Книжка появилась в палатке ещё в понедельник. Жёлтые компактные томики призывно пахли типографской краской. Их стопка возвышалась над столом почти на полметра. В среду её толщина сократилась втрое. А к утру пятницы осталось всего два экземпляра. И Игорь решился. Что ни говори, а семьдесят рублей — не деньги. Зато название увлекательное: «Как познакомиться с будущей подругой, невестой, женой».
Томик удобно устроился в накладном кармане форменных штанов и пролежал там до ночи: день на работе выдался заполошный, времени для чтения выкроить не удалось. Зато в субботу парень заглотил содержимое книги единым махом, как проголодавшийся удав. Уж очень складно всё написанное ложилось в стройную логическую схему.
Молодой российский психолог, через слово ссылающийся на какого-то Лауденса [1], в заоблачные научные выси не лез, графиками и таблицами текст не перегружал, в рассуждениях и выкладках был предельно краток. Но Игорь поверил ему безоговорочно: слишком уж часто в разбираемых ситуациях он узнавал свои неудачные попытки познакомиться, слишком многие советы казались логичным и обоснованным.
Автор утверждал, что женщины инстинктивно реагируют на понравившихся мужчин, и отклики эти, при известной сноровке, можно прочитать по характерным взглядам, позам, движениям. Бесполезно ухаживать за девушкой, которой ты не приглянулся, зато всегда можно войти в открытую дверь… Нужно лишь вовремя её заметить. А для этого достаточно вызубрить основные «женские сигналы» – азбуку их инстинктивного немого языка, и научиться читать «слова», составленные из этих «букв».
На теорию ушёл почти месяц. За это время Игорь узнал, что для сослуживиц он – «пустое место», а из соседок по дому «готова к флирту» только Катька из второго подъезда. Но, как на грех, она его совершенно не интересовала. Наступила пора выходить в большой мир…
***
– Что желаете, молодой человек? – спросила сидящая за кассой толстушка в форменной шапочке с жёлтой надписью «Хрумс».
Не отрывая глаз от Игоря, она изящным движением подправила причёску. Затем отвела взгляд вправо-вниз и улыбнулась.
«Ты мне интересен», – прочитал он сдвоенный сигнал, но отвечать не стал. Полные девушки нравились Игорю больше, чем худышки, но в кафе он пришёл на встречу с подругой.
– Куриные крылышки, творог, чай, хлеб, – парень выложил на стойку сотенную купюру.
Касса четырежды щёлкнула, из окошечка на металлическое блюдце вывалился чек.
– Заказ девяносто пять, ваш жетончик и сдача.
Толстушка, правой рукой выкладывая мелочь, придвинулась поближе к кассе и одновременно прикоснулась левой к бейджику со своим именем, словно проверяя, не отвалился ли он. Ещё один пристальный взгляд.
«Ну может, всё-таки, познакомимся?» – Спросил её пристальный взгляд… Игорь опустил глаза и быстро сгрёб из блюдца монетки. Уверенности, что сумел правильно отказать, не нанеся при этом обиды, у него не было. Но кто же мог знать…
«Интересно, есть ли об этом книжки?» – всплыл в голове вопрос. И Игорь непроизвольно улыбнулся, разворачиваясь в сторону зала.
– Следующий! – раздался за его спиной разочарованный возглас.
«Обиделась или просто расстроилсь?» Парень слишком долго учился подходить к девушкам «правильно», чтобы вызвать их интерес. И теперь он впервые понял, что иногда от этого бывает не только польза…
Тяжело вздохнув, Игорь выбросил из головы неприятные мысли. Взгляд его пробежал по рядам столов, выбирая местечко поудобнее. Самым тихим и уютным выглядел закуток за колонной. Там у стола в углу оказалось, как нарочно, всего два стула. И от кассы этот кусок зала не просматривался. «Прекрасно! – решил Игорь. – Лучшего места для встречи и представить нельзя!» Столик, по счастью, был свободен. Игорь сел, поставил на соседний стул сумку и ещё раз оглядел зал. Если часы не врут, его подруга опаздывает на сорок минут. Впрочем, ждать Розу Игорю было даже приятно. На работе он предупредил, что задержится. В понедельник после обеда у них затишье, и заведующая не возражала.
Как же всё-таки здорово, что вчера он не растерялся! Тогда у кассы, стоя за билетами на колесо обозрения, Игорь уловил восьмисигнальный набор «Мужчина моей мечты» от такой сногсшибательной красавицы, на которую ещё месяц назад побоялся бы даже посмотреть, а дальше произошло невероятное… Удивляясь неизвестно откуда взявшейся лихости, он улыбнулся в ответ. Потом, как положено, отвёл глаза, а когда посмотрел снова, опять поймал заинтересованный взгляд. Ещё не веря в то, что вот сейчас он может завязать своё первое настоящее знакомство, парень смог вытолкнуть из себя короткую заранее подготовленную фразу. Девушка, как ни странно, ответила. А дальше всё пошло само собой, Игорь успокоился, выдал несколько остроумных комплиментов…
Потом они прокатились в одной кабине, где красавица Роза с большим, как ему казалось, удовольствием слушала рассказы о его любимом Ботаническом саде, который был виден сверху, как на ладони. Потом они погуляли пару часов по ВДНХ, больше у неё не получалось. Затем Игорь проводил свою первую в жизни подругу до метро и договорился о сегодняшней встрече. Прощаясь, Роза послала ему ещё один комплексный сигнал — «Ах, как жалко расставаться». И Игорь понял, что впервые по-настоящему счастлив. Вечером перед сном он от избытка чувств даже поцеловал чудо-книжку перед тем, как аккуратно уложить её на тумбочку и выключить ночник. Ведь сам, без подсказок, парень ни за что не подумал бы, что им может заинтересоваться такая красавица.
И вот теперь план продолжения знакомства, первый в его жизни, грозил рассыпаться, как карточный домик… Правда, она заранее предупредила, что может задержаться, и они договорились, что в этом случае Игорь не будет ждать на скамейке, а зайдёт в соседнее кафе.
А что если она вообще не придёт? Где он сможет найти её? Что он про неё знает? Кроме имени – Роза, ничего определённого… Странно! Они проболтали почти три часа. И вот… Игорь о себе всё рассказал, а она – только отшучивалась. Прямо, Мата Хари какая-то!
Игорь задумчиво рассматривал стандартные подставки под специи, баночки с зубочистками, вазы с бумажными салфетками, соусницы и торчащие из гранёных стаканов букетики незабудок. Сам он вырос в деревне и привык живыми цветами именовать лишь те, что растут на клумбах да в палисадниках, а срезанные и выставленные на стол по-старинке считал загубленными.
Газонокосилка под окном кафе взвыла в последний раз и, наконец, заткнулась. Но от этого стало ещё хуже. Её сменил беспорядочный лязг кухонной утвари. Временами сквозь него прорывалась дробь кассовых аппаратов. А когда стихали и они, зал наполняло стрекотание потолочных вентиляторов. Казалось, с каждой минутой сердце парня всё сильнее бьётся о рёбра, и всё громче стучит в висках кровь. «Придёт или не придёт, – Игоря начало грызть сомнение, – полвторого давно уж натикало, а договаривались-то на без пятнадцати час!»
По светящемуся табло над стойкой вертикальной строкой нервно прыгали цифры с номерами заказов. Нет, так нельзя! Если сгораешь от нетерпения, начинаешь нервничать и злиться. А накопившееся раздражение обязательно выплеснется потом на собеседника в самый неподходящий момент. Надо как-то отвлечься… Эту рекомендацию из книжки Игорь усвоил хорошо. А потому заранее принял меры. Он сунул руку в пакет и достал «День триффидов».
В эту, любимую с детства, книгу парень мог погрузиться в любом месте и в любое время. Проверено! Достаточно было нескольких секунд…
Чем же его всегда так завораживал Джон Уиндем? Сейчас-то понятно: всякий садовник любит растения, и сила его воображения в той или иной степени наделяет их разумом. А тогда, в детстве? Что влекло Игоря к этой книге и её героям в двенадцать лет, когда он ещё мечтал стать летчиком- космонавтом? Или в четырнадцать, когда родители уговорили его готовиться к поступлению в финансовый институт?
***
– Что читаешь? Интересно? – Роза аккуратно поставила на стол блюдце с крохотной белой чашечкой и улыбнулась.
«Странно, – подумал Игорь, – столько кофе пьёт, а зубы сверкают, как на рекламных плакатах». Впрочем, для рекламы у Розы годились не только зубы! Всё в этой смешливой девушке было на загляденье. Золотистые пышные волосы волнами спадали на загорелые плечи. Цветастое, чуть свободное платье из крепдешина, которое наверняка изуродовало бы анемичную горожанку, очень удачно подчёркивало естественную и здоровую красоту деревенской девушки. А её изящные ножки не смогла испортить даже нынешняя мода на тапки-шлёпанцы…
– Фантастику про разумные растения.
– Вот как?! – подняла она брови в притворном удивлении. – Ну, и что эти звери снова про нас сочинили?
– Вы ужасны и коварны, а ещё наделены разумом и очень скоро нападёте, чтобы занять наше место на Земле… – Игорь постарался придать своему лицу грозно-дурашливое выражение.
– Ух ты! И чем заканчивается вторжение? Надеюсь, полной победой растительного интеллекта над животными инстинктами? – она загадочно улыбнулась и аккуратно протёрла бумажной салфеткой участок стола перед собой.
– Не совсем…
– Нас покрошат в труху, как рубили сегодня траву на газоне?
– Люди и животные понесут большие потери, но останутся живы и станут готовить реванш…
Они посмотрели друг на друга, и оба одновременно прыснули, одинаково прикрывая лицо правой рукой…
Вчера на вопрос, откуда она родом, Роза только рассмеялась: «С капустной грядки!» А потом кивнула на столик перед собой, где стояли две пустые чашки из-под кофе, и аппетитно дымилась третья – полная, но ещё не остывшая: «Поэтому здесь у вас я только кофе пью, а питаюсь солнечными лучиками и чистым воздухом».
Сегодня игра продолжилась. Роза вела её так естественно, что Игорь на секунду поверил, будто перед ним замаскированный агент коварного растительного врага… «Вот где талант артистический пропадает! – подумал он. – Ей же в театральное училище надо! Умница, красавица, а как роль играет – залюбуешься!»
Игорь, не в силах оторвать от девушки восхищённый взгляд, нашарил в нагрудном кармане метрошную карточку и заложил страницу. Книга отправилась в пакет, а обратным ходом из него парень вытащил розу. Живую, цветущую – в пластмассовом аккуратном горшочке.
– Ой! Откуда такая прелесть?! – всплеснула руками её ходячая тёзка.
– С работы! Я говорил, что в оранжерее, садовником…
– Ага, помню! Ты же у нас маркиз де Горсад, жестокий и беспощадный! Обрезаешь ветки?!
– Ухаживаю за растениями!
– Ну, просвещай тогда – как мне за этим счастьем смотреть и ухаживать, чтобы не зачахло? Ну, чего молчишь? С самого начала давай! Как бы ты объяснил это представителю другой галактики?
– Ему я выдал бы компьютерную распечатку с рекомендациями, – протянул Игорь файл с листочками. – А ещё добавил бы на словах два важнейших правила: растение надо искренне любить, и тогда оно само подскажет, что ему нужно – оно же живое…
– Ну, это только одно правило! А второе?
– В уходе за живым существом важны регулярность и постепенность, чтобы понять, что ему хорошо и полезно, а что приятно, но вредно… Ну, как наркотики – человеку… Уводят из реальности в мир грёз…
– Гм-м-м… Мир грёз? – лицо девушки внезапно стало серьёзным. – А ты смог бы жить в саду? Чтобы вообще без людей? Чтобы только ты – садовник, и я – твое растение, твой единственный цветок, и никого больше?
– Роза, милая! Ты лучший цветочек в этой галактике! Но… Не знаю, – удивился парень, он не мог понять, что за блажь вдруг нашла на его смешливую подругу, но почему-то Игорю показалось, что вопрос задан не просто так. – Наверное, нет. Как же я брошу родителей, родных, друзей? У мамы астма, отца с работы недавно уволили, бабушка уже еле ходит… Да и куда это все вдруг денутся?
– Кхм-кхм… – раздалось рядом с правым ухом.
Игорь повернул голову на звук. Рядом, нетерпеливо притопывая каблучком, стояла пробившая ему чек кассирша.
На лице её, как в калейдоскопе, быстро менялись выражения: возмущение, ревность, недовольство, грозящее перерасти в бешенство – не нужно было читать профильных книжек, чтобы понять, насколько взрывоопасна такая смесь. Игорь знал, конечно, что за публичный скандал работника кафе наверняка уволят. Но девушка, похоже, была уже на таком взводе, когда об этом забывают.
«Особая опасность, близкая к критической!» – сам собой прозвучал в голове Игоря сигнал предупреждения, пока он слушал ехидный голос:
– Молодой человек, у вас 95-й заказ?! Давно готово всё! Ну, люди! На табло совсем не смотрят! Вон оно – измигалось уже…
А ведь и правда, что же это он? Игорь виновато пожал плечами. Действительно, как можно за столько времени ни разу не вспомнить про заказ? Хотя в обществе Розы… есть в ней всё-таки что-то такое… легко забыть даже своё имя…
Игорь повернул голову. Толстушка не зря на него злилась: цифры «95» были на всех пяти строчках, и они ярко мигали жёлто-сине-красным светом, указывая на просроченное время.
– Ой, извините, пожалуйста…
Игорь быстро вскочил с места.
– Я сейчас! – крикнул он Розе и побежал к стойке.
Странный разговор, то ли снова шуточный, то ли уже серьёзный, на время вылетел из головы. Его вытеснила более важная задача: любыми способами загасить назревающий конфликт! Скандала сейчас Игорь допустить не мог. «Девушки пугливы и осторожны, – пульсировала в мозгу цитата из книги. – Они могут потерять интерес к человеку, который превращает в склоку любую проблему». Так что внешнюю опасность их с Розой отношениям любыми путями нужно было устранить. Убрать с дороги – быстро и эффективно…
Игорь не видел, как после его ухода лицо Розы стало уже не просто серьёзным, а мрачным и несчастным. С минуту, если не больше, на нем сменялись гнев и грусть, злость и отчаяние. Наконец его подруга коротко и решительно вздохнула, словно стряхивая с себя наваждение, отложила в сторону распечатки и, приняв, по-видимому, какое-то окончательное решение, запустила руку в оставленный возле стула пакет.
У стойки Игоря ждали аж три служительницы. Одна из них, по-видимому, старшая, смерив неодобрительным взглядом его форменные штаны, прочла провинившемуся садовнику лекцию о необходимости беречь чужое время. Потом ему пришлось произнести ответную покаянную речь. Впрочем, это был тот случай, когда молчание не экономит даже секунды… Всё равно нужно было ждать, пока подогреют остывшие куриные крылышки. А девушки у плиты, как назло, не торопились…
И при этом – любая попытка Игоря даже не отойти от стойки, а просто сделать шаг в сторону или повернуть голову, вызывала у всех работниц кафе настоящий шквал неодобрительный молчаливых сигналов. И парень решил, что лучше не нарываться…
Наконец, пытка закончилась.
– И где же она? – спросил изумлённый Игорь, застав у столика лишь вытирающую его поверхность уборщицу.
– Девушка с сумкой? Да уж минут пять, как ушла. А чего ей? Кофе допила, книжку почитала, в сумку бросила – и ходу. Да быстро так в дверь швыркнула! Прям, будто гонются за ней…
Игорь поставил поднос на стол. Есть уже не хотелось, но он дисциплинированно всё проглотил. И только в толлейбусе парень сообразил, что если карточка метро осталась в кармане, то в качестве закладки в книжку он сунул банковскую. Да ещё и заложил ей ту самую двадцать восьмую страницу, на которой для памяти месяца три назад записал пин-код…
***
В кабинете у заведующей Игорь разыскал через Интернет телефоны банка и заблокировал карту. Ему тут же сообщили остаток по счёту, и парень вздохнул с облегчением: «Не успела!»
Но как только вышел в коридор, радость испарилась.
– Тебе не суждено жениться, придурок! – сказал он своему отражению в зеркале. – Растения свои ты понимаешь и любишь, а вот женщины – так и останутся неразрешимой загадкой.
Он вспомнил, как радовался, когда отмеченные в поведении Розы особенности совпадали с описанными в книжке «сигналами интереса и готовности к дальнейшему общению». Ах, да! Книжка?! Выходя из административного корпуса, Игорь криво усмехнулся и выбросил глянцевый томик в урну…
Нет, он, конечно же, не забыл о Розе. Девушка с золотистыми вьющимися волосами часто приходила к Игорю во сне. Несколько месяцев он потратил, обходя раз за разом все те аллеи и павильоны ВДНХ, где они с Розой успели побывать. Заглядывал и в кафе. Бесполезно… Отчаявшись, Игорь обратился в милицию.
– А что ещё, кроме имени и внешности, вы знаете о ней? – спросил выслушавший историю их знакомства лейтенант. – Место жительства? Хотя бы приблизительно… Особые приметы, характерные словечки, жаргон, выговор?
– Да, нет. Вроде, ничего особенного… Извините.
– Ладно, посмотрите альбом, если кто-то покажется знакомым… Учтите возможности косметики.
– Нет, даже близко никто не похож! – возвращая альбом, Игорь не мог скрыть разочарования.
– Уверены?
– У садовников зрительная память хорошая. Ну, вот у вас на стенде напротив кабинета групповой снимок, там тот, что третий справа во втором ряду – в дежурке сегодня работает. Меня к вам сюда направил, только теперь он – капитан.
– А ещё кого-нибудь узнали?
– Вы в самой середине внизу сидите, только в шортах и футболке, с усами, с бородой и волосы намного длиннее, чем сейчас.
– Это я после отпуска, только что из тайги, – усмехнулся лейтенант. – А глаз у вас хороший! Ну что? Девушка не из постоянных, раз в картотеке её нет. И не из местных новеньких, коли за пять месяцев ни разу на точках не появилась. Скорее всего – перелётная пташка. И когда теперь снова к нам наладится, прогнозировать не берусь. Если не лень, посещайте маршруты периодически. Ласточки эти обычно по одним и тем же местам кочуют.
– Насколько часто?
– Раз в два месяца будет достаточно. А не засветится через год – значит, уже вообще не появится.
Выйдя из дверей отделения, Игорь решил, что никуда он больше не пойдёт. Но через два месяца взял отгулы и целую неделю бродил по маршруту, всматриваясь во всех проходящих мимо девушек. Бесполезно…
Так продолжалось почти три года. Наконец он понял – дальнейшие поиски бессмысленны.
Вряд ли та, кого Игорь так тщательно высматривал в толпе, была для него именно счастьем, и больше никого он искать не собирается, наоборот – постарается забыть эту историю, как страшный сон… Если, конечно, получится…
***
– Креуни, какого листожора?! Ты же говорила, что операция близка к завершению!!! – недовольно прошелестел листьями ЭклеСенсц. – А теперь вдруг возвращаешь семена на склад?! В пожарном темпе сворачиваешь работу…
Шестиметровый дутрид, единственное на их корабле существо высшего уровня, недвусмысленно требовал отчёта от полутораметровой диффи, разумного растения, чем–то похожего на чайный куст. Скафандр она сбросила ещё на дорожке, и он лежал там сейчас разноцветной бесформенной горкой. А диффи с видимым усилием зарывала корни в грунт, устраиваясь рядом со своим шефом.
От растений той планеты, с которой она только что вернулась, диффи отличалась сейчас лишь двумя глазными выростами, возвышающимися над аккуратно подстриженной кроной. Оба прикорневых черешка были целомудренно прикрыты нижними ветками, а два длинных толстых корня, при ходьбе используемые как ноги, уже успели зарыться в землю до самого стебля.
Дутрид ЭклеСенсц грозно заскрипел складками потрескавшейся вековой коры. Долго ждать ответа он не привык. Почуяв настроение начальства, триффиды охраны развернули в сторону виновницы десятки плотоядных чашечек. Их скрученные в липкие жгуты трёхметровые упругие жала не могли её убить, но ядовитая желчь, если не смыть её сразу, разъедала листья и кору, а хлёсткие удары ломали ветки.
Мужские особи её вида. Существа с тремя корнями, тремя черешками. Вместо имеющегося у диффи зрения – чашечки с жалами и способность к поеданию животной пищи. Вместо её логики и разума – возможность чувствовать шевеление чужих мыслей, и ещё – способность выжигать ядовитым жалом все живые источники разума, кроме растительных. Тупые слепошарые ублюдки! Войска вторжения и безжалостные палачи.
Джон Уиндем описал триффидов настолько точно, словно видел собственными глазами. Невероятно, но он угадал даже возможность их однополого размножения при помощи семян! А может – не угадал? Уж коли среди людей есть телепаты, кто-то из них мог уловить мысли разведчиков-первопроходцев. А дальше – поделился теми образами, что он принял за фантазии, со знакомым писателем.
Но как бы оно ни было, а именно это бросающееся в глаза сходство должно сейчас помочь Креуни. Если только получится обойти логику диффи Эклени, бывшей подруги матери. Основу логических связей дутрид получил именно от неё.
А уж как справляться со свирепым триффидом Сенсцаратом – Креуни поняла давно. Кроме самого источника разума, он мог чувствовать наиболее сильные эмоции. Но к счастью, не так чётко, как ему казалось. Теоретически, вместе со зрением, полученным от Эклени, это давало дутриду полный контроль над всеми его однополыми подданными. Вот только это – ему лишь казалось… Во всяком случае, Креуни уже не раз удавалось его надуть, подсунув вместо одной эмоции – другую, похожую.
– Наши расчёты оказались неверны, ЭклеСенсц! – прошелестела в ответ Креуни, нарочно задержавшая корни у самой поверхности. – Звери догадываются о возможности удара, готовы к нему и знают, как организовать отпор. Книгу, это подтверждающую, я сдала в аналитический отдел вместе с докладом и последними данными полевой разведки. Уже сейчас наиболее важные службы, перечень их в отчёте занимает три страницы, переведены на круглосуточную работу.
Огорчение от невозможности хлебнуть всласть воды должно убедить ЭклеСенсц. Ведь корни Креуни скрыты в земле – их не видно. А причина для тоски вот она, на поверхности – провал плана вторжения. А ещё дутрид чувствует её страх. И наверняка думает, что Креуни сейчас трепещет, ожидая его гнева и наказания.
Она, конечно же, боится. Обмирает от ужаса – вдруг шеф побежит проверять приложения к докладу. Ведь, вчитайся он в книгу внимательно, обдумай каждую строчку, начни задавать наводящие вопросы – и нехитрый обман раскроется. Убедительно врать аналитикам – легко, а эмпата долго за нос водить не удастся. Не на втором, так на третьем ответе он почувствует фальшь, и тогда… Но нет – ЭклеСенсц всё ещё верит лучшей из своих агенток, и зря – перед ним предательница… Как же всё это глупо! И кто бы мог подумать?!
Покрытые цветами ветви дутрида чуть опустились от огорчения.
– Когда будут готовы выводы? – спросил он.
– Предварительные мне дали сразу: вероятность успеха от трёх до семи процентов… Точно подсчитают не раньше завтрашнего вечера. Но согласись, это в любом случае – неприемлемый риск… Тем более, люди уже начали освоение робототехнологий. Что в перспективе даёт им дополнительные шансы…
– Да! Нет смысла ждать! Стартуем по готовности: дальняя разведка нашла ещё тридцать две перспективные системы. Думаю, хоть одна из их планет окажется менее защищённой… И не переживай так, Креуни! Ты всё правильно сделала!
Диффи поняла, почему ЭклеСенсц не стал её проверять – мастерски распознавая оттенки речи, да ещё и обладая солидным эмпатическим потенциалом, он почувствовал, как тянет Креуни к этой голубой планете, как невыносимо горько ей с неё улетать… Если бы дутрид знал истинную причину…
***
Игорь включил ночник и открыл затертый потрёпанный томик. Но сегодня чтение любимой книги ему не помогло. Наоборот, каждая строчка казалась глупой и нелогичной.
«Ну, вот… – подумал он раздражённо. – Зелёные сполохи начались с Калифорнии, и за то время, что достигли Англии, в Америке уже все ослепнуть должны бы! Неужели в Канаде и Штатах ни одной рабочей радиостанции не нашлось? Язык – и здесь, и там английский! Ну, ладно: гражданские – резервных источников электропитания могли и не иметь! А военные? Даже слепые механики без проблем движки запустят – тренируются же они в ночное время!»
Он швырнул книгу на тумбочку. Несколько страниц вывалились из неё на ковёр. Поднимать их не хотелось…
«И ещё – что с западным американским побережьем? Если туда метеоритный дождь пришёл последним, то его уже должны были встретить закрытыми ставнями и чёрными повязками на лицах. А если хвост зелёной кометы их первыми зацепил, то в Англию ещё на пять часов раньше сигналы «SOS» поступать бы начали… А впрочем: что бы сделали американцы, порази их всех непонятная слепота? – он даже присел на кровати, настолько ошеломила его внезапно возникшая догадка. – Стали бы звонить об этом на весь мир? Нет, они бы шибанули из всех ракетных шахт по вероятному противнику! Врезали молчком, не произнося ни слова. А мы? Наверняка бы ответили! И получили бы триффиды пустыню именно там, где при другом раскладе их в труху могли покрошить… В том числе и в Англии… Так что – фигня у вас сюжетец, мистер Джон Уиндем. Даже для антиутопии – бред! Не было бы там очагов сопротивления, сами люди их бы и загасили! Как это ни прискорбно… Всё, пора спать! К чёрту…»
Но сон сегодня не шёл, хоть тресни!
Игорь уже раз тридцать закрывал глаза, переворачивался с боку на бок. Он то натягивал на голову одеяло, то снова стаскивал его. Пробовал взбивать подушки, зажимать между ними голову – всё без толку. Не помогали даже любимые с детства управляемые сны-фантазии… В которые раз за разом проникала прекрасная зеленоглазая девушка с загадочной улыбкой, делающей её губы удивительно похожими на лепестки роз. Появлялась незванной-непрошенной и ни за что не хотела уходить. Попытка считать овец тоже ничем хорошим не закончилась – Игорь вдруг почувствовал себя последним бараном… Да ещё и покинутым.
Десять лет прошло! Чёрт! Что он только ни передумал за это время, каких вариантов ни перебрал. Тысячи раз прокручивались в его голове последние фразы: «Чтобы вообще без людей? Чтобы только ты – садовник, и я – твое растение, твой единственный цветок, и никого больше?» Игорь примерял эти слова на все возможные ситуации от срочного отъезда за рубеж и до заключения под стражу. Но – нет! Везде есть почта. И если домашнего адреса она и не знала, то уж про Ботанический сад – никак не могла забыть. Парень точно помнил, как говорил ей, что он один в лаборатории Игорь. Роза ещё посмеялась тогда: «Единственный и неповторимый!»
Сколько же ещё это будет продолжаться? Неужели тоска и боль в душе так никогда и не закончатся? Неужели вся его жизнь будет заполнена только воспоминаниями о ней? Сколько ему осталось? Лет сорок пять – пятьдесят, если верить статистике… Это чуть меньше двадцати пяти миллионов минут, он вечером подсчитал… Если вспоминать о своей любви, как сейчас – каждую секунду, то получится почти полтора миллиарда воспоминаний…
Бред! Какая же чушь лезет в голову… Но в глубине души он чувствовал, что никакая это не ерунда. Это судьба, от которой он будет теперь пытаться убежать всю жизнь, но так и не сможет скрыться…
«Где ты сейчас, и как тебе там живется?! – вдруг зазвучало в его душе. – Р-О-З-А! Любимая моя! Самый лучший цветок на всём белом свете…»
***
ДатРиск и СтирКарс, два молодых дутрида, караулившие вход в теплицу, ещё издалека начали радостно качать ветками. Старушку Креуни они просто обожали. Как же – трижды героиня! Два раза отважная разведчица внедрялась на враждебные планеты, а после успешного вторжения на вторую – согласилась стать Чужой Матерью. Выхаживает малышек диффидочек, которые первые три года могут существовать лишь в такой вот тепличной, с особым газовым составом, среде. Сами дутриды зайти туда не могут – ядовита она для них. Ну, а триффидам вход воспрещён – не в силах эти «живоглоты» противостоять преждевременной тяге к спариванию. Хотя они всё равно таскаются к теплице целыми группами, а ведь знают – дальше внешнего периметра не пройти.
Креуни проследила за неодобрительными взглядами, которыми диффи оцепления наградили гуляющую невдалеке группу триффидов. «Странная это штука – жажда жизни! – подумала она. – Безудержное желание сохраниться в будущих поколениях… Любой ценой и при любых условиях! А ведь совсем недавно мы все чуть ли ни помешались на этом!»
Креуни ещё не проклюнулась из семечка, когда погасло их светило. Она появилась на свет в оранжерее космического судна. Дутриды много лет искали себе новый дом. Сначала они только просили, отчаявшись – пробовали завоевать. Хозяева трижды отбивали вторжение. После третьего – от огромной армады остался единственный корабль да три катера дальней разведки. А из родных и близких Креуни – никого. Но неважно – всё равно это был их мир! Общество, в котором она родилась. И как все оставшиеся, она старалась снова расширить его до размеров планеты. «Что же, мечта сбылась! – подумала Креуни. – И все счастливы! Насколько это вообще возможно…»
Старая диффи почти не лукавила. Конечно, она уже далеко не та, что раньше. С каждым годом всё больше сухих скрипучих сучьев появляется в кроне, и всё сильнее болят вечерами натруженные ходьбой корни. Листья сыпятся при малейшем ветре, а на тропинке после подъёма в гору остаётся след из мелких корешков. Часто ей приходится останавливаться в дороге, чтобы отдохнуть и набраться сил. В это время мысли улетают в прошлое, и она забывает о сегодняшнем дне, обо всём на свете. А очнувшись от грёз, вот как сейчас, например, долго не может вспомнить, куда и зачем шла…
Но если подумать, её судьба сложилась не так уж и плохо. Чужая Мать – не последняя должность. Пусть никто к ней и не стремится. Раньше диффи всегда бросали жребий. Креуни первая, кто заступил на пост добровольно, а потому её так сильно любят и уважают не только остальные диффи, но и все дутриды планеты. Настолько, что даже прощают ей некоторые странности.
Креуни не ошибалась. Её действительно все любили, и не только за нынешнюю работу, ещё больше – за то, что отважная диффи сделала для победы. Вот и ДатРиск с СтирКарсом, охраняюшие сейчас вход в теплицу, наизусть знали историю её подвигов. Эмпатическая связь давала дутридам возможность синхронно прокручивать заученный с детства урок, дополняя с помощью соседа хранящиеся в памяти картины. И оба с удовольствием наслаждались сейчас этой героической историей.
Тридцать восемь лет назад, когда Креуни спустилась на поверхность, здесь был кромешный ад. Вокруг всё кишело бронированными чудовищами. К тому времени безвозвратно сгинули четыре группы полевой разведки. А Креуни не побоялась, и вскоре пришла назад – целая, невредимая. Отважная диффи предложила ЭклеСенсц смелую до безрассудства гипотезу, собственное видение уязвимых мест противника, казавшегося непобедимым. Более того, сама же и вызвалась её проверить. А потом – ещё раз вернулась, уже с готовым планом вторжения, который сработал блестяще.
Полторы сотни отобранных ею диверсантов вначале отметили все города–муравейники на континенте. Затем несколько диффи по её подсказке долго тёрлись о тела захваченных сетями врагов – могучих гигантов в непробиваемых панцирях. И охрана запустила пахнущих домом пришельцев внутрь, вот так просто – без маскировки. Они отравили огромных беспомощных маток и хранящиеся в яслях личинки собранным в баллоны ядом триффидов. Оказалось, вторжению противостояли насекомые, что-то типа гигантских муравьёв. И потом осталось лишь подождать в корабле на орбите, пока вымрут остальные жители подземных городов: няньки и рабочие-носильщики. Но главное – неуязвимые в своей толстой броне воины муравьиного племени!
«Гениальный план, ни у кого не получилось бы лучше!» – решили оба дутрида, и каждый при этом чувствовал, что другой считает так же…
Между тем Креуни подошла уже к самой теплице. Старческие глаза разглядели, наконец, что с ней здороваются. Диффи дружески прошелестела в ответ листьями и нырнула в приоткрытую дутридами дверь шлюза. «Интересно, что говорят сейчас обо мне эти высшие? – подумала она. – Остановилась и замечталась? Зрение – совсем никуда? Или решили, что началось старческое одеревенение. Чувств они уже слышать не могут, слишком слабо текут соки в моём стволе после стольких прожитых лет… А ведь оба – внутри не одиноки, каждый – почти семья… Семья – единственное счастье, которого меня лишила судьба…»
***
Да, Креуни понимала, что дутриды – венец эволюции её вида. Но для неё они были не только бессмертными двуполыми сущностями, соединяющими в себе преимущества зрения и эмпатического чутья. Ведь по меркам Земли, той планеты, на которую Креуни когда-то внедрилась, каждый дутрид – ещё и пара, семейный союз. Вначале – скреплёный лишь короткими черешками в нижней части стеблей. Проходит время, черешки ветвятся и удлиняются. Их вездесущие хвостики, похожие на лианы, всё теснее стягивают оба стебля. И лет через пять-шесть, заплетя их в единый ствол, начинают деревенеть, превращаясь со временем в неровную коричневую кору.
Защищённые от огня и паразитов, дутриды живут многие тысячелетия… Какое же это, наверное, счастье: любовь длиною в вечность! В отличие от них, одинокие триффиды и диффи живут не так уж и много; в пределах сорока пяти – пятидесяти лет. Вот и Креуни, в её сорок семь, недолго осталось… Два-три года от силы…
А впрочем, не так уж всё и плохо! Ведь, попав на эту планету, она не надеялась дожить и до десяти! Креуни хорошо помнит, как тогда выглядела соседняя гора – именно здесь был гигантский муравейник, который они приняли за подготовленную к обороне столицу. Именно в его пещеры она проникла, натеревшись об тело убитого носильщика…
Все считают её героиней, а она всего лишь поняла, что не должна одна разумная раса истреблять другую, неправильно это. А потому – если здесь инстинктивно-социальное общество, её запустят и ни о чём не догадаются. А коли разумно-социальное – пусть убивают, потому что в войне против разума она участвовать не желает… Так Креуни решила ещё в полёте, вспоминая то, что случилось с ней на Земле. Потому что именно на этой голубой планете, общаясь со странным и непонятным зверем, она вдруг почувствовала, что нет среди разумных существ высших и низших, нет более или менее достойных. Все наделённые разумом равны между собой, и каждый имеет право на жизнь!
Креуни плотно закрыла наружную дверь шлюзового отсека, задвинула щеколду и принялась отпирать внутреннюю. Её ждало тепло отделённой от внешнего мира оранжереи. Здесь Чужая Мать не только смотрит за диффидовской малышнёй. Специально по просьбе Креуни в углу огорожен её личный сектор. Там она ухаживает за огромным, покрытым большими алыми цветами, растением, которое никто из землян уже не назвал бы розовым кустом, до таких гигантских размеров он разросся…
И здесь же, вечерами, опустив до водоносного горизонта оба натруженных долгой ходьбой корня, она любуется жёсткими необычными листьями и яркими алыми цветами. Креуни вспоминает планету, настолько удалённую от этих мест, что даже звезда, вокруг которой она вращается, никогда не появляется на небосклоне. Снова, будто сорок лет назад, она чувствует, как под кожей маскировочного скафандра играют искусственные мышцы экзоскелета. Обутые в шпёпанцы фальш-ноги шагают по пахнущему пылью и битумом асфальту. Её спутник рассказывает забавные истории о местных цветах, деревьях и кустарниках. И каждое его слово отдаётся в её скрытых скафандром листках и веточках.
Почему она остановила на нём свой взгляд? Тогда, в очереди? Возможно, всему виной сладкий запах чернозёма, пропитавший его одежду? Остроносые чёрные туфли, чем-то похожие на корни? Или тонкая сухая травинка, запутавшая в соломенных волосах? А может – ласковый лучик солнца, отразившийся от небесно-голубых глаз? Чем он её приворожил? Голосом? Взглядом? Словами? Сейчас и не вспомнить…
И главное – когда успел? Ведь поднявшись с ним над городом в этой стеклянной кабинке, она уже и думать забыла об оптимальном направлении ветра. Датчик скорости вертикальных потоков так и не покинул потайного кармана. А потом, забыв про всё на свете, она гуляла с ним по парку. Слушала рассказы о его друзьях и знакомых. О его родителях и родителях его родителей. А ещё – с радостным удивлением наблюдала, как её спутник бережно касается коры и веток растущих вдоль аллеи деревьев. И представляла на их месте себя…
– Как ты живёшь, хотелось бы мне знать? Помнишь о нашей встрече или забыл уже…– чуть слышно шелестит она пожелтевшими по краям листьями. – Мой добрый и загадочный И-Г-О-Р-Ь? Самый ласковый и милый, лучший во всей Галактике! Единственный из зверей, кто способен так искренне любить растения…
_____________________________________________________________
[1] Лейл Лауденс — женщина-психолог, член Американской ассоциации сексологов, терапевтов и преподавателей сексологии, одна из ведущих американских специалистов по психологии межличностного общения, автор нескольких книг по этой тематике, в том числе бестселлеров: «Как влюбить в себя любого» и «Друзья и любимые: как их найти и удержать»