Петропавловская крепость в XVIII веке. Военная администрация и казахская знать

(Окончание главы)

В последние годы своей жизни Кулсара выступил как отличивший­ся разведчик о деятельности Аблая, направленной не в пользу Рос­сии. Царская администрация пристально наблюдала за Аблаем. В 1749 г. он присягнул на подданство России, впоследствии в 1762 г. он присягал вторично.

Но его присяги не были искренными. Аблай задался целью обеспечить себе всю полноту власти в Среднем и Старшем Жузах. Вся его деятельность носила реакционный характер и была направлена против России. После признания казахами Среднего Жуза Аблая своим ханом в 1771 г., царское правительство пыталось оформить это высокое положение как милость императрицы. Аблая пригласили явиться в Оренбург для совершения обряда возведения в ханы и получения ханских знаков: шапки, шубы и сабли. Аблай отнёс­ся к этому приглашению пренебрежительно и в Оренбург не явился. Аблай всё же ответил оренбургскому губернатору, что он во исполне­ние высочайшей воли согласен прибыть для церемонии не в Оренбург, а в Петропавловскую крепость. Но это была с его стороны толь­ко отговорка. Когда его пригласили в Петропавловскую крепость, он уклонился и от явки в неё. Такое неприязненное отношение Аблая к России послужило поводом для организации заговора против Аблая со стороны царской администрации. Аблая имели ввиду задержать и отправить в Россию, а на его место поставить другого хана.

Планы заговорщиков расстроились из-за смерти Аблая в 1781г. Но теперь уже царское правительство решило ни в коем случае не упускать удобного момента для закрепления своего влияния. Сын Аблая — Вали-султан сообщил оренбургскому губернатору о своём желания отправиться в Петербург с донесением о кончине отца. Его просьбу отклонили, мотивировав тем, что имеется высочайшее повеление о необходимости выбора нового хана, что и нужно прежде всего сделать. Новый Оренбургский и Уфимский генерал-губернатор Якобий предложил командиру Сибирского корпуса Огарёву, чтобы тот внушил сыновьям Аблая и старшинам через нарочного благонадёж­ного человека о проведении выборов хана «с общего согласия, так как и Меньшей Орды Нурали-хан сие достоинство получил», и после чего они подготовили б императрице прошение об утверждении выбран­ного хана. Знать Среднего жуза избрала ханом Вали-султана.

1 ноября 1782 года в Петропавловской крепости был совершён торжественный обряд утверждения Вали в ханском достоинстве. Обряд был обставлен пышным церемониалом. Представителями царского правительства были Уфимский и Симбирский генерал-губернатор Якобий и командир Сибирского корпуса генерал-поручик Огарёв. На торжестве присутствовали 15 султанов, 120 биев, батыров и старшин и до 500 человек «чёрного народа», т.е. незнатных казахов. Эти люди были пропущены в крепость, где совершался обряд. Но кроме того, много «чёрного народа» находилось вне крепости. Вали был приведён к присяге, ему был вручен «патент» на ханское достоин­ство и «особливые знаки высочайшей милости»: соболья шуба, шапка и сабля.

По утверждении Вали ханом, на верхнем петропавловском форштадте для него был построен каменный дом. С тех пор в Петропав­ловске находилась зимняя резиденция хана Среднего Жуза. В летнее же время ханские юрты располагались в районе нынешнего Кокчетава или же на Ишиме в пределах нынешней Кокчетавской области. Местное предание считает за дом Вали-хана в Петропавловске двухэтажное каменное здание военного лазарета, построенное в 1829 г. (оно находится на запад от городского театра). Возможно, что лазарет был построен на месте ханского дома. Вали-хан умер в 1821 году. Его дом мог быть снесён или же переделан под лазарет. В одной казахской народной песне вспоминается белый дом Вали-хана. Очевидно, в ней говорится о петропавловском доме хана. Вали получал от царского правительства, также как и Аблай, жалованье — 300 рублей (а с 1796 г. — 600 р.) в год и продо­вольствие — муку и крупу. В отношении России Вали шёл по стопам своего отца. Беспокоясь только о благополучии ханской семьи, Вали поддерживал внешне добрососедские отношения с царской Россией тогда, когда они были ему лично выгодны. Среди казахского народа он зарекомендовал себя как хан-грабитель и притеснитель. На него в 1792 году жаловались представители родов, кочующих близ Новой линии. Старшина Кублек писал в Петропавловскую крепость генерал-майору Бауэру, что Вали по вступлению в ханы «начал обращаться со своими подвластными против долгу, присяги и чинимой клятвы. Совсем иначе и нимало не похоже на справедливость обладательной особы, ибо сперва во владении его Вали-хана Среднею ордой у подвластных моих киргис, как им самим и теленгутами (т.е. дружинниками-А.С.), по его велению, из платья, вещей, лошадей и скота, мною разграбление чинено было …

Потом коснулся он приступить в согласие и завести дружелюбность других орд с старшинами и их киргисцами, не с благо-пристойными и честными людьми, с кем бы союз иметь должно и охранять целость нашего и моего общества благополучия, но с самыми дерзкими и разбойниками, которые имея название под видом его теленгутов и подобных им ближних людей, навсегда делают увоз людям, отгон скота и причиняют тем великий вред недовольно России. Но и нам, его подвластным, не меньше чинят наглые и немалые грабежи. Приезжающим сюда в Россию с торгом ташкентским, бухарским караванам на немалые суммы, а иных и вконец разоряя, берут и самих ташкентцев, бухарцев и других им подобных людей в плен… Ибо всей его Вали-хана неистовой пред­приимчивости и допущения к разорению, как мне, так моих и дру­гих наших старшин подвластных киргис, через чинимые его содру­жеством частые и немалые баранты (т.е. отгоны скота — А.С) довёл так, что у некоторых из нас от предков наших имели лошадей ты­сяч по 10-ти и более, в чём наше имение, богатство, платье и пропитание зависело. А ныне и у лучшего, чрез то не более сыскаться может, как разве тысячи по 2 и то до велика и до мала… А просили здешних господ генералитетов освободя нас и подвластных наших киргисцов, всех из-под владения оного Вали-хана, которой сим достоинством по его непристойным поступкам именоваться не может, милостивно освободить. А препоручить под начальство такого владельца, который бы в совершенном порядке наш управлять и от всяких случающих с нами набегающих злодеев, грабителей и разбойников набегов защищать мог”.

В 1795 г. недовольство Вали-ханом выразилось в коллективном прошении султанов и старшин от имени 130 тысяч казахов Среднего Жуза, кочевавших у Новой линии, об изъятии их из-под власти Вали и принятии их в непосредственное ведение России. В конце ХVI века в правительственных учреждениях уже имелись проекты включения казахстанских степей в состав империи и пере­носу имперской границы к границам среднеазиатских ханств. В связи с этими проектами в 1792 г. были прекращены спорные дела с Китаем и возобновлена торговля с ним. В следующем 1793 г. при­няли российское подданство казахи Старшего Жуза ведомства султа­нов Тугуна и Чурыгея. Создавались удобные условия для включения значительном части казахстанской территории в состав России. Эти мероприятия и были проведены в 1820-ых годах и позднее.

Из книги Семенова А.И. «Город Петропавловск за 200 лет, 1752-1952 гг.»

(В следующем номере читайте: «Петропавловская крепость во время крестьянской войны под предводительством Пугачёва»)

Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск