Смейся в лицо судьбе, примадонна!

Примадонне петропавловской Сцены Людмиле Ванюковой – 65. Юбилейную дату народная артистка Казахстана встретила, как и положено, на сцене, сыграв в спектакле-бенефисе по пьесе Дж. Патрика «Дорогая Памела», поставленном главным режиссером театра имени Погодина Виктором Шалаевым. Почти два часа искрометного остросюжетного действа, где Ванюкова – в который раз! – отыграла на головокружительной высоте, представив публике образ одинокой женщины, выбравшей главной стезей служение окружающим.

Ванюкова остаётся верна себе, создав филигранно отточенный образ. Её Памела – вовсе не наивная до глупости старушка, которую может с легкостью обмануть первый встречный. Нет, главная героиня в исполнении примадонны умна, проницательна и терпима к человеческим слабостям и несовершенствам. И именно в силу своих душевных качеств она становится выше тех, кто желает «сколотить капиталец» на её доброте и готовности помочь.

Американский критик Майкл Максвелл писал: «Роль Памелы – это не только торжество доброты и щедрости истинного сердца, но и сложнейшая роль, подвластная большому мастеру сцены».

После премьеры мы встретились с народной артисткой РК Людмилой Ванюковой (Турпаян), чтобы поговорить о жизни, о магии сцены, о вдохновении, о радостях и печалях её потрясающе интересной актёрской и человеческой Судьбы…

По морям – по волнам…

— Людмила Николаевна, правду говорят, что Вы даже не мечтали об актерской карьере, и на прослушивание в театральную студию пошли только за компанию с подружкой?

— Совершенно верно. Подружка затащила – Рая Палухина, она сейчас в Костанае работает, замечательная актриса. Я никогда не мечтала быть актрисой, хотя в театре бывала часто: мама Нина Лаврентьевна была заядлой театралкой и не пропускала ни одной премьеры. На удивление — меня приняли. Помню, нужно было этюд показать – детей в песочнице. Так вот, будущие курсисты пыхтят, изображают, как чего-то из песка строят. А я думала-думала, как лучше сцену обыграть? И пошла разваливать то, что они «построили» (смеется). Так я попала в театр, о чем впоследствии ни секунды не пожалела.

Тогда была театральная студия при театре, с нами занимались замечательные молодые педагоги, только-только закончившие Харьковский театральный институт: Николай Черныш, Александр Михайлович Харабуга – тогдашний главреж.

— Ваша актерская судьба сразу же сложилась счастливо или пришлось не один пуд соли съесть, ожидая своих звездных ролей?

— Да мы, курсисты, уже на втором курсе играли! Начались гастроли по целине. Приезжаем в деревню, отыграем спектакль, переночуем и ранним утром снова в путь. Жизнь на колёсах, вместо сцены ставили два грузовика, зрители рассаживались, и начиналось представление. Помню, у нас спектакль был «День свадьбы», так вот за время гастролей я там все женские роли переиграла!

— Как так?

— Его Величество случай. У меня в этом спектакле была маленькая роль подружки героини, несколько слов текста. Но все женские роли я знала наизусть, — на репетициях выучила. И вот во время гастролей заболела актриса, играющая главную роль. Миша Скворцов, директор театра, говорит мне: «Иди, гримируйся!» Администратор выходит к публике: мол, так и так, актриса заболела, но у нас есть молодая студийка, если вы не против – мы начнем спектакль. Все: «Даваааай!» Так я очутилась в главной роли. Там в финале моя героиня отпускает своего жениха, влюбленного в другую, снимает фату со словами: «Иди, Миша, иди!» Я так ревела после спектакля, меня час не могли успокоить! Но ничего, проходит несколько дней, надо играть спектакль, а театральная машина с актрисой, играющей другую роль, застряла где-то в бездорожье. Скворцом мне снова: «Одевайся, будешь играть!» Это была такая встряска, такой опыт экстремальный, что после этих гастролей я себя намного смелее почувствовала.

— Неудивительно, что Ваша актёрская судьба началась столь бурно. Ведь Вы, кажется, впоследствии объездили всю страну – от Архангельска до Дальнего Востока.

— А раньше ведь актёры, как сейчас, в одном театре не сидели. Сезон-другой отыграешь в театре, и все – собирай чемодан. Не говорили: я поехал в Петропавловск, Челябинск, Златоуст, а говорили: я поехал к Харагуге, Романовскому, Киссельгофу. Ездили к режиссерам.

Вот и мы с моей подругой Раей решили рвануть в Москву, на знаменитую актёрскую биржу. Туда, в Бауманский сад, со всего Союза актёры съезжались. И вот стоим — две провинциалочки с косичками. А кругом артистки ходят красивые, одеты так шикарно, как нам казалось – небожительницы. Меня какой-то старичок возьми да окликни: «Девочка!» А я тогда по любому поводу краснела, так и залилась краской. Старичок смеётся: «Ой-ой, мы ещё краснеть умеем!» Так состоялась моя встреча со знаменитым режиссёром Киссельгофом, он тогда был главрежем в Котласе. Пригласил к себе в театр. Приехала. А меня никто не встречает. Помню, ранее утро, темно, подошел первый автобус, спрашиваю у водителя: «Довезете до театра?» «Садись – довезём». Выхожу – мама дорогая! — двухэтажный домик со ставнями, совсем на театр не похож. Ой, думаю, наверное, я не туда попала! Стучу в ставни, отрывайте, актриса приехала! Так началась моя театральная жизнь.

— Бурная жизнь, надо признать!

— Не то слово! Мне даже в военном театре пришлось поработать, на Тихоокеанском флоте. Наша труппа обслуживала военные базы, включая атомные. Жить приходилось на военном корабле, который должен был периодически выходить на учения, на стрельбы. Представляете, а на борту – актёры, люди, весёлые и о морской дисциплине имеющие самые отвлеченные представления. Помню, корабль разворачивается и отправляется на учебные стрельбы. Нам, актёрам, строжайшая команда: «Задраить люки, сидеть у себя в каютах и не высовываться!» Ну, разве усидишь? Выхожу на палубу, а у меня еще такой халат шикарный, стою и комментирую: «Кто же так стреляет? Ну вот, опять не попали!» Труппа веселится, командир – мрачнее тучи. Как было-то? Командиру корабля скажут: готовься, у тебя артисты будут жить, а он: «Всё что угодно, на любые ученья отправляйте, только не надо артистов!» Но потом ничего, привыкали к нам. Ох, и пришлось по морям – по волнам помотаться. Ходили в Находку, Магадан, на Камчатку, пересекали пролив Лаперуза, который славится своим штормами. Что такое морская болезнь, на себе испытали.

— Людмила Николаевна, в чем же все-таки секрет Вашей столь удачной сценической судьбы?

— Я просто всегда очень много работала. Из спектакля в спектакль. Что такое актёрский простой – в жизни не знала! — Невольно вспоминаю нашумевшую книгу актрисы московского Театра сатиры Татьяны Егоровой, где она, в частности, рассказала о своей печальной актерской стезе. Плучек не брал ее в свои постановки, и Егорова много лет просидела в репетиционном зале, наблюдая, как репетируют другие…

— А мне в подобных ситуациях хочется спросить: раз так хотела играть, что же не поехала на периферию, где работа всем найдётся. Или всё-таки на первом месте Москва была, тусовки богемные? Я убеждена, что актриса должна работать. В Москве это очень проблематично. Лично я прекрасно понимаю Ефремова, когда он пришел во МХАТ и распустил чуть ли не половину труппы. Потому что он реально понимал, что стольких людей он просто физически не сможет обеспечить ролями! Я знаю, о чем говорю. Меня тоже приглашали в Москву, в Театр Островского. Москва Москвой, но получу ли я там роли – вот в чем вопрос. Зато здесь я играю то, что хочу! И это огромное счастье.

Роль длиною в жизнь

— Ванюкова – актриса широчайшего диапазона. Столько разноплановых ролей сыграно, что невольно возникает вопрос, в чем же причина такой «безграничности»?

— Ни в чём, а в ком. Я очень благодарна режиссеру Роману Михайловичу Романовскому, который дал мне роль Надежды в пьесе Горького «Варвары» Эта роль очень яркая и… возрастная. А я совсем молодая актриса, играла пока только «луиз» — лирических героинь. Я приходила домой и об стенку головой билась: он хочет меня погубить, я этого не сыграю никогда! А когда сыграла, в ноги Романовскому поклонилась. Ведь он сделал мне переход на роли совершенно другого амплуа. Потом мне уже в 35 лет не страшно было 80-летнюю старуху играть. А ведь сколько актерских судеб было поломано из-за того, что актрисы так и «застревали» в лирических героинях до старости.

— У Вас есть самая любимая роль, которая, как Вы считаете, и на душу легла и удалась на все сто?

— Насчет удалась, не знаю. Но, пожалуй, интереснее всего было работать над Аркадиной. Я, кстати, её дважды играла – в Уральске и у нас, в Петропавловске. Роль Аркадиной уникальна тем, что ее каждый раз можно играть по-новому. Вот что значит Чехов! Аркадина бесконечна, бесконечна! Там такие ходы можно находить! Это роль, которая не отпускает всю жизнь.

— А нелюбимые роли были?

— Луизу в «Коварстве и любви» не любила, это да. Хотя и её мне пришлось в двух театрах играть. Ну никакая она, на мой взгляд, никакая! Хотя…. наверное, все зависит от режиссерского прочтения. У нас ведь и «Ромео и Джульетту» как ставили? Она в розовом платьице, он в голубеньком камзольчике, такие все возвышенно-трафаретные, аж тоска берет. А когда я посмотрела в Москве «Ромео и Джульетту» Франко Дзеффирелли, он еще «Волчицу» привозил с Анной Маньяни в главной роли, — всё, думала: из театра не выйду, у меня не было сил. Это такое искусство, на грани запредельного!

Худрук всей её жизни…

— Если говорить о главных ролях в жизни любой женщины – ролях матери, жены, — то и они Вам удались на все сто. Уже восемь лет, как нет с нами Виктора Семеновича Турпаяна, но в театральной среде до сих пор с уважением говорят об этом человеке.

— Витя — он для меня был всем: и другом, и мужем, и самым честным и неподкупным критиком, и учителем… Мы прожили вместе 33 года. Помните, как Миронова сказала о Менакере, так вот я могу повторить ее слова в приложении к Турпаяну: он был художественным руководителем всей моей жизни. Он даже в больнице, когда под капельницей лежал, беспокоился о театральных делах.

Витя очень много сделал для воспитания нашей дочери Виктории. Именно он привил ей хороший художественный вкус. Вика с детства читала только настоящую литературу, хорошо разбирается в живописи. Я горжусь дочерью. Она думающий человек, не пустышка. Вика живёт в Париже, у неё творческая семья: муж Филипп Жерар занимается продюсированием концертов классической музыки, знаком со многими выдающимися музыкантами. Год назад родилась внучка Александра. Летом вот снова собираюсь к ним в гости, не терпится живьём увидеть Сашеньку, ведь мы общаемся по скайпу. Могу сказать, что большая часть моего сердца остаётся там, в Париже…

Вера ГАВРИЛКО, фото из театрального архива