Потанины: из прошлого Островки

В середине XIX века в 150 верстах к западу от уездного города Петропавловска, на казачьем тракте, между двух огромных озер, уютно расположился небольшой поселок Островка, приписанный тогда к станице Пресновской. В 1878 году в нем проживало ровно 700 жителей обоего пола, занимавшихся земледелием и скотоводством.

Село Островка упразднено в прошлом 2018 году. Для историка оно интересно событиями гражданской войны, оставившими на западной окраине села братскую могилу. В ней лежат красные бойцы 35-й дивизии, попавшие в железный капкан Сибирского казачьего корпуса теплым сентябрьским утром 1919 года. Отсюда прорывались к Казанской остатки изрубленного 43-го полка под командованием будущего маршала, героя Сталинграда, Василия Ивановича Чуйкова. Но, кроме названных событий столетней давности, есть еще одна веха в истории нашего края, которая будет время от времени возвращать пытливого читателя к этому оставшемуся лишь на старых картах названию – Островка, Островный, Островский…

Эта веха — жизнь в наших местах Ильи Андреевича и Николая Ильича Потаниных, деда и отца известного путешественника, этнографа, писателя Григория Николаевича Потанина (1835 -1920 гг.). После основания Новоишимской (Пресногорьковской) линии крепостей и редутов, протянувшейся от урочища Звериная голова на Тоболе через край горько-пресных озер до Омской крепости на седом Иртыше, появились в этих местах городовые казаки из сибирских слобод и острогов – Тюмени, Царева кургана, Тобольска. Прадед Григория Потанина Андрей прибыл с братом из Тары в середине 50-х годов и был одним из первых строителей редута Второпресного, простоявшего до 1764 года.

Сын Илья, родившийся здесь, дослужился до сотника в основанной позже Островке, предположительно возникшей на месте упраздненного Второпресного (самое раннее упоминание об Островке найдено автором в «Списке крепостей и редутов сибирской линии» за 1802 год»). В литературе встречаются упоминания об участии Ильи в Отечественной войне с Наполеоном, но ряд аргументов опровергают это предположение. К 1812 году Илья был в почтенном для службы возрасте, кроме того, сибирские казаки принимали участие в Отечественной войне лишь в составе выведенных ранее генералом А. Скалоном (1808 – 1809 гг.) армейских полков.

Кроме службы Илья занимался разведением и торговлей лошадьми, в которых знал толк. Бабушка Степанида рассказывала маленькому Грише, как дед возил ее в телеге с утра до вечера по пресновской лесостепи, показывая бесчисленные косяки лошадей, а когда он скончался (после 1820 года) в Островку для дележа скота между тремя братьями пригнали коров и овец и загнали в загоны трех домов, а лошадей даже не пригоняли – делили в степи. Илья поддерживал связи с богатыми и влиятельными степными баями, имел тамыров во многих аулах, часто ездил в гости и сам принимал степных гостей. Особенно гордился он письмом хана Абылая, показывая всем оттиск печати, сделанным перстнем самого хана (сложно сказать, принадлежало ли письмо хану, было ли адресовано Илье Андреевичу или кому-то другому – Абылай скончался в 1784 году, но оно было несомненной реликвией сотника).

Состоятельный Иван Андреевич Потанин, прослышав об открытии в Омске войскового казачьего училища в 1813 году, отправляет учиться сыновей Дмитрия (1792 г.р.) и совсем маленького Николая (1801 г.р.). Училище открыл давний его знакомец, пресногорьковский майор, атаман Сибирского казачьего войска Федор Карпович Набоков (1768 -1831 гг.). Поначалу из его стен должны были выпускаться урядники, а с 1822 года – офицеры войска. Содержание воспитанников целиком ложилось на казачьи общества и родителей.

Старший сын Дмитрий (18 лет, из казачьих детей, 2 аршина 3 вершка; лицом бел, глаза серые, волосы светло-русые, щедро вихров (?), нос средний, говорит просто, [в службе казаком] с 811 г., холост. – Списки СКВЛ, 2-й полк) уже имел звание урядника и был приглашен продолжить образование. Дмитрий служил на Иртыше, в станице Семиярской, будучи есаулом, командовал 7-м казачьим полком. В 1825 году им с помощью казаков в Семиярской была построена каменная церковь Всемилостивого Спаса [«церковь с двумя колокольнями, которые не примыкают к центральному зданию с куполом, а выстроены в виде отдельных башен, одна к северу, другая к югу от церкви, купол над центральным зданием плоский, и весь ансамбль этого сооружения скорее напоминает мечеть, чем церковь». — воспом. Г.Н.Потанина]. В 1838 году был председателем Семипалатинского земского суда, был награжден орденами Святой Анны 3-й и 4-й степеней.

Дмитрий Ильич имел влиятельные связи в Омске, сумел приумножить доставшееся от отца достояние (до 10 тысяч голов лошадей). Кроме того, в 1833 году он удачно женился на дочери томского золотопромышленника Павле Александровне Гороховой (1808 г.р). У них в 1834 году родилась дочь Елена (Леонтина). Гриша Потанин жил в Семиярской два года (1841-1843 гг.), дядя обещал устроить его после начальной подготовки в столичный кадетский корпус, но в 1842 году простудился и умер. После его кончины Павла вышла замуж за барона Мейршейфа фон Гильзена (ум.10 апреля 1858 года, погребена: Николаевская церковь села Колыон, Мариинского уезда, Томской губернии).

Николай Ильич Потанин изучал в казачьем училище Закон Божий, историю и географию, арифметику, алгебру («до пропорций гармонических»), геометрию, тригонометрию, грамматику, военную топографию, артиллерию, фортификацию, рисование и черчение пером и кистью. Окончив полный курс со своими товарищами Симоновым, Шрамовым, Панковым, Толмачевым Николай был выпущен казаком в конно-артиллерийскую бригаду войска. В 1821 году по достижении двадцатилетнего возраста он становится урядником, в следующем году получает первое офицерское звание прапорщик с переводом во 2-й конный казачий полк, базировавшийся в редутах Пресновской крепости.

В 1829 году хорунжий Потанин был вызван в Омск, где от командующего войсками Западной Сибири генерала И. А. Вельяминова получил приказ сопроводить в Коканд ханское посольство от иртышских форпостов до Ферганской долины. Николай Ильич записал в дневнике: «По воле высшего начальства я был назначен в 1829 г., мая 17-го дня для сопровождения до г. Ташкента коканских посланников, бывших в С.-Петербурге, и кроме сего поручения имел обязанностью делать съемку и описывать по мере возможности положение и свойство тех мест, чрез которые мне проходить надлежало. …Я необходимостью поставил сообщить моим соотечественникам некоторые о них сведения, полученные мною во время прохождения оных и во время… моего пребывания в городах Ташкенте и Кокане».

После курса обучения тонкостям маршрутной съемки Николай Ильич отправился в Семипалатинск. Дорога шла через Ямышевскую крепость, в которой, он, должно быть, познакомился со своей будущей женой. По мнению А. Л. Захаренко: «Потанин, наряду с охраной посольства, подарков хану, должен был выполнить задачи дипломатические (расположить к русским хана, его приближенных, правителей крупных городов на пути следования) и научные, посильные целой экспедиции». Николай Ильич находился в поездке с 12 августа 1829 по 24 мая 1830 года. Вместе с ним был конвой из 13 казаков.

Дневниковые записи под названием «Записки о коканском ханстве хорунжего Н. И. Потанина» были опубликованы в популярном «Военном журнале №4, 5» за 1831 год. Они были с большим интересом встречены российскими читателями. Впоследствии «Записки» неоднократно переиздавались различными историко-географическими изданиями. Написанные чрезвычайно талантливым, живым языком, «Записки», по свидетельству П. П. Семенова-Тяньшанского, дошли до А. Гумбольдта и были использованы им в капитальном труде «Центральная Азия».
С 1834 года началась служба Николая Потанина в звании есаула в недавно созданном Баянаульском внешнем округе, начальником военного гарнизона в Баянауле. Происходят изменения в личной жизни есаула – он женится на Варваре Филипповне Труниной (1811 г.р), дочери заслуженного артиллериста, штабс–капитана Филиппа Львовича Трунина (1775 – 1841 гг.). Свадьба состоялась в крепости Ямышевской, сюда же в следующем году «отец привез в Ямышево свою жену в дом своего тестя только на короткое время, чтобы дать ей возможность разрешиться от бремени…Мой дед не сделал военной карьеры, потому что имел большую семью, у него было 17 детей, из которых взрослого возраста достигли три сына и шесть дочерей» [Потанин Г.Н.].

Григорий родился 22 сентября (ст. ст.) 1835 года и уже через полгода был увезен в станицу Пресновскую, где провел с перерывом восемь детских лет. Николай Ильич Потанин продолжал службу далеко южнее линии. В 1839 году военный отряд под его командованием направлялся к берегам Сарысу. Здесь произошел случай, прервавший блистательную карьеру и круто изменивший жизнь всей семьи. В отряде кроме казаков, были солдаты и артиллерия, которые подчинялись своим командирам. Казак из отряда Потанина взял ружье пехотинца, стоящее на сошках возле палатки, и на охоте выстрелил в воду, повредив ствол. Пехотный офицер наказал казака, не уведомив Потанина. Последний велел арестовать проморгавшего свое оружие солдата. Случай этот перерос в драку между командирами и их подчиненными. Обе стороны отправили рапорт о происшедшем каждый своему начальству. Потанин по приказу генерал–губернатора Западной Сибири П. Д. Горчакова был отдан под суд, год провел в тюрьме и разжалован в рядовые казаки. Не помогло вмешательство влиятельного брата, богатые подношения нужным людям. У Горчакова сложилось мнение о недисциплинированности офицеров-казаков и он принял решение сурово наказать одного из них, чтобы «другим неповадно было».

Николай Ильич оказался в тяжелейшем положении. В 1840 году скончалась Варвара Филипповна (похоронена в Пресновской), чуть позже – брат Дмитрий, единственный, кто помогал ему в судебной тяжбе. Он остался с пятилетним сыном на руках практически без средств к существованию – все состояние было потрачено на прекращение судебного дела. Гриша до смерти дяди проживал в Семиярской, и приехав в Пресновку в 1843 году, был взят на воспитание в семью полковника Мориса Эллизена, командира казачьей бригады. Отца Григорий видел редко – друзья «назначили отца в состав экспедиций, которые ходили в степь для усмирения киргизского бунта, поднятого Кенесарой, после каждого такого похода начальник отряда представлял моего отца к прощению и возвращению ему офицерского звания. Таким образом, он совершил четыре или пять длинных походов в степь.

Во время экспедиции генерала Сивергельма, в звании рядового казака, доходил до коканских городов Сузака и Чимкента, за недостатком топографов ему поручено было произвести маршрутную съемку вдоль реки Сарысу, от гор Улутау до ее устья. Барон Сильвергельм представил его к награде, но князь Горчаков остался при своем решении не щадить казачьих офицеров». Сделанная Николаем Потаниным топографическая съемка, описание местности вдоль реки Сарысу стали одним из основных источников для составления третьей части (Киргизская степь Западной Сибири. 1852 г.) XVII-го тома фундаментальной энциклопедической работы «Военно-статистическое обозрение Российской империи». Лишь в 1855 году, когда он по выслуге лет числился в запасе, по особому представлению, высочайшим указом императора Александра II ему было даровано воинское звание хорунжий.

В период между походами Николай Ильич жил в своем доме в Пресновской. Вместе с ним проживала сестра Меланья Ильинична с мужем Кирилом Корнеичем. Приходили в гости племянницы – старшая была замужем за казачьим фельдшером Чучкиным, а младшая Прасковья сильно привязалась к двоюродному брату Грише. Она совместно с Эллизенами занималась его воспитанием. Заглядывал в гости полковой командир войсковой старшина Симонов, очень дружный с Николаем Ильичом. Бывали в у Николая Ильича добрые знакомые из Степи, желанным гостем в доме был Чингис Валиевич Валиханов, сын последнего хана Среднего жуза Вали. По словам Сабита Муканова: «Николай Ильич был и офицером, и российским верноподданным, но выросший среди казахов, он дружил со многими из них. Знакомясь с казахской историей, бытом и культурой, он видел в казахском народе черты добродушия и честности. Можно сказать даже больше: он полюбил казахов, стремился приобщить их к русской культуре, чтобы открыть дорогу гражданскому росту народа».

Полковник Эллизен был большой любитель заниматься огородом и разведением цветов. Рядом с его огромным домом был посажен огород, а вся примыкающая к дому территория засажена цветниками. Семена выписывались по почте. Эллизен, безгранично уважавший Николая Ильича, пристроил его к этому занятию. Работа в огороде пришлась по душе Николаю Ильичу, семена, подаренные Эллизеном, он садил и в своем огороде. «Он был человек практический, ум его был способен к математическим занятиям. От школьной скамьи в войсковом училище он сохранил тетрадки геометрии и тригонометрии. Он любил математику; помнил то, чему учился в войсковом училище, и уже в возрасте шестидесяти лет не забыл формулу, как высчитывать объем тела и измерять плоскости, — но не был совершенно знаком с гуманитарными науками», — писал в воспоминаниях Григорий Потанин.

Но главной заботой казака Николая Ильича Потанина было строительство новой большой деревянной церкви. Ему поручили надзор за постройкой, и он увлеченно этим занимался – чертил планы, делал разрезы, производил расчеты. Часто его можно было увидеть среди строителей храма во имя Архистратига Божия Михаила, дающего распоряжения строителям. Церковь была освящена в 1847 году. «Построена тщанием прихожан. Зданием деревянная, с такою же над папертью колокольнею, прочна и утварью достаточна» (описание 1914 года).

Уроженец Пресновки, известный писатель Иван Петрович Шухов такой видел церковь в 1912 году: «Срубленная в лапу из могучих лиственничных бревен и обшитая снаружи продольными тесинами с пазами, имитирующими кирпичную кладку, пропитанная при многократных покрасках вековым наслоением белил, церковь и впрямь выглядела белокаменной. И в то же время маловесомой, строго – нарядной, слитной, с шатровой, порывисто устремленной в небесную высь, увенчанной жарко горевшим крестом колокольней. Церковь покоилась на самом возвышенном месте станицы — на Древнередутском холме бывшей сторожевой казачьей крепости, обнесенной земляными валами. Оттого-то так хорошо и видна была она издалека — со всех дорог, сходившихся с четырех сторон света к станице».

Пока ничего не удалось узнать о последних годах жизни Николая Ильича Потанина. Появляющиеся в прессе сведения о том, что он с мая 1854 по декабрь 1857 года служил на золотых приисках дальнего своего родственника Философа Горохова ничем не подтверждены. Тем более, что купец Горохов вчистую разорился и умер в нищете, потеряв все имущество в 1855 году. Дата смерти Николая Ильича точно не определена, 1858? 1860? год. Не удалось установить и место погребения. Да и столь ли важно знать об этом. Главное – помнить о том огромном вкладе, который внес Николай Ильич Потанин в развитие истории и культуры нашего края в далеком уже девятнадцатом веке.

Проезжая по шоссе Костанай-Петропавловск, остановитесь на минуту и постойте на обрыве огромного озера, на северном берегу которого прячутся в туманной дымке крыши домов последних жителей Островки. В скором времени лишь старые карты и книги напомнят нам о ней и о людях, живших, любивших, воевавших и уходивших навсегда под этим вечно безмятежным небом…