Лениниана петропавловского купца

Жители Петропавловска вот уже почти 100 лет с ностальгией вспоминают магазин «Бр.Овсянниковы и А. Ганшин с сыновьями», знакомый им только по открыткам начала ХХ века. О личностях самих купцов мало что известно. Вероятно, владельцы лучших магазинов в нескольких городах Российской империи после революции канули бы в лету, если бы один из них – Алексей Александрович Ганшин — не водил дружбу с революционерами и даже с самим Владимиром Лениным и Феликсом Дзержинским.

Объект гордости петропавловцев — магазин «Бр.Овсянниковых и А.Ганшина с сыновьями», находился на Пушкинской улице с видом на Вознесенский собор. А где же еще, как не в центре города, где гуляют потенциальные покупатели?! Чем привлечь провинциала в магазин, чтобы он, разинув рот от удивления, стал скупать все подряд? Купить старый дом, надстроить целый этаж, снаружи надо налепить колонн узоров, вырезать замысловатой формы окна, а внутри наставить разных диковинок. Тут вам и лифт, и мраморные лестницы с ковровыми дорожками, и механическое чучело медведя, и зеркала. Чай, ХХ век на дворе! Не торговать же, как сосед Григорий Иванович Казанцев, керосином, краской и другими хозтоварами в полуподвале собственного дома или даже на Зеленом базаре в заплесневелых лавках!

Как говорится в нынешней рекламе, еще больше чудес можно было увидеть в Омске, в почти в таком же магазине «Бр.Овсянниковы и А. Ганшин с сыновьями», только был он гораздо больше — растянулся на два квартала. Это чудо было построено на участке, купленном представительницей фирмы купчихой П. Ганшиной за 30 000 рублей. Краеведы предполагают, что созданы оба магазина по проекту одного и того же архитектора — И. Г. Хворинова (1835-1914). Лучший петропавловский магазин смотрелся младшим братом омского.

На самом деле, известные купцы явно подражали знаменитой на весь мир галерее Лафайет в Париже. Правда, сибирские торговые дворцы были высотой пониже и товарами пожиже парижского семиэтажного собрата, но оба вполне удовлетворяли провинциальный покупательский спрос.

Не стану перечислять товары, поставляемые столичными купцами в наш далекий от столиц город. Как уверяла реклама в тогдашней газете «Приишимье», в новом магазине можно было купить все – от булавок до автомобилей. И это было правдой.

Однако о самих владельцах известно было мало. Они редко бывали в далеких сибирских городах, предпочитая руководить делами из столиц. Принято считать их москвичами. Это так, но не совсем.

Ганшины основали семейное дело в самом начале XIX века в маленьком городке Владимирской губернии Юрьеве-Польском (ныне он в Ярославской области). Первым был Алексей Васильевич Ганшин, выходец из крестьян (по другим данным – из юрьевских мещан).

Исследователи купеческих династий пишут, что именно из староверов и крестьян получались наиболее упорные и хитрые торговцы. Сначала они ходили от села к селу и продавали мелкий, но необходимый крестьянам товар. Такого купца-разносчика, или офеню, описал в поэме «Коробейники» Н.А. Некрасов. Первая часть ее стала любимой народной песней. Кто не слышал в праздничном застолье «Ой, полным-полна коробушка, есть в ней ситцы и парча»?! Только А.В. Ганшин предлагал покупателям не «ситец и парчу», а раздавал на складе льняную пряжу ткачам-надомникам.

Подкопив денег, удачливый разносчик — офеня мог сколотить хороший начальный капитал и купить себе вольную, если был крепостным. Или разориться – это уж кому как повезет.

Ганшины богатели медленно, но верно, действуя обычно по тому же принципу, что и в Петропавловске: покупали устаревшие здания, восстанавливали их и оборудовали заново.

Первой была небольшая фабричка на 8 ручных станков, построенная на развалинах прежней. В 1889 году Ганшины приобрели в Юрьеве-Польском еще одно полуразрушенное здание, закупили за границей 80 станков с паровым двигателем и стали выпускать, конечно, не парчу, как в песне, а пестрые рубашечные ситцы – пестрядь и поставлять их в разные города страны.

Потом такой же реконструкции подверглось третье здание. Из сгоревшей фабрики, от которой остались одни стены, Ганшины создали чудо-здание, немало удивив земляков его прозрачной стеклянной крышей. В нем работало уже 250 станков. За свою продукцию ставшие партнерами Ганшины и Овсянниковы в 1891 г. на среднеазиатской выставке получили золотую медаль.

Особенно хорошо покупали Юрьевские ситцы степняки на ярмарках в «нашей Азии», как называли тогда все, что находилось за Уралом, поэтому самые крупные магазины с большими складами для оптово-розничной торговли и были построены в сибирских и уральских городах. Омский обслуживал север региона. Петропавловский обеспечивал товарами степняков.

Кроме того, представители магазинов разъезжали по всей Степи и торговали тканями Ганшиных и Овсянниковых в аулах, постепенно тоже наживая изрядные капиталы, на которые строили свои магазины и дома.

Промышленность развивалась, города росли, купцы богатели. К концу XIX века в каждом сибирском и казахстанском городе почти исчезли базары с убогими лавками, зато появились целые улицы с роскошными для своего времена купеческими домами. Многие из них и сейчас восхищают любителей старины своей оригинальностью.

Правда, искусствоведы обычно с трудом определяют их стиль, называя его провинциальным, кирпичным, купеческим, псевдорусским или эклектикой. Но купцы знали, чем можно поразить покупателя, и не жалели денег на красоту в своем понимании. Да и городские власти чаще всего были из купцов. Они же и выделяли в городах участки при условии строить на них только каменные дома. Но зажиточные горожане часто хитрили: ставили «полукаменные» здания – кирпичный низ, деревянный верх – или отделывали под камень деревянные строения. Яркий пример тому — знаменитый в нашем городе «Дом невесты».

Так в Петропавловске образовался торговый Вознесенский проспект и, частично, Пушкинская улица, а в Омске до сих пор славится хорошо сохранившийся Любинский. Главными украшениями на них в начале ХХ века стали магазины «Бр. Овсянниковы и А.Ганшин с сыновьями».

Дела «у А. Гаршина с сыновьями» шли прекрасно. Но чем черт не шутит, когда бог спит! Отправляя сына Алексея учиться в Петербургский технологический институт, Александр Михайлович мечтал иметь в помощниках собственного экономиста. Парень-то талантливый! С отличием окончил коммерческое училище, сам выучил три языка, да так, что всю жизнь читал с листа тексты на английском, французском и немецком.

Отец полагал, сын сможет легко вести дела с иностранными партнерами, и не ошибся. Алексей и в институте учился отлично, а при выпуске защитил сразу два проекта — «текстильное производство» и «пиролиз древесины», за что был занесен на «Золотую доску выпускников».

Теперь о чёрте, который ждал своего времени. Молодых людей во все времена влекло что-то загадочное, запретное. Алексей Александрович, будучи еще учеником московского коммерческого училища, читал «Чёрный передел» и другие работы Плеханова и отличался своими крайне радикальными взглядами. Его сверстники-студенты и молодые родственники разделяли его убеждения и входили в только что начинавший нарождаться социал-демократический кружок. На 4 курсе института студент Алексей Ганшин, вступил в петербургский кружок «технологов», где подружился с «группой товарищей».

Какие это были товарищи! В кружок входили будущие знаменитые революционеры: Кржижановский, Красин, Старков, Кудрявский, Крупская, Невзоровы и другие. В 1893 г. в Санкт-Петербург окончательно переселился из Самары. Владимир Ильич Ульянов и тоже стал членом кружка. С этого момента начинается его знакомство, а затем и дружба с тремя братьями Ганшиными – Николаем, Алексеем и Иваном.

Позже, в 20-е годы, Алексей Александрович Ганшин писал: «Первое знакомство моё с Лениным произошло на собрании кружка. Владимир Ильич читал Эрфуртскую программу на немецком языке. Ещё до знакомства с Владимиром Ильичом у меня было представление о нём, как о выдающемся, способнейшем человеке. Поэтому, когда я встретился с Владимиром Ильичом первый раз, то у меня к нему было уже определённое отношение…».

Во время поездок в Москву, где с 1870 года жили его родители, Алексей Ганшин познакомился с сестрой В. И. Ленина Анной Ильиничной и её мужем Марком Тимофеевичем Елизаровым, а затем и с матерью Марией Александровной Ульяновой.

В 1894 году В.И. Ленин написал свою первую крупную работу «Что такое «друзья народа» и как они воюют с социал-демократами?». Ни одна легальная типография не стала бы печатать такой труд. И дорого, и опасно — в тюрьму можно угодить запросто. И тогда к делу подключились Ганшины и их троюродные братья Масленниковы, Владимир и Александр. Весьма состоятельные люди, они предложили В.И. Ульянову напечатать его работу за их счет. Так как в Москве заниматься такой работой было особенно опасно, решили печатать брошюру в имении Горки.

Это были не те знаменитые подмосковные Горки Ленинские, где перенесший тяжелый инсульт Ильич жил с зимы 1921-22 гг.. и до самой смерти. Горки Переславские — маленькое имение между Юрьевом и станцией, купленное в 1880 году Ганшиным-отцом для приданого дочерям. Село было самое обычное — десятка три изб с соломенными крышами. Чуть в стороне, на высоком берегу речки, стоял одинокий дом с колоннами и мезонином, а неподалеку — охотничий домик и другие хозяйственные постройки. Именно там, в доме с колоннами, А. А. Ганшин и его троюродные братья Масленниковы в мае — июне 1894 года организовали нелегальное печатание двух первых частей работы В. И. Ленина.

В конце лета того же года Владимир Ильич сам привез в дом Ганшиных остальные листы рукописи. Будущий вождь мирового пролетариата около недели жил в охотничьем домике, ходил гулять и на охоту в березовую рощу, несколько раз купался с другом в речушке – отдыхал от шума городского. Там же, в парке и в лесу, гуляли, шумели, пели, рассуждали о путях преобразования России другие молодые гости Ганшиных. Никто не обращал особого внимания на появление в усадьбе еще одного юноши. Алексей представил его брату-гимназисту Ивану, ночью встретившему гостя на станции, как Володю Ульянова из Симбирска.

История с выходом в свет первой большой работы Ленина — настоящий детектив в духе советских книг и фильмов. Молодые люди – всем было около 20 лет – соблюдали строгую конспирацию, с трудом добывая печатное оборудование, шрифты и бумагу. В березовой роще в кустах сидели сельские мальчишки, готовые предупредить печатников — любителей об опасности, но они так и не заметили шпика, который следил за студентами. Отчет его только недавно был найден в архиве. Корявым языком доноса в нем рассказана история создания «книжки в желтой обложке». Это первое издание работы Ленина сейчас высоко ценится у коллекционеров и антикваров, особенно за границей. За «желтые книжки» они выручают большие деньги.

В Горках друзья вручную напечатали только 100 экземпляров брошюры. Третья часть ленинской работы допечатывалась уже в московском доме Ганшиных. Видимо, для того, чтобы больше не искать шрифты и не мучиться с несовершенной пишущей машинкой и загадочным печатным прибором мимеографом, Алексей Ганшин просто купил в Юрьеве — Польском разорившуюся типографию, где с тех пор печатались прокламации и другие партийные материалы.

Тот 1894 год был особо памятным для Алексея Александровича не только из-за революционной работы. Он тогда женился на Марии Яковлевне Крамаренко. Позднее он рассказывал сыновьям, что для женитьбы студентам необходимо было разрешение Святейшего Синода. Ему, сыну состоятельных родителей, такое разрешение было дано. Но счастье было коротким. В следующем же году А. А. Ганшин и его братья Масленниковы были арестованы за революционную деятельность и около 9 месяцев провёли в Таганской тюрьме. Потом он был сослан в город Слободской Вятской губернии. Ленин тогда находился в ссылке в Шушенском.

Во время ссылки Алексей Ганшин познакомился с Ф.Э. Дзержинским, жившим неподалёку. Старший сын А.А. Ганшина Александр так рассказывал об отце: «Впоследствии, уже после Октябрьской революции, до самой смерти Ф. Э. Дзержинского, отношения между ними сохранились самые дружеские. Об этом говорит такой эпизод: во времена нэпа был арестован один близкий отцу человек, отец знал, что он совершенно невиновен, и написал об этом Феликсу Эдмундовичу. Тот распорядился освободить арестованного, поверив сразу отцу на слово». Дети Ганшина, ссылаясь на воспоминания отца, рассказывали, что он помог Дзержинскому бежать из ссылки, но документы об этом пока не найдены.

Дочь А.А. Ганшина Елена Алексеевна рассказывала журналистам, как её мать, Мария Яковлевна, вместе с ней, маленькой Леночкой, уехала к мужу в пермскую ссылку и жила там, помогая ему и другим ссыльным, чем только можно. Все трое братьев Ганшиных были очень дружны. Старший, Николай Алексеевич, в то время голова Юрьева Польского, посылал деньги Марии Яковлевне, а она тратила их на приготовление обедов для ссыльных. Елена Алексеевна очень сожалела о ранней смерти матери во время тяжелой операции – в 26 лет.

Отец Алексея Александровича хлопотал за сына и добился досрочного его освобождения под гласный надзор полиции. На какое-то время ему было запрещено жить в Москве, и Алексей Александрович вынужден был жить в Горках. Связи с революционерами он не терял. После снятия надзора в 1902 году А.А.Ганшин ездил за границу и отвез солидную сумму денег для помощи газете «Искра».

В годы вынужденной деревенской жизни Ганшин не сидел сложа руки, не жил на отцовские деньги. Он то руководил строительством крахмально-паточного завода в имении близких родственников Федосеевых, то работал геодезистом на строительстве железной дороги. В 1912 году отец Алексея поручил сыну организовать строительство новой ткацкой фабрики для брата Николая. Он отлично справился с задачей и толково поставил дело на новых предприятиях. Они работают и ныне.

В 39 лет Алексей Александрович женился во второй раз на гувернантке своей дочери Леночки. Жили они дружно и счастливо, растили дочь и семерых сыновей. Жизнь, казалось, наладилась. Предприятия и десятки универмагов по всей стране успешно работали под руководством опытных управляющих и приносили стабильные доходы.

Время было такое — революционное. На фабриках Ганшиных, как и во всем краю красных ткачей, не обходилось без забастовок рабочих. Хотя многие их требования удовлетворялись, недовольных было много. Но вот что рассказал бывший рабочий Бельковской фабрики К. А. Глазков: «Я лично знал Ганшина. Он, будучи хозяином фабрики, выдавал всем семьям, отцы которых служили в армии, из своего лабаза по 5 пудов (82 кг) белой муки, оказывал помощь в приобретении коровы, лошади». Возможно, поэтому рабочие не громили и не жгли имения и фабрики Ганшиных, как их же магазин в Петропавловске. Кстати, огромные очереди, погромы в магазинах и на складах в обнищавшей из-за войны стране не были редкостью.

Ганшиных ждала та же судьба, что и всех зажиточных людей того времени. После Октябрьской революции все их предприятия и магазины были национализированы. Фабричный комитет Юрьева Польского настоял на том, чтобы Ганшины и Овсянниковы освободили все занимаемые ими дома и квартиры для размещения в них рабочих семей и фабричных организаций. Их превратили в коммуналки. В доме Н. А. Ганшина был устроен первый в городе клуб для рабочих-текстильщиков. Три фабрики братьев были объединены в комбинат «Авангард». Это предприятие, пережив и 20-е, и 90-е годы ХХ века, и теперь выпускает ситцы, махровые и мебельные ткани, как в конце XIX века.

Петропавловский магазин больше не существовал, от него остались только обгоревшие стены. Омский универмаг в 1921 г. губисполком отдал в распоряжение Западно-Сибирского медицинского института. Ныне он называется Омской медицинской академией.

Алексей Александрович сначала оказался не у дел, но довольно скоро он получил приглашение председателя Главного Управления текстильными предприятиями страны В. П. Ногина принять участие в организации и работе технического отдела управления.

Началась новая жизнь инженера А.А. Ганшина. В Москве он принял участие в совещании, где друзья его юности В.И.Ленин и Г.С. Кржижановский обсуждали вопросы электрификации страны – план ГОЭРЛО. Приехав в Горки, А.А. Ганшин собрал крестьянский сход и уговорил земляков использовать водяную мельницу для электрификации деревни. При помощи Кржижановского он достал в оборудование для электростанции, и 18 июля 1920 года в Горках загорелась «лампочка Ильича». Это была одна из первых деревенских электростанций России.

С 1924 года А.А. Ганшин, занимая руководящие посты, восстанавливал фабрики, руководил строительством новых предприятий. Последнее место его работы — лесохимический отдел Мособлхимпромсоюза. Пригодился диплом химика. Он уже был персональным пенсионером, но по-прежнему работал и часто выезжал в командировки. В одной из них простудился, заболел и после тяжёлой операции 3 сентября 1940 года умер в московской больнице.

В 1960 году страна готовилась торжественно отметить 90-летний юбилей В.И. Ленина. Кто-то вспомнил давно забытую историю о пребывания вождя в маленьком селе Горки. В нее сначала не поверили даже вездесущие краеведы и журналисты. Но особо упорные из них нашли родственников А.А. Ганшина, его сестру Елену и брата Ивана, того самого, который брошюровал «желтые книжки» с работой В.И.Ленина. Их воспоминания были подтверждены мемуарами самого Алексея Александровича и документами, добытыми в московских архивах. Решили открыть мемориальный музей Ленина. Но никаких объектов в Горках уже нет. В 1920 году какая-то банда сожгла село. Чтобы обеспечить погорельцев жильем, по всему району искали бесхозные дома и свозили их в Горки. Под горячую руку, не задумываясь об истории усадьбы, разобрали охотничий домик и отдали его под жилье семье красноармейца. А в 1927 году сгорел и усадебный дом Ганшиных. Ничего не осталось…

Тогда рабочие переславской фабрики «Красное эхо» в честь 90-летия со дня рождения Ленина на месте сгоревшего дома установили мемориальную доску, а в 1969 году восстановили дом Ганшиных и охотничий домик, где останавливался «Володя из Симбирска». В нем открылся ленинский музей. По сути, это был музей одной ленинской книги и… одной семьи – купцов Ганшиных.

Сейчас Музей-усадьба Ганшиных демонстрирует предметы крестьянского быта. Ленину и Ганшиным в нем отведена одна комната.

Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск