Валентин Войно-Ясенецкий – монах и врач

Есть люди, которые ради идеи готовы жертвовать жизнью. И ладно бы ради идеи высокой, человеколюбивой. Но, к сожалению, считая себя сторонниками какого-то, по их мнению, единственно правильного учения, некоторые готовы уничтожать всех, кто думает иначе. Сколько их было на нашем веку, не таком уж длинном!

Вспомним, хотя бы ужас Беслана и сотни убитых детей и взрослых, взрывы жилых домов, больниц, станций метро, когда погибают сотни ни в чем не повинных людей только потому, что политики не могут договориться о мирном разрешении, как им кажется, важных политических вопросов. Мы, обычные люди, не любим фанатиков, чем бы ни оправдывали они свои зверства. Но бывают люди, чьи поступки, на первый взгляд, отличаются такой же настойчивостью, несговорчивостью, однако цели их благородны и направлены исключительно на добрые дела. Нынешним летом, в самый разгар коронавирусной пандемии, несколько сотен медицинских работников впервые были награждены недавно учреждённой медалью святого Луки Крымского. На ней начертан девиз «За верность долгу и силу духа». Расскажем об этом необычном человеке.

В миру он носил имя Валентин Феликсович Войно – Ясенецкий (1877-1961). Выросший в религиозной семье киевского аптекаря, где основными нравственными критериями были человеколюбие, милосердие, подвижничество, постоянно ищущий свое место в жизни, Валентин Феликсович еще в молодости метался между юриспруденцией, живописью, а в зрелые годы —между медициной и религией, нередко попадая из-за этого в сложные ситуации. Жизнь будущего архиепископа была полна трагических поворотов. Он родился в Керчи, в некогда богатой, но обедневшей дворянской семье. Мальчик с детства проявил талант художника, окончил в Киеве гимназию и художественную школу. Некоторое время метался между юриспруденцией и искусством. Но, считая, что его долг — помогать людям, в 1898 году, к удивлению родных и друзей, неожиданно для всех, поступил на медицинский факультет. Юность — период поиска своего пути — ознаменовалась для Валентина Феликсовича еще и увлечением толстовством. Он отказался от бытовых удобств, ездил в деревню, чтобы косить вместе с мужиками сено, и всерьез намеревался перебраться в Ясную Поляну, под присмотр наставника. Правда, после прочтения трактата Толстого «В чем моя вера?», в учении разочаровался. Студентом Валентин был очень хорошим. Он стремился овладеть знаниями с единственной целью — лечить простой народ. Выпускные экзамены он сдал очень успешно, и студенты уже обсуждали свои дальнейшие планы. Все ожидали, что лучший выпускник медицинского факультета станет делать карьеру в столице, но он опять удивил всех неожиданным намерением стать простым – земским, «мужицким», врачом.

Во время русско-японской войны молодой доктор уехал в глубокую провинцию – на край света. Он заведовал отделением хирургии в госпитале Киевского Красного Креста в Чите. Там он обвенчался с сестрой милосердия Анной Ланской. С 1905 по 1917 Войно-Ясенецкий земским врачом в разных регионах страны, там, где он был нужнее: в Симбирской, Саратовской, Курской, Ярославской губерниях, а также на Украине и в Переяславле-Залесском. В 1916 году «мужицкий доктор», как часто называл себя Войно-Ясенецкий, защитил докторскую диссертацию.

И тут жизнь сделала первый крутой поворот: из-за болезни жены доктора семья вынуждена была переехать в сухую Среднюю Азию. Иного способа лечить туберкулез тогда не было. Весной 1917 года доктор медицины В.Ф.Войно-Ясенецкий, приглашенный на должность главного врача и заведующего хирургическим отделением городской больницы, в первых числах апреля 1917 года прибыл в Ташкент из России вместе с семьей. Жена Валентина Феликсовича —Анна Васильевна, страдающая туберкулезом легких, как-то сразу повеселела — от свежего весеннего воздуха ей стало легче дышать, и появилась надежда на улучшение здоровья. Больничный персонал приветливо встретил Войно-Ясенецкого. Обосновалась семья в большом шестикомнатном доме на территории больницы, специально предназначенном для главного врача. В медицинских кругах города оживленно обсуждались перспективы развития медицины в Средней Азии. В первую очередь, срочно нужно было решать вопрос о кадрах. Ведь на весь необъятный Туркестанский край было всего 250 врачей, включая бывших военнопленных — венгров, чехов, австрийцев, которые лечили не только своих товарищей по несчастью, но и местных жителей. Валентин Феликсович берет на себя огромную нагрузку.

Там, в Туркестане (в него входила тогда часть Казахстана), В.Ф. Войно-Ясенецкий с 1917 по 1921 год работал главным хирургом Ташкента, по личному распоряжению В.И.Ленина принимал самое деятельное участие в создании Туркестанского университета, а с 1920 года возглавил в нем кафедру оперативной хирургии.

Но семью постигло огромное горе: надежды на выздоровление жены не сбылись. В Ташкенте, как и во всей стране, — голод. Плохое питание в первую очередь отразилось на здоровье Анны Васильевны — она стала медленно угасать. Не помогало даже «усиленное» питание — паек, выхлопотанный ей доктором Слонимом. В октябре 1919 года в возрасте 38 лет Анна Васильевна скончалась. Валентин Феликсович остался один с четверьмя детьми на руках. Он тяжело переживал кончину своей верной подруги, но считал, что эта смерть была угодна Богу.

Заботу о детях Войно-Ясенецкого взяла на себя его операционная сестра Софья Сергеевна Велецкая, тоже недавно овдовевшая, которую он поселил в отдельной комнате своего дома.

Валентин Феликсович с детства был религиозным, но, возможно, именно это несчастье полностью обратило его к Богу.

Жизнь в Ташкенте становилась все тяжелее. Что творилось тогда, в октябрьские дни 1917 года, в этом крупном азиатском городе, переполненном беженцами, наша газета недавно писала. После уличных боев в хирургическое отделение городской больницы поступало множество раненых. Оперировать их хирургам, а самым опытным из них был, несомненно, Валентин Феликсович. Ему приходилось и днем и ночью десятки часов стоять в операционной.

Уход из жизни любимой супруги стал толчком для нового этапа духовной жизни Валентина Феликсовича. До сих пор он был просто добрым, хорошим человеком, христианином. Теперь же стал активно принимать участие в жизни епархии, часто бывать в церкви. Коллеги обратили внимание на то, что перед началом операции доктор Войно-Ясенецкий теперь обязательно осеняет крестом себя, своих помощников и больного, независимо от того, христианин это или иноверец из местных жителей. Когда ему как-то указали, что перед ним татарин, он ответил: «Религии разные, Бог един!».

В середине 1919 года блокада Туркестанской республики разорвана, сразу улучшилось продовольственное положение в Ташкенте, а 15 августа 1919 года наконец открылась Высшая краевая медицинская школа, в которой начал преподавать анатомию доктор медицины Войно-Ясенецкий.

В организованном по декрету В.И.Ленина в мае 1920 года Туркестанском государственном университете открылся медицинский факультет на базе Высшей медицинской школы. Возглавила медицинский факультет большая группа профессоров и преподавателей из Москвы и Петрограда, направленная в Ташкент и прибывшая туда специальным поездом. Сотрудниками факультета стали и преподаватели медицинской школы. Доктор медицины Войно-Ясенецкий был утвержден заведующим кафедрой топографической анатомии и оперативной хирургии.

Валентин Феликсович с увлечением читал лекции, вел практические занятия. Все дни недели были загружены до предела, но в воскресенье он оставался один на один с самим собой, со своими невеселыми мыслями о рано потерянной любимой жене, и его тянуло в церковь, к которой он все больше и больше привязывался. Этому способствовало и другое…

Он никак не мог понять, почему новая власть много делает для простых людей — развивает здравоохранение, заботится о просвещении, помогает бедным, и в то же время… выступает против религии, в основе которой — милосердие, помощь страждущим и падшим. Для него было непостижимо, почему бывшие верные прихожане грабят, а порой и рушат храмы.

Деятельное участие в епархиальной жизни не прошло мимо внимания священноначалия. Валентину Феликсовичу предложили стать священником. Не будем забывать, что это были времена жестокого гонения на религию, тем не менее, доктор, не колеблясь, принял это предложение. В день Сретения в 1921 году произошло рукоположение в иереи. С этого дня доктор приходил на занятия в университете и на работу в госпиталь в священнической одежде – в рясе и с крестом. В операционной он поместил икону Богородицы, а перед каждой операцией совершалась молитва. Поступать иначе отец Лука не мог.

Власти пытались запретить ему являться в студенческие аудитории и в операционные в рясе и с крестом, но это были напрасные старания.

В мае 1923 года ссыльный епископ Андрей Уфимский тайно постриг Валентина Феликсовича в монахи с именем Луки, а 31 мая 1923 года иеромонах Лука был рукоположен во епископа Ташкентского и Туркестанского. И… в июне того же года Луку арестовали сотрудники органов безопасности — ГПУ. Его обвинили в связях с оренбургскими белыми казаками, в шпионаже в пользу англичан и осудили на два года ссылки в Сибирь, в Туруханский край.

В ссылке Лука всегда, когда это было возможно, работал в больнице. Он благословлял больных и молился перед каждой операцией. Тюремные , как и власти Ташкента, запрещали ему это, но епископ продолжал поступать так, как он считал правильным, и не сдавался. Тогда его отправили на север — к берегам Ледовитого океана. Там он зимовал в прибрежных поселениях, но уже весной ссыльного хирурга вновь отозвали в Туруханск, где срочно требовался врач.

В 1926 году Лука был освобождён и вернулся в Ташкент, где жил до 1930 года как частное лицо, так как был лишён и епископской, и университетской кафедры.

В 1930 году случилось невероятное. Его коллега по медицинскому факультету профессор Михайловский, потеряв рассудок после смерти сына, пытался… оживить его с помощью переливания крови, что, естественно, не удалось, и несчастный покончил с собой. Известно, что самоубийство считается страшным грехом. Таких покойников не отпевают и хоронят за пределами кладбища. Но по просьбе вдовы и учитывая психическую болезнь профессора, владыка Лука подписал разрешение похоронить Михайловского по церковному обряду. Тогда власти обвинили епископа в пособничестве убийству, утверждая, что владыка из религиозного фанатизма помешал Михайловскому… воскресить мёртвого сына с помощью материалистической науки и содействовал жене в его убийстве. Расправа последовала незамедлительно. Святитель Лука был сослан в Архангельск на три года.

В 1933 году ссылка закончилась. Через некоторое время он получил место врача в районной больнице небольшого городка Андижана, где оперировал, читал лекции, руководил отделением Института неотложной помощи, там же после москитной лихорадки у него произошло отслоение сетчатки левого глаза. И все-таки осенью 1934 года вышли его «Очерки гнойной хирургии», ставшие настольной книгой для нескольких поколений хирургов. В 1935–1936 годах епископ работал в Ташкенте, в Институте неотложной помощи. И тут наступил 1937 год. Лучшего объекта для расправы было не найти, и отец Лука вновь оказался в ссылке, на этот раз — в Красноярском крае.

С первых дней Великой Отечественной войны Войно-Ясенецкий буквально «бомбардирует» начальство всех рангов с требованием предоставить ему возможность лечить раненых. Он отправил Калинину телеграмму следующего содержания: «Я епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий, отбываю ссылку в поселке Большая Мурта Красноярского края. Являюсь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта и тыла, где мне будет доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука».

Наконец 30 сентября 1941 года разрешение было получено, и ссыльный профессор Войно-Ясенецкий переводится в г.Красноярск для работы консультантом в многочисленных госпиталях, имевших более 10 000 коек.

