Автор: Сергей Виниченко. Как это ни удивительно, но когда-то на землях Северного Казахстана побывал последний император России Николай II Романов, расстрелянный летом 1918 года в Екатеринбурге. Он был вторым представителем императорской фамилии, побывавшем в наших краях. В 1868 году Великий князь Владимир Александрович 8 июня «вступив на войсковую территорию в поселке Песчаном, проследовал по Пресногорьковской линии». Его сопровождали граф Перовский и известный путешественник Миддендорф.
С детства автор этой статьи слышал отрывочные воспоминания о приезде будущего императора. Оказалось, что в свите наследника были известные в Петербурге люди – князья Кочубей, Барятинский, барон Таубе и другие. Князь Ухтомский издал роскошную книгу, в которой описал путешествие на Восток. В своих поисках автор исходил из того, что нужно искать первоисточник. Зная, что Николай писал дневник день за днем, начиная с 13-летнего возраста, я попытался найти его записи в фондах московского архива Октябрьской революции. Шансов найти документ было немного – часть царского архива была вывезена колчаковской контрразведкой на Дальний Восток и пропала бесследно. Впрочем, некоторые бумаги оказались в Европе и успешно продавались на различных аукционах.
Другая часть осела в фондах московских архивов, где автор и отыскал нужный документ – дневник цесаревича.Вот о чем написал в нем Николай Романов жарким вечером 19 июля 1891 года, сидя за столом в огромном каменном доме купца Василия Кладенова в станице Пресногорьковской.
Пятница
.…после кофе простился с этими дамами и с отличным свежим утром поехал в путь–дороженку. Скоро приехал из 11 военного отдела в район 1. Завтракал в поселке Новорыбинском, где казаки вместе с хлебом–солью поднесли мне серебряную фигуру одного из отличившихся урядников в Кокандской экспедиции.
Тут же с почетным караулом стоял взвод казачат самаго мелкага калибра при значке с надписью: они меня конвоировали молодцами до следующей станицы Пресновской, а 13 летний мальчик со значком пожелал проводить меня до границы войска: он на двух лошадях проскакал расстояние в 108 верст до моего ночлега в станице Пресногорьковской, куда я приехал в 9 часов вечера в сопровождении.По случаю последняго дня моего пребывания в Сибирском войске в этой станице было приготовлено угощение населению и вечером иллюминация.Остановился в хорошем каменном доме одного казака: у подъезда стояло два почетных караула: от полусотни льготных и георгиевских кавалеров 1 отдела. Обедал в 9 1/2 часа.
20 июля
Уехал в 8 часов, до самой границы меня провожала вчерашняя ватага и казачек со значком. На границе была построена Арка и столб. За ними начиналась Оренбургская губерния. Тут встретили командующий войсками Казанского военного округа ген.-ад. Мещеринов, наказный атаман Оренбургского казачьего войска генерал Маслаковец и депутация от войска…
У организаторов путешествия цесаревича была спланирована ночевка в станице Пресновской, в приготовленном для этого доме купца Боярского. Но сын купца заболел дифтеритом и решение о ночлеге отменили.
От Пресновки до Пресногорьковки конвой будущего императора несколько раз останавливался для перепряжки лошадей. В Пресногорьковке у дома Кладенова было оживленно – с правой стороны подъезда дома стояли представители станицы с хлебом-солью, участники Хивинского похода Матвей Авксентьевич Зенепрецов и командир ракетного артдивизиона Никита Дмитриевич Успеньев. Рядом стояли ученики школы с учителями. По другую сторону крыльца выстроился почетный караул из льготных казаков с ординарцами, здесь же стояли георгиевские кавалеры, бравшие Коканд и Андижан.
«Эти почетные старики, украшенные знаками отличия военного ордена и медалями, положительно привлекали к себе внимание всех приезжих, а их было так много, что площадь перед квартирой Цесаревича была буквально переполнена народом» (очевидец).
Поезд цесаревича въехал в Пресногорьковку, когда солнце закатилось за Татарский лес. Рядом с его коляской скакал парнишка — казачок из Новорыбинки, держа в руках значок, сшитый учительницами Рыбалтовской и Катанаевой. О них будущий император пишет в дневнике.
«Выйдя из экипажа, Его Высочество поздоровался с почетным караулом; приняв затем ординарцев, Государь осчастливил и стариков: «Здорово, молодцы!» — прозвучал его чудный голос. «Здравия желаем Вашему Императорскому Высочеству!»- как один человек, ответили кавалеры, и затем их могучее, боевое «ура», слилось вместе с криками народа» (очевидец). После принятого хлеба с солью, цесаревич подошел к детям, которые встретили его народным гимном.
На обед в «хороший каменный дом одного казака» были приглашены все начальствующие лица и есаул Назаров с сотником Д. С. Калачевым, который украсил площадь перед домом гирляндами, вензелями и транспарантами с инициалами императорского дома. По периметру площадь была украшена флагами различных размеров.
На столах, расставленных в разных местах площади, началось угощение народа чаем с печеньем, сластями, пивом и медом. «Всюду слышен был говор, веселье. По временам раздавались перекаты «ура». Его Высочество еще не окончил обедать, как станичники собрались в кружок и затянули свои родные мотивы; их примеру последовали и казачки, — они составили хоровод. Несколько в стороне кто-то отхватывал «казачка» под скрипку с бандурой и трензелем. Только ближе к дому, молча, без шапок, стояли глубокие старцы; они не принимали участия в общем веселье, оно их не занимало; их мысли были сосредоточены на окнах дома, в котором находился наследник престола. Они его ждали и не напрасно, после обеда цесаревич вышел на крыльцо. Каким могучим «ура» встретил его народ и как были счастливы эти убеленные сединой старики…» (очевидец).
Народ, собравшийся на площади, немедленно разошелся, после того как было объявлено о том, что цесаревич намерен опочивать.
Утром на квартиру были вызваны все участники, сопровождавшие поезд цесаревича, и были награждены. Так, историк Г. Е. Катанаев получил портрет с надписью «Николай». В конвое цесаревича находился пресногорьковчанин, полный георгиевский кавалер, Панкратий Воропаев.
«Около 7.30 часов утра цесаревич, при восторженных криках народа, выехал дальше; до границы Оренбургского войска оставалось около 30 верст. Весь этот путь за коляской цесаревича снова скакал Бородавкин со значком на второй своей лошади.
Кроме конвойных взводов, с половины дороги приняли участие в сопровождении наездницы – казашки в своих национальных костюмах. Замечательно красивую картину представляли эти степные амазонки! Тут же мчались станичники, казачата, казачки, крестьяне, кто верхом, кто на телегах, кто дорогой, кто полем, обгоняя друг друга, лишь бы скорее добраться до границы» (очевидец). Проезжая мимо храма в Пресногорьковской, цесаревич велел остановиться и вышел к встречавшему его священнику Якову Киселеву. В Песчаной казаки напоили цесаревича и конвой холодной водой и получили в подарок серебряную кружку с вензелем.
Полдесятого утра цесаревич вышел из экипажа, остановившегося у юрт, выставленных по распоряжению Акмолинского губернатора в ста шагах от границы. После 10-минутной остановки цесаревич проследовал к триумфальной арке, воздвигнутой оренбурцами на самой границе, где его ожидало начальство Оренбургского края. Приняв хлеб-соль, цесаревич направился к почетному караулу и поблагодарил за теплый прием.
«Долго еще казаки оставались еще на месте, смотря в след удалявшемуся поезду, и только когда последний экипаж скрылся из виду, они мало-помалу стали расходиться по степи, чтобы поделиться друг с другом впечатлениями незабвенных дней» (очевидец).
Воспоминаниям очевидца можно доверять — им был тогдашний атаман Первого военного отдела полковник Н. Симонов, отвечавший за прием цесаревича непосредственно в подчиненном ему отделе и получивший благодарность за отличное состояние станиц.
Встречу на границе снимал шадринский фотограф Прибылев. Пока не найдено ни одной фотографии из его архива, но надежда всегда есть, ведь рукописи не горят… Дом Василия Кладенова на Казачьей площади стоял невредимым до 2006 года, потом сгорел. Сегодня время и люди добивают остатки кирпичных стен. Последний владелец дома, Яков Васильевич Кладенов, был раскулачен в январе 1930 года, а в конце года расстрелян в Кургане за «подготовку вооруженного восстания» по ст. 58/10. Где-то там же, в Кургане, в частной коллекции, хранится серебряная кружка с инициалами, подаренная цесаревичем жителям Песчанки на окраине поселка. Она передавалась по наследству из семьи в семью, долгое время пролежала на дне озера и вновь была найдена жителями села.
Арка и столб стояли в 4 верстах от Песчанки (ныне Узункольский район), позже были перенесены в ст. Звериноголовскую. Очевидцы рассказывали, что арка была снесена во время вступления частей Красной армии на земли сибирских казаков, в конце августа 1919 года. Верхняя ее часть неудачно упала и покалечила наиболее ретивого разрушителя, которого пришлось везти в звериноголовский лазарет.
Интересно, что при дальнейшем следовании по Уйской линии в Троицк, цесаревич пил чай в доме Николая Томина, отца знаменитого красного комдива, освободившего 13 августа 1919 года Курган от белогвардейцев. Будущему комдиву было тогда всего четыре года…
Местная топонимика сохранила название «царская дорога», которая когда-то имела идеальное состояние. Сохранилась и песня, продиктованная автору в 90-х годах прошлого века внучкой Матвея Зенепрецова, вручавшего хлеб-соль цесаревичу, казачкой Томской. Ее с успехом исполняет известный в Европе омский ансамбль «Звонница» под руководством Ефима Яковлевича Аркина. Привожу текст песни:
В девяносто первом годе разнеслася весть в народе,
Что сын царский Николай посетит Степной наш край,
Что посмотрит он станицы, казаков лихих светлицы.
Скоро войску был приказ, что желает видеть нас
Атаман наш дорогой, цесаревич молодой.
Сроду мы того не ждали, такой радости не знали.
Народ массами толпился, к граду Омску устремился.
Вот начальники – отцы, вот сибирски казаки.
Полковой – то командир, нас для встречи приводил.
Атаман наш бригадир – сам Симонов командир.
Нам два слова лишь сказал и у всех восторг поднял.
Разместили нас всех хватом в белокаменных палатах
Вековые те палаты пребольшие, небогаты
Сад огромный пред окном, а за садом Божий дом.
Но нам все тут нипочем, главно дело было в том
Чтоб царевича дождаться, с ним бы лично повстречаться.
Вот желанного дождались, с атаманом повстречались
На смотрах мы царских были, благодарность получили
А потом в саду клубили, царско пиво с медом пили
Вот царевич распростился, в Петербург домой пустился
Он станицами летел, всюду видеть все хотел
Млад и стар его встречали, со слезами провожали
Девяносто первый год не забудем мы по гроб.
Вот, пожалуй, и все что осталось от события вековой давности.
В статье использованы материалы книги Сергея Виниченко «Живая старина Пресногорьковской линии», Курган, 2012 год
На главном фото сверху — Современный вид дома Кладенова (фото автора)
Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск
Очень интересно,