Петропавловский уезд, жаркий июль 1891 года: приезд наследника империи

Сергей Виниченко, историк, писатель. В последние годы появилось немало исследований, посвящённых поездке цесаревича Николая Александровича Романова на Восток. Но так было не всегда. Поиск материалов об этом событии был сложным. В 90-е годы прошлого века заниматься поисковой работой было занятием длительным и порой малорезультативным. Приходилось запастись недюжинным терпением, годами ожидая ответов из архивов на поставленные вопросы. Доказательство факта ночлега цесаревича Николая в станице Пресногорьковской для успокоения скептиков следовало искать у него самого. Дневник для подобного доказательства подходит как нельзя лучше. Желание записывать основные события у наследника российского престола возникло в подростковом возрасте, фиксировать факты постепенно вошло в привычку. Сегодня тексты Николая можно почитать в интернете, а тогда ответ с коротким, словно выстрел, словом «спецхран», перечеркивал все надежды на новое открытие.

Посланный наудачу запрос в Центральный архив Октябрьской революции принёс положительный результат – автор заполучил желаемую копию документа. Четыре дня пребывания наследника российского престола в Петропавловском уезде кратко описаны им самим.

Орфография дневника и воспоминаний очевидцев по возможности сохранены.

«17-го июля. Среда.

Опять началась старая история – ранние выезды, что, по-моему, составляет наибольшую неприятность путешествия в экипажах. Почти у каждого поселка сохранились следы редутов, построенных в 1754 г(оду) с учреждением Пресногорьковской линии, по которой мне теперь приходится ехать. Она тянется от Омска до Звериноголовской и сходится с линией Оренбургского войска, где она продолжается дальше до Троицка».

По новому стилю событие происходит 30 июля. На самом деле крепости, редуты и маяки линии была заложены по указу Сената летом-осенью 1752 года. Цесаревич в записи допустил неточность. Земляные сооружения сохранились и в XXI веке, хотя и были частично распаханы и повреждены временем и людьми.

«Останав(ливались) то в домах, то в юртах, где тоже пил и чай, и кумыс. Конвой состоял из: 10 казаков и нескольких казахов по числу верстовых столбов, у которых они дожидали проезда».

Надо отметить, что наследник живо интересовался  бытом и обычаями казахского народа.

Ещё по прибытии в Омск он посетил выставку казахского аула, на которой Петропавловский уезд представил юрту с её убранством. Газета «Степной край» оставила её описание: «… она была увешана по стене разною богатою одеждой и обставлена старинною посудой для кумыза, сделанною из берёзового корня. С другой стороны были представлены предметы и способы …охоты. Тут висели шкуры зверей: барсов, рысей, лисиц, архаров, маралов, волков…Здесь находились живая лисица и молодая антилопа, сайга(киик или буконэ). Последняя особенно интересна, потому что сайга редко переносит неволю, а этот маленький экземпляр уже охотно щиплет траву, так что есть вероятие вырастить его». Здесь же для обозрения расположились беркуты, ястребы, фитильные ружья и капканы. Молодая женщина ткала армячину на ткацком станке, а узорщик резал сукно для украшения кошмы юрт.

В одной из богатых юрт наследника встретил Чингиз Уалиевич Валиханов, отец знаменитого этнографа и путешественника. Он собрал в своей юрте поэтов, музыкантов и певцов, которые исполняли кюи на домбре и кобызе. В бедняцкой юрте был представлен быт пастухов — кочевников: «закопченный войлок, кизяк, чайник, кувшин, чугунок. Еда самая простая: коже из жареной пшеницы, кирпичный чай в заварочном чайнике». У каждой юрты гостей встречали прекрасные молодые девушки в красочных национальных костюмах и в высоких головных уборах.

В ауле показывали своё искусство певцы-импровизаторы, борцы и лекари — бахсы. Горели костры, готовились степные блюда. Паслись овцы. Свите наследника была показана перекочёвка аула. Вначеле проследовал аул молодой семьи. На первом верблюде красовался «карагул», украшенный колокольчиками и фазаньими перьями. Вниманию свиты были представлены лучшие породистые лошади. За богатыми следовали бедные на двух арбах. Скрипучие двухколёсные арбы тянули быки и коровы, на которых восседали погонщики. Цесаревич дарил драгоценные перстни и серебряные вещи…

Ещё в июне в Томск были отправлены девять урядников во главе с есаулом Новосёловым. Они составили постоянный конвой наследника во время следования от Томска до Омска и далее, по Пресногорьковской линии.

От 1-го военного отдела в его состав вошли: вахмистр станицы Пресногорьковской полный георгиевский кавалер Панкратий Воропаев, атаман Арык-балыкской станицы урядник Фёдор Тютин, атаман Лобановской станицы вахмистр Василий Воронкин,  Аканбурлукский вахмистр Ефим Колесниченко, атаман станицы Акмолинской Павел Кучковский.

«Жара была среднеазиатская, говорят, доходило до 40 на солнце; пылище адское! Перед последней станцией поднялся вихрь с дождем, попортивший дело окончательно, потому что погнал пыль за нами. В 5 ½ приехал на ночлег в станицу Полуденную в виде жителя тропиков. Был помещен в станичной школе; тут же устроена была и столовая. Обедали в 7 ½; подавала жена уездного начальника и ее сестра. Наслаждались дивным вечером, сидя на площади».

Жара летом 1891 года стояла неимоверная. Дождей не было с самой весны и засуха поразила уезды Тобольской и Акмолинской губернии, особенно жестоко ударив по жителям переселенческих посёлков, прибывших сюда из центральных губерний России всего год назад.

В «Горькой линии» Иван Петрович Шухов писал об этом времени: «По широкому пыльному скотопрогонному тракту тянулась бесконечная вереница прикрытых лохмотьями переселенческих повозок. Тощие, худые, как скелеты, лошаденки брели, едва-едва переступая ногами по жесткой, утрамбованной конскими копытами дороге, почти с человеческой тоской косясь на придорожные овсы и травы. Скрипели давно не мазанные колеса телег на деревянном ходу. Дымились загорающиеся еловые и сосновые оси. Тупо поникнув, брели за повозками оборванные, загорелые, пыльные мужики и бабы. Звучал над степью безысходный, глухой детский плач».

«18-го июля. Четверг.

В 7 ½ выехал дальше с жарким утром; утолял жажду молоком в каждой юрте. Около 11 час(ов) приехал в Петропавловск; у арки по-прежнему встретила городская депутация с хлеб-солью, а также казаки тамошней станицы и муллы. В городском экипаже доехал до собора.

Город мне понравился; красиво расположен на возвышенности посреди степи на берегу Ишима; очень торговый центр и известен своими крупными ярмарками. В нем живет много татар; в окнах торчали полузакутанные смазливые татарки в красивых костюмах».

В Петропавловске татарские купцы активно развивали торговлю, начиная с момента основания города. В их лавках и магазинах продавались кожи, меха, продукты животноводства, бакалейные товары, керосин. Татарским купцам принадлежали мыловаренные, салотопенные, маслодельные и кожевенные заводы. В торговом доме Шамсутдинова продавали швейные машинки «Зингер», различные музыкальные инструменты, ювелирные украшения, обувь , одежду, мебель, зеркала, патефоны, велосипеды и москательные товары – клей, краски, технические масла.

«Из собора поехал к дому купца Смолина, где стоял почетный караул от местной команды; затем отправился на освящение только что достроенного здания городского училища и после молебна возвратился в тот же дом Смолина, который угостил великолепным завтраком и множеством вин, между прочим, и медом».

Событие происходит 31 июля по новому стилю. Дом С.И. Смолина, в котором останавливался цесаревич, был возведен в 1874 году. Располагался на углу улиц Пушкинской и Дмитриевской. Перешел по наследству в 1887 году брату С.И. Смолина Дмитрию Ивановичу, а затем сыну последнего – Александру Дмитриевичу Смолину – Петропавловскому купцу 2-й гильдии. К дому в 1916-м пристроили отделение Сибирского торгово-промышленного банка. В измененном виде сохранился до настоящего времени.

Газеты Петербурга писали:.18-го июля Цесаревич проследовал чрез Петропавловск, где была трехчасовая остановка. Его Высочество был встречен акмолинским губернатором и, приняв хлеб-соль от города, мещанского общества, магометанского духовенства, казаков и городского управления, присутствовал на освящении городского училища». («Восточное обозрение». № 31. 28 июля 1891).

«После еды, издыхая от жары, пошел в сад и осмотрел богатую юрту казаха-купца; познакомился с его женой и дочерью, которые сами подошли поздороваться. Была сильная гроза с ливнем, который, кстати, прибил пыль. В 4 ч(аса) выехал из Петропавловска и на 3-й вер(сте) пил чай и шампанское в палатке, устроенной городским обществом. Ехал до ночлега с громадным конвоем казахов. Приехал туда как раз к закату солнца – поселок Становой. За обедом подавали вчерашние жена исправника и ее хорошенькая сестра и еще две дамы!».

«19-го июля. Пятница.

После кофе простился с этими дамами и с отличным свежим утром поехал в путь-дороженьку».

События 1 августа по новому стилю. Казачий тракт, сформированный после основания в 1752 году Новоишимской(Пресногорьковской) линии, в конце XIX века был одной из самых важных транспортных артерий, связавший торговый южноуральский город Троицк с Сибирью. Он представлял собой довольно высокую насыпь с верстовыми столбами. Остатки насыпи частично сохранились по сей день. «Поезд цесаревича всё время шёл со скоростью 20-22 версты в час. И расстояние в 110 верст было пройдено за 7,5 часов времени». Каждая семья из станиц и казачьих посёлков один раз в месяц обязана была один день отработать на тракте  с целью поддержания хорошего состояния дороги – делали подсыпку, красили столбы…поэтому «быстрой езде много способствовали ровная прекрасная дорога и лихачи- казаки, которые отлично управляли упряжными лошадьми, тройками, подобранными в масть. Все ямщики были однообразно одеты: форменные шаровары, белые рубашки с погонами, кушаки и папахи составляли их одежду».

Рядом с трактом петляла скотопрогонная дорога, по которой с рынков Петропавловска и многочисленных станичных субботних торжков и многолюдных ярмарок гнали скот в центральные губернии России. За дорогой, по которой проследовал наследник, закрепилось название «царской».

«Скоро переехал из II военного отдела в район I».

Сибирское казачье войско, созданное в 1808 году по указу императора Александра I, впоследствии было разделено на три военных отдела для удобства управления. Западный фланг войска – станицы Пресногорьковская и Пресновская с посёлками, и степные станицы в районе Кокчетава были отнесены к  I военному отделу.

«Завтракал в поселке Новорыбинском, где казаки вместе с хлеб-солью поднесли мне серебряную фигуру одного из отличившихся урядников в Кокандской экспедиции».

Крупная станица издревле славилась коневодством. Купцы Бородавкины поставляли ремонтных лошадей для российской армии, имели огромные барыши от сделок с именитыми баями степи. Три брата Бородавкины приняли активное участие в подготовке встречи будущего императора — обустроили здание начального училища. Они предложили всех лучших своих лошадей для свиты наследника во время смотра войск в Омске… В момент прибытии поезда цесаревича  улицы станицы были запружены народом – конвойному взводу пришлось экстренно очистить центральную улицу для проезда экипажей. У стен дома выстроились ученики и учителя Новорыбенской, Богатинской, Миролюбовской, Лапушинской и Казанской школ, подносители хлеба-соли, почётный караул, казачата и конвойный взвод. Цесаревич принял хлеб-соль от отставного урядника Чернигина и серебряную фигуру от представителей Пресногорьковской и Пресновской станиц. Она была выполнена в память о завоевании Средней Азии, где казак 1-й сотни Николай Березутский под обстрелом водрузил флаг на ханском дворце в Андижане.

От учащихся школ десятилетняя девочка преподнесла полотенце, вышитое ученицами. «Эта малютка, в обыкновенное время довольно бойкая девочка, не могла сказать и несколько слов приветствия. Ласково улыбнувшись, Государь Цесаревич милостиво принял и это скромное подношение» и, поклонившись , прошел в здание школы, где состоялся завтрак и беседа с жителями.

«Тут же с почетным караулом стоял взвод казачат самого мелкого калибра при значке с надписью»;

Братья Бородавкины посадили на своих коней полусотню малолеток-казачат, однообразно одев их в белые рубашки с красными погонами и кушаками, фуражки с белыми чехлами и форменные шаровары. Вооружение казачат состояло из укороченных пик.

Шёлковый значок был выполнен женой учителя мужской школы Т.Г.Катанаевой и учительницей женской школы Н.С.Рыбалтовской.

На одной стороне значка была вышита надпись : «Храни Господь Августейшего атамана», на другой – «Вернопреданные Новорыбенцы».

«…они меня конвоировали молодцами до след (ующей) станицы Пресновской; а 13-летний мальчик со значком пожелал проводить меня до границы войска: он на двух лошадях проскакал расстояние в 108 верст до моего ночлега в станице Пресногорьковской, куда я приехал в 9 час (ов) веч (ера) в сопровождении массы казахов и казашек верхом».

Владимир Бородавкин скакал вместе с конвойным взводом до станица Кабаньевской( 60 верст), здесь пересел на заранее высланную отцом лошадь и преодолел еще 48 верст. Цесаревич неоднократно осведомлялся о его самочувствии и получал ответ: «Никак нет, не устал, Ваше Императорское Высочество». По мнению свидетелей, он был замечательный для своих лет наездник, отлично сидел в седле и не знал утомления от верховой езды. Всю последующую ночь в станице Пресногорьковской он провел на ногах, готовил коня к дальнейшей скачке. Лично из рук наследника казачок получил в дар золотые часы.

В Пресновской наследник остановился у церкви во имя Михаила Архангела. На паперти его встретило местное духовенство. На площади  против церкви стояла юрта, возле которой выстроились станичники  с хлебом-солью. Приложившись ко кресту цесаревич поговорил с казаками и отправился в дальнейший путь. Более продолжительной остановки здесь не получилось – сын купца Боярского, в доме которого предполагалось остановиться для завтрака, заболел дифтеритом и завтрак был отменен.

От Пресновской до Пресногорьковской были сделаны 6 непродолжительных остановок для перепряжки лошадей (Островка. Екатериновка, Кабанья, Семиозерка, Пресноредуть, Камышловка), где поселковые общества приветствовали хлебом-солью. В Кабановском к конвойному взводу присоединились казаки-малолетки местной школы на лошадях своего попечителя Акима Фёдорова.

 «По случаю последнего дня моего пребывания в Сибирском войске в этой станице было приготовлено угощение населению и вечером иллюминация».

Станица Пресногорьковская, основанная 13 июля 1752 года,  давно готовилась к приёму наследника. Казаки не пожалели средств для украшении своих домов флагами, вензелями и щитами. В Пресногорьковской сотник Калачёв выстроил две арки и красиво декорировал площадь перед домом Кладенова.

«Остановился в хорошем каменном доме одного казака; у подъезда стояло два почетных караула: от полусотни льготных и георгиевских кавалеров I отдела. Обедал в 9 ½ ч(асов)».

Купец Василий Кладенов построил огромный каменный дом в центре станицы в середине 80-х годов, ему принадлежал кожевенный завод у озера Горького. На  нём выделывали 1500 кож на сумму 6000 рублей в год.

В Пресногорьковке  у дома Кладенова было оживленно – с правой стороны подъезда дома стояли представители станицы с хлебом – солью, участники Хивинского похода Матвей Авксентьевич Зенепрецов и командир ракетного артдивизиона Никита Дмитриевич Успеньев. Рядом стояли ученики школы с учителями. По другую сторону крыльца выстроился почетный караул из льготных казаков с ординарцами, здесь же стояли георгиевские кавалеры, бравшие Коканд и Андижан. «В Сыр-Дарьинской области долго сохранялась память о лихой 9-й сибирской сотне переносившейся в поисках на огромные расстояния и бросавшейся вплавь через Сыр-Дарью. Эта сотня, сотоявшая из казаков Пресногорьковской и Пресновской станиц, была воспитана незабвенным М.Д.Скобелевым, который был её сотенным командиром.

Эти почетные  старики,  украшенные  знаками  отличия военного ордена  и медалями,  положительно  привлекали  к  себе внимание всех  приезжих, а их  было  так  много,  что  площадь  перед квартирой  Цесаревича  была  буквально  переполнена народом» (очевидец).

Поезд цесаревича въехал в Пресногорьковку, когда солнце закатилось за Татарский лес. Рядом с его коляской скакал парнишка — казачек из Новорыбинки, держа в руках значок.

«Выйдя  из  экипажа,  Его  Высочество поздоровался с  почетным  караулом; приняв  затем  ординарцев,  Государь осчастливил  и  стариков: «Здорово,  молодцы!» — прозвучал  его  чудный  голос. «Здравия  желаем  Вашему  Императорскому  Высочеству!»- как  один  человек, ответили кавалеры,  и  затем их  могучее, боевое  «ура», слилось вместе  с  криками народа» (очевидец). После принятого хлеба с солью, цесаревич подошел к детям, которые встретили его народным гимном.

На обед в «хороший каменный дом одного казака» были приглашены все начальствующие лица  и есаул Назаров с сотником Д.С.Калачевым, который украсил площадь перед домом гирляндами, вензелями и транспарантами с инициалами императорского дома. По периметру площадь была украшена флагами различных размеров.

На столах,  расставленных  в разных  местах площади, началось  угощение  народа  чаем с печеньем,  сластями,  пивом и медом. «Всюду  слышен был  говор,  веселье.  По  временам  раздавались  перекаты «ура».  Его Высочество  еще не окончил обедать,  как  станичники  собрались в кружок и затянули  свои  родные  мотивы;  их  примеру последовали и казачки, — они составили  хоровод.  Несколько  в стороне  кто-то  отхватывал  «казачка»  под  скрипку с бандурой и трензелем. Только ближе к дому, молча,  без  шапок, стояли  глубокие  старцы;  они  не  принимали  участия в общем  веселье, оно их не занимало;  их мысли были сосредоточены на окнах дома, в котором находился  наследник  престола. Они его ждали и не напрасно, после обеда цесаревич вышел на крыльцо. Каким  могучим «ура» встретил  его  народ и как были счастливы  эти убеленные  сединой  старики…»(очевидец).

Народ, собравшийся на площади, немедленно разошелся, после того как было объявлено о том, что цесаревич намерен опочивать.

Утром на квартиру были вызваны все участники, сопровождавшие поезд цесаревича и были награждены. Так, историк Г.Е.Катанаев получил портрет с надписью «Николай». В конвое цесаревича находился пресногорьковчанин, полный георгиевский кавалер, Панкратий Воропаев, сопровождавший от самого Томска.

«20-го июля. Суббота.

Уехал в 8 час(ов), до самой границы меня провожала вчерашняя ватага казахов с женами и казачок со значком».

Событие происходит  2 августа по новому стилю. Около 7.30 часов  утра  цесаревич,  при  восторженных  криках  народа остановился у храма во имя Казанской Божьей Матери, поцеловал крест у священника Якова Киселёва, и поехал  дальше;  до  границы  Оренбургского  войска  оставалось  около  30  верст.  Весь  этот  путь  за  коляской цесаревича  снова  скакал  Бородавкин  со  значком  на второй  своей  лошади.

«Кроме  конвойных  взводов, с половины  дороги  приняли  участие в сопровождении  наездниц — казашек в своих  национальных  костюмах.  Замечательно красивую  картину представляли  эти  степные  амазонки! Тут  же  мчались  станичники, казачата, казачки, крестьяне, кто  верхом, кто на телегах, кто дорогой, кто полем, обгоняя друг друга,  лишь бы  скорее  добраться  до границы» (очевидец).

Во время остановки в Песчаном казаку конвоя Мирону Седельникову досталась серебряная кружка, которая  сохранена до сего дня. Об истории этого раритета подробно рассказал в своей книге известный историк Э.В.Крейтер.

«На границе была построена арка и столб; за ними начиналась Оренбургская губерния. Тут встретили: командующий войсками Казанского военного округа ген(ерал)-ад(ъютант) Мещеринов, наказной атаман Оренбургского казач(ьего) войска ген(ерал) Маслаковец и депутация от войска с хлеб-солью. Отсюда поехал с В.Г. Басаргиным с пятеркой лошадей, но с форейтором. Новый конвой заступил место старого; целая сотня Оренбургских казачат долго скакала за мной, делая джигитовку все время».

Различные виды арок ставили в местах проезда экипажей наследника. Самую первую поставили во Владивостоке, где её увидел автор очерка в 1984 году.

Басаргин Владимир Григорьевич (1838-1893) – выходец из дворянского рода Басаргиных, известного с XVI века; флаг-капитан Его Императорского Величества, контр-адмирал, впоследствии генерал-адъютант. Выдающийся географ, исследователь залива Петра Великого (Владивосток) и Русской Америки. Преподаватель Наследника Цесаревича Николая Александровича по курсу военно-морского дела. В 1890-1891 гг. — флагман отдельного отряда кораблей, сопровождавших Цесаревича в плавании от Триеста на Дальний Восток. Из Владивостока сопровождал Наследника через Сибирь и центральную Россию в Санкт-Петербург. Его именем назван мыс и полуостров на юго-восточной оконечности полуострова Муравьев-Амурский в проливе Босфор Восточный залива Петра Великого.

В поездке по Северному Казахстану наследника сопровождали: князья Кочубей В.С. и Барятинский М.А., контр-адмирал Басаргин В.Г., барон Таубе М.А., доктор фон Ромбах, историк Катанаев Г.Е., полковник Симонов Н.А.

Полдесятого утра  цесаревич вышел из экипажа,  остановившегося  у  юрт, выставленных  по  распоряжению  Акмолинского губернатора в ста шагах от   границы в урочище Красный столб.  После 10-минутной остановки  цесаревич проследовал к триумфальной  арке,  воздвигнутой  оренбургцами на самой  границе, где  его  ожидало  начальство Оренбургского  края. Приняв  хлеб-соль, цесаревич  направился  к  почетному  караулу и поблагодарил за теплый прием.

«Долго еще  казаки  оставались  на  месте, смотря  вслед удалявшемуся  поезду, и только когда  последний  экипаж  скрылся  из  виду,  они мало-помалу  стали  расходиться  по  степи,  чтобы  поделиться  друг с другом  впечатлениями  незабвенных  дней» (очевидец).

До душной июльской екатеринбургской ночи 1918 года оставалась целая жизнь Впереди у Николая Александровича были 23 года управления огромной Российской империей и 23 ступени вниз по лестнице, ведущей в черноту подвала ипатьевского дома…Провожавших его подданных ждали кровавые войны, революции, восстания, коллективизация, репрессии. Но это всё было впереди, а тогда они были счастливы…

Арка и столб стояли в четырёх верстах от Песчанки (ныне Узункольский район Костанайской области) до августа 1919 года и были разрушены бойцами 26-й дивизии Красной армии. Эти символы эпохи простояли на год дольше того, в честь кого были поставлены.
Время и новая идеология напрочь заставили людей забыть об этом событии. Оно стало восприниматься как легенда, но страницы дневника помогли обновить короткую людскую память.

Примечание автора: Воспоминаниям очевидца можно доверять  — им был тогдашний атаман Первого военного отдела полковник Николай Симонов, отвечавший за прием цесаревича непосредственно в подчиненном ему отделе и получивший благодарность за отличное состояние станиц.

Встречу на границе снимал шадринский фотограф Николай Прибылев. Пока не найдено ни одной фотографии из его архива, но надежда всегда есть, ведь рукописи не горят… Дом Василия Кладенова на Казачьей площади стоял невредимым до 2006 года, потом сгорел. Сегодня время и люди добивают остатки кирпичных стен. Последний   владелец дома, Яков Васильевич Кладенов(1885 г.р),  был раскулачен в январе 1930 года, а в конце года расстрелян в Кургане за «подготовку вооруженного восстания» по ст.58/10.

Где – то там же, в Кургане, в частной коллекции, хранится серебряная кружка с инициалами, подаренная конвойным офицером жителю Песчанки на окраине поселка.

Мир изменился и стал иным.