Начальство отнеслось к Валентину Феликсовичу настороженно — все-таки ссыльный поп. А в каморке, в которой его поселили, иконы на стене, а на столе — портрет Ленина. С первых же дней работы в красноярских госпиталях он трудился самозабвенно. Много оперировал, все свои силы и знания отдавал обучению молодых хирургов и, как всегда, тяжело переживал каждую смерть. Питался плохо, часто не успевал даже получать продовольствие по своим карточкам.

Все трудности и несправедливости последних лет, обрушившиеся на него, не убили в профессоре пытливого исследователя. Войно-Ясенецкий один из первых в Великую Отечественную войну указывает на необходимость раннего и радикального лечения остеомиелитов, осложняющих ранения костей.

«Лечение тяжелых осложнений гнойной инфекцией ран суставов является одной из важнейших задач тыловых госпиталей», — пишет он в кратком вступлении к своей новой книге, изданной в 1944 году. Эта книга становится незаменимым пособием для хирургов страны. Благодаря Войно-Ясенецкому тысячам и тысячам раненых не только была спасена жизнь, но и возвращена ни с чем не сравнимая радость самостоятельного передвижения. Часто в палатах выздоравливающие встречали старого профессора необычным, но выразительным приветствием — поднимая ранее искалеченные и недвижимые конечности.

Первые годы Великой Отечественной войны убедительно показали, что религиозность вполне сочетается с патриотизмом и гражданским мужеством.

Везде, где можно, Войно-Ясенецкий не только служит, проповедует и оперирует, но и создает замечательные научные труды по хирургии. В 1943 Войно-Ясенецкий — архиепископ Красноярский, через год его переводят в Тамбов, где он продолжает медицинскую деятельность в военных госпиталях. В 1945 была отмечена его врачебная и пастырская работа. Он награждается медалью

«За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-45г.» и получает право носить бриллиантовый крест на клобуке. В феврале 1946 архиепископ Тамбовский и Мичуринский Лука стал лауреатом Сталинской премии I степени за научную разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений, изложенных в расширенной работе «Этюды гнойной хирургии». А в 1945-47 гг. Войно-Ясенецкий закончил книгу «Дух, душа и тело», начатую еще в 20-е годы, но при его жизни книга ни разу не издавалась. Это единственный философский труд Войно-Ясенецкого. В нем, проанализировав открытия к. XIX — н. ХХ в., философские произведения древних и современных ему философов и цитаты Священного Писания, священник и врач обосновывает свое понимание таких понятий, как «дух», «душа», в существовании которых он убежден. Войно-Ясенецкий считает, что великие научные открытия XIX-XX вв. доказывают нам неисчерпаемость наших представлений о жизни, о человеке и позволяют пересмотреть многие основные идеи естествознания. Так, познание новых важных форм энергии — радиоволн, инфракрасных лучей, радиоактивности и внутриатомной энергии — позволяет, по его мнению, «…предполагать, что в мире существуют другие, неведомые нам формы энергии, может быть, еще гораздо более важные для мира, чем внутриатомная энергия…». Автор приводит массу примеров передачи духовной энергии от человека к человеку (врач и больной, мать и ребенок, единение симпатий или гнева в театре, парламенте, «дух толпы», поток храбрости и отваги) и спрашивает: «Что же это, как не духовная энергия любви?»

С 1946 В.Ф. Войно-Ясенецкий — архиепископ Крымский и Симферопольский. Слепота, наступившая в 1958 г, не мешала ему совершать божественные службы.

Скончался святитель Лука в 1961 и похоронен в Симферополе, но был канонизирован Русской православной церковью только в 1996 году.

Все дети и даже внуки профессора Войно-Ясенецкого стали врачами и учёными. Сыновья Михаил, Алексей и младший сын Валентин стали докторами медицины.

Дочь Елена работала врачом –эпидемиологом. А как опасна эта профессия, мы познали сейчас – в дни карантина в связи с пандемией по коронавирусу.

Внук Владимир Лисичкин стал инициатором процесса реабилитации деда и автором книги о нём. Книга называется «Лука, врач возлюбленный».

Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск