано, как разваливался фронт, как протестовали против войны фронтовики, как братались солдаты с недавними врагами и создавали солдатские комитеты. Один из них, по выбору сослуживцев, возглавил фельдфебель Иван Панфилов. В октябре 1918 года он вполне осознанно вступил в Красную Армию и почти всю Гражданскую войну провоевал в должности командира взвода. Примечательно, что до марта 1919 года И.В. Панфилов служил в разведке в знаменитой 25-ой дивизии, начдивом которой до своей гибели 7 сентября 1919 года был Василий Иванович Чапаев. Они и в Первую мировую воевали одновременно, и в Брусиловском прорыве участвовали, но тогда еще не были знакомы.

В период с 1918 по 1920 год И.В. Панфилову довелось участвовать в боях с соединениями чехословацкого корпуса, белополяками, с армиями Колчака, Деникина и атамана Дутова. Кто хоть немного интересуется историей войн, знает, что это происходило и на территории нынешнего Казахстана, но Гражданскую войну И.В. Панфилов закончил в Украине, возглавляя подразделения, в задачу которых входила борьба с многочисленными «разноцветными» бандами местных националистов. В те годы Ивану Васильевичу пришлось однажды командовать даже одним из взводов батальона пограничников.

«Учиться, учиться и еще раз учиться»!

Часто пишут, что у первых советских руководителей страны и даже у будущих полководцев не было никакого образования, и ставят эти открытия им в вину, а заодно и новой советской власти. Это почти правда, хотя и не вся. Некоторые будущие маршалы «академиев не кончали». Словно образование можно получить только за школьной партой или в студенческой аудитории. Ведь есть еще и самообразование. А разве не важен жизненный опыт, полученный разведчиком Панфиловым в боях в дивизии Чапаева, и твердое знание, за что надо сражаться? Да и академии были. В 1921 году, когда война чуть затихла, командование направило Ивана Васильевича Панфилова на учёбу в Киевскую школу высшего комсостава РККА. Очень многие будущие красные маршалы и генералы получали в таких «университетах» военные знания в первые советские годы.
Курсантам не разрешалось брать с собой семьи, но что делать, если 28-летний краском Иван Панфилов только что познакомился с 19-летней Марусей Коломиец и влюбился – однажды и на всю жизнь. Не откладывая дела в долгий ящик, он предложил девушке выйти за него замуж: «Маруся, я человек военный, мне некогда за тобой ухаживать, ты мне приглянулась, выходи за меня замуж!» Через несколько недель прямо в штабе отряда сыграли свадьбу. С того дня и до самой Великой Отечественной войны они не разлучались. Кстати, вместе учились каждый своему делу. Иван Васильевич старался выучить языки, на которых говорили его подчиненные. «Какой же я буду командир, если не смогу поговорить со своим солдатом на его языке!» Будущий генерал всегда много читал литературы по специальности, в том числе и на иностранных языках. Куда бы ни бросала служба Ивана Васильевича, верная боевая подруга следовала за ним, как ниточка за иголочкой. Их пятеро детей словно отметки на карте военных действий в Туркестане. Только старшая дочь Валя, записавшая эти рассказы мамы, родилась в 1923 году в Киеве, где ее отец учился в школе красных командиров. По окончании учебы Панфилова отправили служить в Туркестан, а там появились на свет остальные дети. Евгения — в Оше, единственный сын Владилен, названный так в честь Владимира Ленина, — в Кызыл-Кияке, Галина — недалеко от Ашхабада, Майя — в Чарджоу. Мария Ивановна была всегда верной подругой и надежным тылом мужа.

В Туркестане

После службы в Ашхабаде Панфилова назначают командовать отрядом на высокогорный пост Хорог, расположенный в горах Памира, на самой границе страны. Этот район считался очень опасным. Даже путь в Хорог, лежащий по извилистым горным тропам над глубокой пропастью, сам по себе считался труднопроходимым. Однако супруга командира последовала и в этот путь за мужем. Вместе с двумя детьми, старшей Валентиной и малолетней Евгенией, в невероятно трудных условиях она прошла с отрядом до далекого горного поста. Местные жители очень удивились, когда увидели первую женщину европейской внешности, добравшуюся до столь отдаленного района. А Мария Ивановна начала воспитательную и образовательную работу среди местных женщин, организовала драматический кружок. Панфилов за службу в Хороге и успешную миссию по охране границы получил благодарность и почетную грамоту. Жена — только грамоту. Но Мария Ивановна (род. в апреле 1903) был не такой уж простушкой — домохозяйкой. В 1936 году она участвовала во Всесоюзном совещании жён командиров РККА. Сохранилась фотография, на которой она стоит в составе делегации рядом со Сталиным и Ворошиловым. В 1939 году, когда муж стал военкомом города Фрунзе, столицы Киргизской ССР, Мария Ивановна возглавила Свердловский райсовет Фрунзе. За хорошую работу была награждена орденом «Знак Почёта».

Трудности и опасности – это забота взрослых. У детей от жизни в Туркестане были совсем другие впечатления. Вот как описывала ее Валентина Ивановна в книге «Мой отец Панфилов». «Помню, особенно интересной была жизнь в Чарджоу, когда папа был командиром полка. Уже в то время на его груди сияли два ордена Красного Знамени. Первым он был награжден, когда сражался под командованием прославленного полководца гражданской войны Василия Ивановича Чапаева, вторым — за храбрость, проявленную в боях с бандами в Туркестане. Жили мы очень дружно, без нянек и бабушек, делали все сообща. И беззаветная любовь к Родине, уважение к старшим, дисциплина, чувство взаимовыручки впитывались, можно сказать, с молоком матери. За это мы, дети, через всю свою сознательную жизнь пронесли чувство глубокой благодарности к своим родителям.

Служба у папы была трудной, изобиловала частыми переездами. Мы исколесили всю Среднюю Азию. Жили на Памире — на границе, в Кушке, Мары, Андижане, Термезе, Мерве, Оше, Ташкенте… Но больше всего нам, детям, нравилось жить в палаточных городках, когда полк выезжал в летние лагеря. Наша палатка размещалась почти всегда на окраине лагерного городка. Ночами частенько совсем близко подходили шакалы (в развалинах их водилось бесчисленное множество). Они поднимали вой на разные голоса — то как будто плакали, то смеялись, то просто завывали, их даже собаки побаивались. Мы, дети, любили лазать над обрывами, наблюдать за орлиными гнездами, ловили для коллекции каракуртов, скорпионов, фаланг и прочую опасную живность. В самую жару бегали купаться на Амударью. Гостеприимные сторожа бахчи угощали нас арбузами и дынями. Иногда выезжали купаться на Амударью всей семьей и уж там восхищались папиным искусством плавать. Но все-таки побаивались, когда он очень далеко заплывал. А папа успокаивал нас — ведь он родился на Волге»!

Алуа, внучка генерала Панфилова и одновременно композитора Байкадамова, тоже рассказывала: «Несмотря на кочевую жизнь, Бабушка (вот так – именно с большой буквы!) всегда и в любых условиях, умела создать дома уют. Когда Иван Васильевич сообщал о новом назначении, она никогда не спрашивала, куда? Её только интересовал вопрос когда? Для того, чтобы успеть собрать небогатый скарб в большие фанерные ящики, служившие ли в семье мебелью.

Не правда ли, это словно эпизод из фильма «Офицеры»? И действие происходит там же — в Туркестане. Семья оказалась в этом тревожном регионе, когда в европейской части страны советская власть была уже установлена, но ещё продолжались ожесточённые бои в республиках Средней Азии. Именно там и получила дальнейшее развитие карьера будущего легендарного комдива Панфилова. В течение десяти лет (1927-1937) он руководил полковой школой 4-го Туркестанского стрелкового полка – готовил кадры для Красной армии, командовал горнострелковым полком, а в 1937 году стал начальником штаба Среднеазиатского военного округа. Должность не его уровня, но это был 1937 год. Чистка партии. Процессы «над врагами народа». Существует мнение, что Панфилов просто старался держаться подальше от столицы с этими проблемами. Впрочем, скольких крупных военных и даже маршалов не спасла удаленность от центра. И Панфилова однажды понижали в должности за то, что проехался на белом коне перед полком. Нескромно! На что намекает? Но все-таки в 1939 году его повысили — назначили военным комиссаром Киргизии. Эта должность была учреждена сразу после революции. Комиссар отвечал за политическую и воспитательную работу во вверенном ему подразделении. С ним должен был согласовывать свои действия даже командир. Писатель Д. Фурманов хорошо описал действия комиссара в романе «Чапаев». Впрочем, обязанности комиссаров менялись.

А в 1942 году эта должность вообще была упразднена. Но И.В. Панфилова тогда уже не было на этом свете. А тогда, в 1939 г., 47-летнему Ивану Васильевичу Панфилову «за заслуги в укреплении обороноспособности страны» присвоили звание генерал-майора. В этом статусе он и встретил Великую Отечественную войну.

Трагический 1941 год

Начало войны обернулось, как известно, грандиозной катастрофой для всей страны и армии. Предвоенные планы не предусматривали массового формирования новых соединений, однако в цепочке «котлов» исчезали не только батальоны и полки, но иногда и целые армии. Поэтому уже в июле 1941 года в глубине страны началось создание новых дивизий взамен разгромленных. Так как почти вся европейская часть страны стала оккупированной, новые воинские соединения создавались, в основном в ее азиатской половине.

Историки пишут: «В Казахстане за годы войны было сформировано 12 стрелковых и четыре кавалерийские дивизии, семь стрелковых бригад, около 50 отдельных полков и батальонов. Три кавалерийские дивизии и две стрелковые бригады были казахскими национальными соединениями. Из 6,4 млн человек, живших в 1941 году в Казахстане, были призваны в действующую армию 1,2 миллиона».

Свежим соединениям не хватало полноценных командных кадров. Их, часто даже вчерашних школьников, готовили на кратковременных курсах и отправляли на фронт, как только им исполнялось 18 лет. Именно поэтому у нас так много легенд о юных выпускниках средних школ, якобы приписавших себе год — другой и досрочно отправившихся воевать. Но все-таки таких призывников обучали хотя бы несколько месяцев в военных училищах или на специальных курсах, а уж потом отправляли воевать. Так оказались на фронте будущие преподаватели ПГПИ курсант В.С. Черников, М.Е. Морозов, выпускник педучилища И.П. Ширин и еще несколько преподавателей. Ушли воевать и почти все студенты –юноши, а девушки совмещали учебу с работой в петропавловских госпиталях, куда привозили раненых с фронта. После войны некоторые вернувшиеся с фронта педагоги читали лекции студентам в учительском институте, а сами тем временем доучивались заочно в Омском пединституте. С начала войны призывали пожилых командиров, тихо встречавших старость на тыловых должностях. Почти таким же был и 47-летний военком Киргизии генерал-майор Панфилов, когда ровно 82 года назад — в июне 1941года, ему приказали сформировать в Казахстане «свою» дивизию. Генерал Панфилов с военной точностью приступил к выполнению приказа. Он сам принимал участие в отборе командиров от комбата и выше, поэтому в его дивизии накопилось немало офицеров с хорошим служебным или военным опытом. Подобные дивизии с первый дней войны создавались в каждой области страны. Так, в нашем Петропавловске, в Мещанском лесу, еще недавно можно было увидеть зросшие березками остатки окопов и землянок. Там с первых дней войны обучали «воевать по правилам» будущих бойцов Северо-Казахстанской 314-й дивизии. Были подобные «учебки» и в других городах Казахстана. На юге Казахстана генерал- майор И.В. Панфилов учил призывников не только стрелять и строить укрепления. Новичков гоняли на пустыре… тракторами. Так будущих солдат учили прятаться в окопах и бросать «в спину» машинам муляжи гранат и бутылки пока еще без зажигательной смеси. Ведь многие новобранцы-степняки и эту гремящую махину ни разу не видели. Иван Васильевич убеждал их, что танк — тот же трактор, только с пушкой. И нечего его бояться! Генерал часто бывал на полигонах и сам занимался с призывниками. Но у него было немало и других проблем. Он сам и его замполит Василий Клочков, еще недавно работник торговли, занимались обеспечением бойцов всем необходимым. Хотя в июле — августе в Алма-Ате стояло жаркое лето, дивизия была полностью подготовлена и к боям в условиях суровой зимы. Недаром на стене рейхстага в победном мае 45-го года появилась надпись: «Мы — панфиловцы! Спасибо, Батя, за валенки!» Генерал Панфилов и политрук Клочков добились через ЦК КП Казахстана (!), чтобы для женщин будущей дивизии сшили юбки и белье, выдали чулки вместо портянок и ботинки вместо «кирзачей». За простоту в общении и заботу о подчиненных генерал и получил прозвище Батя, а солдаты–азиаты между собой называли его Аксакалом. Формирование дивизии продолжалось.

Генеральская дочь

У Ивана Васильевича и Марии Ивановны, как сказано выше, было пятеро детей — сын и четыре дочери. Какими они были родителями, можно судить по их поступкам. Во время службы И.В. Панфилова в Ашхабаде Мария Ивановна поступила на учебу в Ташкентскую промышленную академию. Когда Панфилову пришло назначение в Киргизскую ССР, он запретил жене бросать учебу и забрал детей с собой во Фрунзе. И прекрасно справлялся с малолетними потомками! Конечно, его первой помощницей была старшая дочь – тогда 15-летняя Валя. Как только началась война, девушка, окончившая 9 класс, записалась на 3-месячные курсы сандружинниц и была зачислена в медсанбат 316-й стрелковой дивизии – в ту самую, которую формировал ее отец. По блату, можно сказать! Валентина Ивановна вспоминала:
«На фронт с отцом уехала и я. Он недолго противился. Мама тоже. Мне ведь было уже восемнадцать! Только один был уговор: никому не показывать родственной связи. Мы и не показывали. Благодаря этому, я о папе многое узнала как бы со стороны. Служила в санбате, и раненые, не стесняясь, обсуждали своего комдива. Чувствовалось, любили…».

Дивизия отправилась на фронт 18 августа 1941 года из Алматы. Сначала к Новгороду, ближе к Ленинграду. Бойцы предполагали, что им придется защищать город Ленина. Но о том, что делали панфиловцы в августе и сентябре, писатели редко упоминают. Словно и не было тех двух месяцев! Ведь как ни стались офицеры подготовить своих подчиненных при формировании дивизии, успели они не очень много. Однако и там, под Ленинградом, это было важнейшее для дивизии время. Панфилов получил возможность натаскать подчинённых, не бросая их с ходу в мясорубку. Иван Васильевич в бешеном темпе вёл подготовку солдат и офицеров. Тренировки шли ежедневно по 8 и более часов. Командиров учили планировать сражения на поле боя, возводить укрепления, ориентированию, взаимодействию. Рядовых доучивали использованию оружия, особенно тщательно велась подготовка к боям в незнакомой местности, к примеру, ночью и в лесу. Тогда же в приказах Панфилова появляются упоминания об отработке действий против танков: первыми возводились именно противотанковые препятствия. Отдельно офицеров готовили к действиям в ситуации, когда придётся обороняться на широком фронте. Но Панфиловской дивизии не довелось повоевать под Ленинградом. После поражения под Вязьмой и Ржевом дорога на Москву оказалась открытой, и панфиловцев срочно перебросили на дальние подступы к столице. Дивизия прикрывала городок Волоколамск, заняв рубеж обороны длиной в 50 километров. 14 октября в командный пункт дивизии прибыл командарм К.К. Рокоссовский, чтобы познакомиться с Панфиловым. Будущий маршал высоко оценил опыт и знания Панфилова. Он отмечал: «В нем чувствуется кипучая энергия и способность проявить железную волю». Еще бы! Опытный вояка к тому времени уже прошел с боями большинство сражений, отпущенные ему кровавым ХХ веком.

В районе Волоколамска учиться воевать было уже некогда — дивизия с ходу вступила в тяжелые, кровопролитные бои. Медсанбат, в котором служила Валя Панфилова, едва успел развернуться в школе на окраине городка.

Позже она писала: «В тот день для меня все было впервые: наложила первую повязку, в первый раз смочила оперированному бойцу пересохшие губы, первый раз услышала обращенное ко мне: «Сестрица!» …И все это под непрерывным обстрелом врага. Не обращая внимания на белые флаги с красными крестами, фашисты с воздуха бомбили санитарные машины, обстреливали медсанбат и подъездные пути к нему… «Мы знали, как нелегко приходится нашим товарищам — санинструкторам, санитарам-носильщикам: найти раненого, перевязать, вытащить из-под огня в укрытие, переправить в медсанбат. Поэтому изо всех сил старались помочь им, чем могли: сами на машинах ездили на передовую».

Однажды Валю оставили в лесочке присматривать за ранеными, которых выносили с поля боя санитары. А она тоже принялась переносить в лесок бойцов и спасла 18 человек! Она вместе с другими санитарками ухаживала за ранеными в госпитале. Норма – 40 человек на одну, но эта норма иногда доходила до сотни. Приходилось и Вале выносить бойцов с поля боя. Отметим: отец–генерал не пристроил дочку на теплое местечко где-нибудь при штабе.

«Мы запомним суровую осень»

Осенью 1941 г. войска Вермахта стремительно приближались к Москве. Им казалось, что блицкриг вот-вот закончится победой Вермахта. Гитлеровцы были настолько уверены в своих силах, что предполагали захватить Москву за пару дней. Шутили, что фюрер дал им приказ завтракать в Волоколамске, а ужинать – в Москве. Тогда они еще не подозревали, с каким сопротивлением панфиловцев они столкнутся на поле боя. На пути незваных гостей встали кавалеристы генерала Л.М. Доватора и бойцы 316-й стрелковой дивизии генерала И.В. Панфилова.

Чтобы заткнуть брешь на фронте, части собирали везде, где только можно. Прибывшую под Волоколамск дивизию Панфилова включили в состав 16-й армии генерала Рокоссовского, который в своих мемуарах писал: «Времени на подготовку оборонительных позиций было в обрез. Превосходящие силы гитлеровцев рвались к Москве, но бойцы генерала Панфилова наносили противнику удар за ударом… Уже 14 октября я встретился с генералом Панфиловым на его командном пункте, и мы обсудили основные вопросы, касавшиеся действий его соединения. Беседа с Иваном Васильевичем оставила глубокое впечатление. Я увидел, что имею дело с командиром разумным, обладающим серьезными знаниями и богатым практическим опытом. Его предложения были хорошо обоснованными». Это было первое «генеральное наступление» фашистов на Москву. К сожалению, оно окончилось неудачей для панфиловцев. Чтобы не погубить своих бойцов в первом же сражении, Панфилов отступил и сдал врагу Волоколамск, что очень не понравилось Сталину и Жукову. Его вызвали на ковер, грозили трибуналом, но защитил своего подчиненного командарм Рокоссовский. Он сказал, что доверяет Панфилову. Он человек умный, опытный и если, сдал город, значит, так было нужно. Командарм оказался прав. 316-я дивизия проявила себя во втором, «опять генеральном», наступлении фашистов на Москву. Маршал Советского Союза Г.К. Жуков вспоминал: «Бои, проходившие 16-18 ноября, для нас были очень тяжелыми. Враг, не считаясь с потерями, лез напролом, стремясь любой ценой прорваться к Москве своими танковыми клиньями». Маршал подчеркнул, что особенно упорно дрались стрелковые дивизии. Среди них он назвал 316-я генерала И.В. Панфилова и сказал, что бойцы 4-й роты этой дивизии во главе с политруком В.Г. Клочковым в районе разъезда Дубосеково 16 ноября остановили на 4 часа продвижение 50 вражеских танков, уничтожив 18 из них. Именно это событие вошло в историю как подвиг 28 героев-панфиловцев.

Медсестра Валя Панфилова по-своему, эмоционально и чисто по-женски, описала одно из сражений за Москву.

«На рассвете началась оглушительная канонада. Временами казалось, что вся земля выворачивается наизнанку. Мы выскочили на улицу и первое, что увидели, – большая партия наших тяжелых бомбардировщиков, сопровождаемых «ястребками», летит в сторону позиций врага. По шоссе подтягивается техника, идут войска. Да ведь это же наступление! Сердце радостно бьется. Мы срываем шапки и подбрасываем их: «Ура! Мы наступаем!». В тот памятный день станция Крюково переходила несколько раз из рук в руки, враг ожесточенно сопротивлялся. Раненых у нас много, но никто не хочет эвакуироваться. При бомбардировке меня ранило мелкими осколками в лицо и голову. Но, наложив повязку, я продолжаю работать. Наконец прорыв! И наши части устремились вперед, освобождая Подмосковье, Тульскую, Рязанскую области. По обочинам дорог валяется изуродованная фашистская техника, лежат трупы в мышино-серых шинелях. Навстречу нам движется колонна пленных фашистов. Удрученно скулят, коверкая русские слова: «Мы уходить… Генераль Панфилоф… Его дивизия ошень дикая…». Даже после смерти отец был страшен фашистам!»

Наверное, кто-то из гитлеровцев неплохо знал историю Российской армии. «Дикая дивизия» действительно существовала, но не в Великую Отечественную войну, а в Первую мировую. Официально называлась она «Кавказская туземная конная дивизия». На 90 % она состояла из добровольцев — мусульман, уроженцев Северного Кавказа и Закавказья, которые не подлежали призыву.

Многие российские дворяне служили в дивизии офицерами, а командовал ею брат императора Николая Второго великий князь Михаил Александрович. С нею и сравнивали фашисты Панфиловскую дивизию. До наших дней сохранился весьма любопытный документ. Это не газетный очерк и даже не мемуары ветерана, а донесение командующего 4-й немецкой танковой бригадой. В нём он тоже называет панфиловцев «дикой дивизией» и сообщает, что с этими людьми совершенно невозможно воевать: они сущие фанатики и совершенно не боятся смерти. Разумеется, немецкий генерал ошибался: смерти они боялись, но исполнение долга ставили выше жизни.

«Смертью героя погиб генерал-майор Панфилов»

Из книги Валентины Ивановны Панфиловой об отце.

«Утром 17 ноября нам, санинструкторам, был отдан приказ об оказании помощи раненым бойцам минометных войск. Путь пролегал через командный пункт дивизии. Воспользовавшись случаем, я в спешке заглянула к отцу. Ох, как он был рад этой встрече! Спросив про письма из дома, генерал тут же принялся восхвалять солдат своей дивизии: «Представь себе: пятьдесят стальных чудовищ идут на окопы, а горстка наших храбрецов вступает с ними в единоборство. И побеждает!». В глазах отца было столько блеска, но разве могла я тогда предположить, что это была последняя наша встреча. К утру следующего дня число раненых с каждым часом увеличивалось. Боевые увечья, кровь, стоны разносились со всех сторон перевязочного пункта. Работать приходилось без устали. Во время очередной перевязки, успокаивая тяжелораненого бойца, который рыдал во весь голос, я вдруг узнала о гибели отца. Ведь плакал боец вовсе не от боевых ранений, а от того, что Батю убили!»

Сохранилась фотография, которая стала последней в жизни генерала И. Панфилова. Буквально через несколько минут осколок немецкой минометной мины оборвал его жизнь. Это случилось в день, когда было официально объявлено о преобразовании дивизии в гвардейскую и в штаб дивизии прибыл корреспондент газеты «Правда» Михаил Калашников, чтобы подготовить материал о героях обороны Москвы. Едва Калашников успел сделать фото комдива с подчиненными, как около штаба взорвалась мина.

Будущий Маршал Катуков, чья танковая бригада воевала на соседнем участке фронта, в своих мемуарах «На острие главного удара» так описывал гибель генерала Панфилова:

«Утром 18 ноября два десятка танков и цепи мотопехоты снова стали окружать деревню Гусенёво. Здесь в это время находился КП Панфилова — наспех отрытая землянка рядом с крестьянской избой. Немцы обстреливали деревню из миномётов, но огонь был неприцельным, и на него не обращали внимания. Когда Панфилову сообщили о танковой атаке противника, он поспешил из землянки на улицу. За ним последовали другие работники штаба дивизии. Не успел Панфилов подняться на последнюю ступеньку землянки, как рядом грохнула мина. Генерал Панфилов стал медленно оседать на землю. Его подхватили на руки. Так, не приходя в сознание, он умер на руках своих боевых товарищей. Осмотрели рану: оказалось, крошечный осколок пробил висок».

Несмотря на то, что бои под Москвой продолжались, генералу Панфилову были отданы высшие воинские почести. Церемония прощания с ним прошла в Большом зале Центрального дома Красной Армии. Материал, посвященный гибели генерала, вышедший в газете «Красная звезда», подписали Жуков, Рокоссовский и другие видные военачальники. В нем говорилось: «Смертью героя погиб генерал-майор Панфилов. Гвардейская дивизия потеряла своего славного командира. Красная Армия лишилась опытного и храброго военачальника. В боях с немецкими оккупантами его воинский талант сослужил немалую службу Отечеству».

На траурном митинге Валентина тоже сказала свое прощальное слово отцу: «Вы знаете, товарищи, как тяжело мне, как велико горе всей нашей семьи… Я очень боюсь за маму, но я получила от нее из города Фрунзе телеграмму и хочу прочитать ее. «Любимая дочь! Тяжелую утрату геройски погибшего отца мы переносим стойко, глубоко уверенные в том, что за его смерть вы отомстите. Привет бойцам, командирам Панфиловской Краснознаменной Гвардейской дивизии. Дорогие товарищи, друзья! Бейтесь за Родину до последней капли крови и уничтожайте фашистских людоедов везде, всюду. Будьте достойными Вашего командира и отца!» Когда я читала эту телеграмму, рассказывала позднее Валентина, командиры и бойцы плакали.

23 ноября 1941 года тогда уже 8-й гвардейской стрелковой дивизии было присвоено имя генерала Панфилова. Несколько позже, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 апреля 1942 года, за умелое руководство частями дивизии в боях на подступах к городу Москве и проявленные при этом личную храбрость и героизм генерал-майору Панфилову Ивану Васильевичу было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Валентина Ивановна Панфилова рассказывала: «Хоронили отца в Москве. Из всей нашей большой семьи на похоронах была я одна». Почему же дочь, воевавшая в дивизии отца, в самый трагический день в её жизни оказалась одна? А родные где были? Дело в том, что ее мать парализовало сразу, как только она получила известие о гибели мужа, а жила она с младшими детьми тогда во Фрунзе. По окончании похорон к Вале подошел М.И. Калинин и спросил, где живет ее семья и не нужна ли ей какая-то помощь. Иногда в статьях о Панфиловых пишут: «Калинин подарил семье генерала квартиру и дачу в Болшево. Позже дети перевезли больную мать в Москву, и она сумела восстановиться».

А Валя вернулась в свой медсанбат – воевать до Победы, хотя ей предлагали демобилизоваться. Но дочь осталась в дивизии отца. Перед самым концом войны, в боях за освобождение от фашистов Эстонии, под Ригой, младший лейтенант Валентина Панфилова была контужена и ранена. «При бомбардировке меня ранило мелкими осколками в лицо и голову. Наложив повязку, я продолжала работать».

Дочь И.В. Панфилова так скромно пишет о своем ранении! На самом деле, их было четыре и два из них очень тяжелых. Последнее — в 1944 году, почти перед самой Победой. У неё было обожжено лицо. Из-за контузии и сотрясения мозга Валя четыре месяца провела в госпиталях. Но и после лечения у нее часто болела голова, она с трудом говорила, заикалась и очень стеснялась этого. Её комиссовали. В 21 год Валя стала ветераном войны, пенсионеркой и уехала к сестрам в Москву. Через некоторое время ее пригласили в ЦК Комсомола и предложили вернуться в Казахстан, чтобы заняться воспитанием молодежи. Она согласилась, еще не предполагая, как изменится ее судьба.

Два крыла семьи Панфиловых

Панфиловская дивизия еще продолжала сражаться в Прибалтике, а Валя поехала в Алма-Ату. Провожала ее мама, Мария Ивановна. Она очень обрадовалась, что попутчиками дочери оказались юноши-казахи, музыканты, возвращавшиеся из Москвы со Всесоюзного Смотра художественной самодеятельности. Мария Ивановна попросила ребят помогать дочери в пути и кратко рассказала, кто она. Поезда тогда ходили медленно – целую неделю. Молодые люди в пути перезнакомились и охотно опекали Валентину.

Когда в Алма-Ате выяснилось, что девушку никто не встретил, один из музыкантов, начинающий композитор Бахытжан Байкадамов пригласил симпатичную попутчицу к себе домой, где познакомил ее со своей матерью. Утром Валю, конечно, забрали, но история имела неожиданное продолжение. Однажды домой к девушке пришла мать Бахытжана и строго спросила: «Валентина, тебе нравится мой сын?» Ну какая мать не считает своего сына самым лучшим на свете?! И какая девушка не ответит «да» в такой ситуации?! А дома «сваха» сказала сыну: «Вот, Бахчан, тебя теперь никто не тронет. Ты женишься на дочери генерала!»

Тогда в стране начиналась вторая, послевоенная, волна репрессий, а мать помнила, как погибли в 20-30-е годы несколько мужчин из тургайского рода Байкадамовых, талантливых художников музыкантов, певцов и … врагов народа! Так Валентина Ивановна вышла замуж за случайного попутчика, а прожила 33 года с известным композитором Казахстана.

Ее дочь Алуа, летописец семьи, в одном из многочисленных интервью рассказала: «Женитьба моего отца на дочери прославленного генерала его буквально спасла!» Однако тут же отмечает, что и без любви тут не обошлось, иначе родители не прожили бы вместе 33 года. Однако Валентине пришлось попрощаться с карьерой. Однажды ей предложили выбор – партийная работа или муж. И она выбрала мужа и стала простой рисовальщицей – раскрашивала абажуры в одной из артелей. Валентина Ивановна (1923 — 1995) считала, что она прожила долгую и счастливую жизнь со своим мужем — известным казахским композитором. У них родились три дочери: Балдырган, Айгуль и Алуа. Старшая дочь, как отец, — музыкант, профессор, заслуженный деятель искусств Казахстана, в прошлом была проректором Казахской консерватории им. Курмангазы. Айгуль – доцент экономики, известный общественный деятель, координатор Международного панфиловского движения. Алуа ныне директор основанного её матерью Музея панфиловцев. Сестры делают все возможное для сохранения памяти своих знаменитых предков – русского генерала Панфилова и казахстанского музыканта Байкодамова. Алуа так и считает, что у их семьи два крыла – русское и казахское.

Антонина Казимирчик

Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск