История Второй мировой войны во многих странах изучается односторонне. На первый план ее участники обычно выставляют победы, добытые «малой кровью, могучим ударом». Из позиционных встречных боев внимание акцентируется на тех, где силы первыми иссякли у противника, а о поражениях говорится мало и неохотно. Виноватыми в них, как правило, становятся коварная природа, ненастная погода или неудачное стечение обстоятельств.
Советские историки – не исключение. Сражения 1941-1945 годов они тоже делили на главные, второстепенные и незначительные. Первым посвящали сотни книг и статей, о вторых упоминалось лишь в многотомных трактатах, а третьи и вовсе были преданы забвению. Но при этом, как ни странно, в разряд «незначительных» часто попадали славные победы, где противника удалось разгромить в считанные дни. С катастрофическим, для него, соотношением потерь.
Яркий пример тому – завершающая фаза зимнего наступления 1942-1943 годов, очередной юбилей которого отмечают в странах СНГ в феврале-марте 2023 года. В центре внимания традиционно оказывается Сталинградская битва, на периферии – Ржев и Кавказ, а из трех успешных наступлений Юго-Западного и Воронежского фронтов упоминают лишь «Малый Сатурн», и только потому, что он помешал Манштейну пробиться к армии Паулюса.
Воронежско-Касторненскую операцию после весенних неудач под Харьковом стали считать первой фазой Воронежско-Харьковской стратегической, а Осторогожско-Россошанская и вовсе затерялась на фоне других сражений. А ведь по соотношению безвозвратных потерь это было самое успешное наступление нашей армии в Великой Отечественной войне.
За две недели боев советские войска окружили и уничтожили группировку, которая превосходила их по численности на 35%, имела в 1,5 раза больше самолетов, сравнимое число артиллерийских орудий, и только в танках уступала втрое. Убитыми, пленными и пропавшими без вести противник потерял по разным оценкам от 123 до 138 тысяч солдат и офицеров. Советские войска – 4527 человек.
Немного предыстории
В начале января 1943 года основные усилия гитлеровских войск сосредоточились в южном секторе советско-германского фронта. Группа армий «А» под командованием Эвальда фон Клейста отходила с Кавказа, пытаясь сохранить максимум тяжелого вооружения, военной техники и автотранспорта. Войска группы армий «В» Максимилиана фон Вейхса держали оборону на фронте от слияния Дона с Северским Донцом до северных пригородов Воронежа, за которыми начиналась зона ответственности группы армий «Центр».
Перед недавно сформированной группой армий «Дон» Эриха фон Манштейна фюрер поставил задачу: любой ценой спасти окруженную у Сталинграда 280-тысячную группировку Фридриха Паулюса. Попытка решить эту задачу сходу провалилась. Атаки 4-ой танковой армии Германа Гота были успешно отражены. Чтобы организовать новое наступление, требовались свежие резервы. А взять их было негде. Единственный выход: «раскулачить» спокойный участок фронта группы армий «В».
10 января 1943 года советское командование начало операцию «Кольцо», стремясь расчленить и уничтожить войска Паулюса. Чтобы обезопасить себя от неожиданностей, ему требовалось на это время сковать боями группу армий «В», а еще лучше – вывести ее из игры. Помочь в этом должна была Острогожско-Россошанская операция.
Расстановка сил перед сражением
К началу января 1943 года фронт группы армий «В» растянулся на 500 километров. Южный фланг обороны держала 8-я итальянская армия, основательно потрепанная в предыдущих боях. Чтобы повысить устойчивость средиземноморских союзников после «Малого Сатурна» их «разбавили» частями вермахта, а фактическое руководство армией перешло к немецкому генералу Курту фон Типпельскирху.
В центре построения располагалась 2-я венгерская армия, усиленная несколькими дивизиями и одной танковой бригадой вермахта. Боеспособность у венгров была повыше, чем у итальянцев, но до германских стандартов не дотягивала. За северный фланг отвечала 2-я немецкая армия Ганса фон Зальмута. В зоне ее ответственности действия советских войск должны были носить беспокоящий характер.
В общей сложности в распоряжении фон Вейхса было 270 тысяч солдат и офицеров, более 2,6 тысяч орудий и минометов, свыше 300 танков и штурмовых орудий, чуть меньше 300 самолетов. Противостояли ему советские войска Воронежского фронта и 6-ой армии Юго-Западного фронта общей численностью 200 тысяч человек, около 900 танков (в том числе 112 КВ и 405 Т-34), 3 тысячи орудий и минометов, чуть более 200 самолетов.
Наступательную операцию советское командование планировал провести в форме асимметричных «канн» с рассекающим ударом посредине. С юга, из района Новой Калитвы, должна была наступать 3-я танковая армия Павла Рыбалко, усиленная 7-м кавалерийским корпусом и пехотными дивизиями 6-й армии Юго-Западного фронта.
Навстречу им со Сторожевского плацдарма должны были двигаться пехотные дивизии 40-й армии Кирилла Москаленко, а между этими фланговыми группировками со Щучьевского плацдарма готовился нанести удар 18-й стрелковый корпус Петра Зыкова. Планирование, координацию и контроль за действиями войск осуществляли заместитель Верховного Главнокомандующего Георгий Жуков и начальник Генерального штаба Александр Василевский.
За счет концентрации сил на двух плацдармах советской стороне удалось достичь там превосходства в пехоте в 2,3-3,7 раз, в артиллерии – в 5-8 раз, в танках – в 1,3-3 раза. При этом разнокалиберные «панцеры» союзников Германии не могли даже близко сравниться с советскими КВ и Т-34.
Что касается армии Рыбалко, то на ее участке прорыва преимущество в танках было подавляющим.
Грандиозный блеф Москаленко
Одним из ключевых положений германской военной науки было учение о шверпункте, ключевой точке приложения усилий сражающихся войск. Захват его обычно означает победу, а потеря равнозначна поражению. Исключения бывают крайне редко. В Осторогожско-Рассошанской операции таким шверпунктом стали укрепленные позиции 2-й венгерской армии напротив Сторожевского плацдарма.
Первая линия обороны опиралась на господствующие высоты и была хорошо подготовлена в инженерном плане: окопы полного профиля, минные поля, ровные ряды колючей проволоки, большое количество дотов и дзотов. Скрыть приготовления к штурму было практически невозможно, а потому скрывать их и не стали.
Подготовка к взлому обороны началась еще во время «Малого Сатурна» и носила показательно-демонстративный характер. Советские саперы делали проходы в минных полях, прорывали так называемые «усы» – траншеи, направленные под углом к противнику, по которым можно было незаметно подобраться к его позициям на дистанцию 100-200 метров.
Как вспоминал позже генерал Москаленко: «Мы демонстрировали оживленное движение войск, особенно ночью. Время от времени мелькали зажженные фары автомобиля, слышался шум мощного мотора танка, взрывался крупный снаряд, что должно было означать пристрелку тяжелой артиллерии. По утрам к фронту двигались колонны войск. Повсюду видны были многочисленные дымки, как бывает при приготовлении пищи для воинских частей. Строились дополнительные ледовые переправы на Дону».
Сначала немецкому командованию эти приготовления казались убедительными, но удара с плацдарма все не было и не было. Отправленные в советский тыл разведчики докладывали об отсутствии войск в местах их предполагаемого сосредоточения. Вывод напрашивался сам собой: вся эта подготовка – грандиозный блеф. Наступление начнется в другом месте.
Фальшивый удар становится настоящим
Когда войска 40-й армии стали выдвигаться на плацдарм, противник не придал значения их «обманному» маневру. Однако поверить в такую удачу было непросто. Чтобы убедиться в правильности расчетов, на участке 40-й армии решено было провести 12 февраля разведку боем. Для этого на позицию для атаки выдвинули передовые батальоны стрелковых дивизий. Основное наступление планировалось на 14-е число.
Предшествующая атаке артиллерийская подготовка началась в 11 часов. Одновременно вражеские позиции обрабатывали бомбардировщики 291-й авиадивизии. Завершилось это залпом реактивных установок М-13. Не успела осесть пыль от артиллерийских ударов, как в 12 часов раздались новые взрывы. Это взлетели на воздух проволочные заграждения, под которыми советские саперы заложили ночью 33 длинных фугаса.
К вечеру передовые батальоны 107-й стрелковой дивизии вклинились во вражескую оборону на глубину в 3,5 километра. Первая линия обороны была прорвана на участке 6 километров, а вторая носила очаговый характер. Чтобы развить успех и не дать противнику опомниться, Москаленко попросил перенести общее наступление с 14 на 13 января. Командование согласилось с его доводами.
На рассвете началась новая артподготовка, еще более мощная, чем вчерашняя. Затем общая атака, прорыв позиций, расширение этого прорыва. Попытка выдвинувшихся венгерских резервов организовать оборону на открытой местности закончилась плачевно. Они были буквально выкошены огнем минометов и картечными выстрелами орудий.
Для артиллерийского сопровождения наступающих войск Москаленко сформировал подвижные артиллерийско-минометные группы, работавшие «в три смены» без перерыва: первая била по переднему краю противника, вторая – обрабатывала цели в глубине обороны, третья выдвигалась на отбитые у врага позиции, чтобы принять эстафету у первой.
Эффективность огня потрясала воображение. Один из венгерских офицеров позже вспоминал, как за три минуты боя от огня орудий и минометов его рота потеряла две трети своего состава.
Темп продвижения войск по заснеженным полям был высоким, и неудивительно: саней к началу наступления в 40-й армии заготовили по 400–500 штук на дивизию, лыжами обеспечили весь личный состав стрелковых частей. Снабжение боеприпасами тоже работало без сбоев.
Пытаясь остановить наступление 40-й армии, немцы перебросили к участку прорыва 700-ю танковую бригаду и два полка 168-й дивизии вермахта, чем существенно облегчили задачу войскам Зыкова, которые на следующий день начали наступление с Щучьевского плацдарма. Что касается продвижения армии Москаленко, то надолго задержать ее немцам не удалось. Тем более что одновременно с 18-м стрелковым корпусом Зыкова в наступление от Новой Калитвы перешла 3-я танковая армия Рыбалко.
Противостоящие ей итальянцы подготовили оборонительные позиции хуже венгров. Сопротивлялись они тоже слабее, чем соседи-союзники, а в плен сдавались охотней. Советские солдаты итальянцев не конвоировали. Их просто сгоняли в колонну, назначали старшего и показывали в каком направлении пункт сбора военнопленных.
К вечеру 15 января передовые отряды 3-й танковой армии вклинились во вражескую оборону на глубину до 50 километров. Пехотные части – на 25. К этому времени войска 40-й армии и 18-го стрелкового корпуса, наступающие с плацдармов, продвинулись на своих участках на 35 и 20 километров. Оборона группы армий «В» оказалась прорвана на всю тактическую глубину, и сражение перешло в маневренную фазу.
Катастрофа союзников германии
17 января 107-я дивизия 40-й армии вышла к Острогожску, где встретилась с передовыми частями 18-го стрелкового корпуса. Войска противника, оборонявшиеся на участке от Сторожевского до Щучьевского плацдарма, оказались в кольце. На следующий день главные силы Москаленко продвинулись до Иловского и Алексеевки, где встретились с 15-м танковым корпусом армии Рыбалко, замкнувшим внутренний фронт окружения.
Одновременно с этим шло формирование внешнего фронта. На севере и северо-западе эту задачу решали правофланговые дивизии и бригады 40-й армии. На юго-западе далеко вперед выдвинулся 7-ой кавалерийский корпус. Наступая в общем направлении на Ровеньки и Валуйки со средним темпом 30 км в сутки, он 18 января овладел важным железнодорожным узлом Валуйки и закрепился на участке Волоконовка, Уразово. Еще южнее, в район Белолуцка, выдвинулись части 6-й армии Юго-Западного фронта.
Следующие четыре дня советские войска занимались рассечением окруженной вражеской группировки, в результате чего один огромный «котел» разделился на три «котелка» поменьше. В самом крупном из них, в районе Россоши, «варились» 19-я и 23-я венгерские дивизии, три дивизии итальянского горного корпуса, части 24-го немецкого танкового корпуса и 385-я пехотная дивизия вермахта.
В Острогожске были блокированы 10-я и 13-я венгерские дивизии, а также часть 168-й пехотной дивизии немцев. В узкой «кишке» между Иловкой и Алексеевкой, оборонялась 1-я венгерская танковая дивизия, а также основные силы 168-й и 26-й пехотных дивизий вермахта.
Острогожский «котел» советские войска ликвидировали к 20 января, когда взяли сам город. Нескольким мелким подразделениям, сплотившимся вокруг 7-го литовского батальона, удалось пробиться в соседнюю «кишку» у Алексеевки, которая была уничтожена четыре дня спустя. Самый крупный очаг сопротивления у Россоши «погас» 27 января, когда капитулировали остатки 3-й и 4-й альпийских, а также 156-й пехотной дивизии итальянского горного корпуса с их штабами.
Трофеями советских войск стали 1400 артиллерийских орудий, 1270 минометов и 18 огнеметов. Были захвачены 30 тысяч винтовок, 294 противотанковых ружья, 2650 пулеметов, 2500 лошадей. На полях сражений осталось 92 вражеских танка, 32 самолета, 6200 автомашин, 300 тягачей и тракторов, 250 мотоциклов и 2500 велосипедов.
На 277 захваченных у врага складах обнаружились громадные запасы продовольствия и фуража. Советским войскам достались 136 радиостанций, 700 км телефонного кабеля, 21,5 млн. патронов, 2,2 млн. снарядов, 255 тыс. мин, огромное количество других боеприпасов, взрывчатых веществ и другого военного имущества.
После радости – неприятности, по теории вероятности
За 15 дней наступления войска Воронежского фронта продвинулись вперед на 140 километров. Было полностью разгромлено 15 вражеских дивизий и множество отдельных частей, еще 6 дивизий понесли значительные потери. Получив контроль над станцией Валуйки, советские войска лишили противника возможности использовать железнодорожную рокаду для маневра силами на этом участке фронта. Тем самым были созданы идеальные условия для разгрома 2-й немецкой армии в районе Воронежа.
Так Острогожско-Россошанская операция плавно переросла в Воронежско-Касторненскую, а затем и в Харьковскую. Однако если под Воронежем противником советских войск стала «армия-инвалид», из которой перед этим несколько раз извлекались то дивизия, то корпус для затыкания дыр на Ржевско-Вяземском выступе, то под Харьковом наши потрепанные в боях войска встретились с элитными танковыми и танково-гренадерскими дивизиями. Они были оснащены новейшей военной техникой, и жаждали поквитаться за предыдущие неудачи. В результате часть освобожденной территории снова была потеряна.
После этого советско-германский фронт стабилизировался. На нем образовалась та самая «Курская дуга», которая вскоре станет символом решающего сражения 1943 года. Именно здесь Красная Армия покажет всему миру, что она постигла все премудрости военной науки, и теперь готова «благодарить» за это незваных учителей – до самого Берлина.
Александр Путятин, Москва
Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск