Ставки на спорт 
Житуха буржуя бесцельна, ужасная.
А в нашем театре премьера КРАСНАЯ!
Листовка Самрекламтеатра
Квадратура круга — задача, заключающаяся в нахождении построения с помощью циркуля и линейки квадрата, равновеликого по площади данному кругу. Является одной из самых известных неразрешимых задач.
Википедия.
В Северо-Казахстанском русском театре драмы – долгожданная премьера! И какая — по пьесе В. Катаева «Квадратура круга». Первый же «выход в люди» — сдача нового спектакля членам худсовета – вызвал сильное сотрясание воздухов на этом самом худсовете. Интрига заключалась в следующем. Трудно найти другую такую пьесу советской драматургии со столь потрясающе удачной сценической судьбой. И – вот парадокс-то! – столь же трудно было вспомнить, какой еще спектакль «погодинцев» вызвал бы такие бурные дебаты на худсовете, вплоть до активного неприятия и даже негодования его отдельных членов: «Зачем ЭТО ставить? Кому СЕГОДНЯ будет интересно такое «старье»? Двумя днями позже, во время официальной премьеры, все эти вопросы можно было смело сдавать в утиль. Зритель проголосовал и за пьесу, и за спектакль бурными аплодисментами, местами переходящими в овации.
Ах, водевиль-водевиль-водевиль…
Что до автора этих строк, то я не просто считаю катаевскую «Квадратуру круга» удачным выбором режиссера-постановщика Виктора Шалаева, но и — настоящим украшением театрального репертуара. И берусь это обстоятельно – шаг за шагом – доказать. Начнем с того, что пьеса, написанная в 1928 году, была благосклонно принята публикой своего времени, и нисколько не утеряла своей свежести и актуальности в наше время. Едва выпрыгнув из катаевской пишущей машинки, «Квадратура круга» бодрым шагом отправилась «в массы», заняв достойное место на лучших подмостках страны. В тоже же 1928-м «Квадратуру» поставили в Московском художественном театре, причем за год было сыграно более ста представлений. Пьесу включили в свой репертуар едва ли не все театры страны: любительские, студенческие. Словом, она стала поистине народной. А как иначе? Ведь это был первый советский водевиль – легкий, изящный, искрометный.
Даже заграница не устояла перед обаянием «любви вчетвером по-советски. В 1935 году состоялась американская официальная премьера «Квадратуры круга». И не где-нибудь, а на самом Бродвее. В бродвейском «Льюсиум театре» комедия Валентина Катаева выдержала свыше ста представлений.
«Сейчас я смотрел «Квадратуру круга», которая идет на Бродвее, – писал Илья Ильф в письме друзьям в СССР. – Человек в цилиндре покупал билет в кассе. Передайте Вале, что первый человек в цилиндре, которого я видел в Нью-Йорке, покупал билет на его пьесу… За синим окном идет снег. Если показать Россию без снега, то директора театра могут облить керосином и сжечь… В углу комнаты стоит красный флаг. Публике нравится пьеса, все смеются».
Второе рождение любовная история четырех строителей коммунизма пережила в наше циничное время. «Квадратура круга» по-прежнему в театрах нарасхват. Чем же зацепила нынешнего падкого «на клубничку» зрителя эта простая, в общем-то, история о чудаковатых и наивных людях, свято верящих в идеалы партии, но столь же сильно мечтающих любить? Ведь не одной же модой «на все советское»? Попробуем ответить на этот, как представляется автору, не вполне простой вопрос.
Равнение на постомодерн!
Как признался режиссер-постановщик Виктор Шалаев, катаевская комедия привлекла его по трем причинам: «Во-первых, это пьеса для молодых актеров, во-вторых, это пьеса добрая, в-третьих, она иронично отражает ту славную эпоху, к которой мы относимся с большим уважением». Думается, в этом ответе – весь Шалаев. Уже не будучи художественным руководителем театра, он все равно продолжает думать о становлении и воспитании молодых актеров, подбирая репертуар «под них». Да и мысль об «иронии сквозь призму уважения» или «уважения сквозь призму иронии» заставляет задуматься о тонких материях.
Давайте вспомним сюжет пьесы. Действие «Квадратуры» происходит в двадцатых годах позапрошлого века. То ли в общежитии, то ли в коммуналке живут-в-ус-не-дуют два друга-студента. Быт приятелей совершенно не волнует, ведь они полностью устремлены в светлое будущее. Устремления героев так светлы, что им абсолютно все равно, на чем спать. Хоть на садовой скамейке по очереди. В один прекрасный день наши герои женятся – одновременно и тайком друг от друга. И, соответственно, приводят избранниц в свою холостяцкую берлогу на двоих. В небольшой комнате их уже становится четверо. И, о ужас, мужей начинает тянуть к чужим женам, а чужим женам как-то резко становятся неинтересны родные мужья… В общем, казалось бы, классическая комедия положений. При существующем зрительском спросе и грамотной режиссерско-актерской подаче жанр, просто обреченный на успех.
Однако ситуация мне видится чуточку глубже и пикантней. На мой взгляд, постановка Виктора Шалаева «Квадратура круга» — это в чистом виде театральный постмодернизм. И как всякий добротный образчик постмодерна, он по определению объединяет самую разношерстную и разновозрастную аудиторию. Уверена, что «Квадратуру» будут с одинаковым интересом и удовольствием смотреть и тридцатилетние любители Пелевина, и двадцатилетние киноманы, и те, чья молодость прошла в изучении трудов классиков марксизма-ленинизма.
Новый спектакль сбалансирован настолько, что его художественная содержательность совершенно не противоречит его коммерческой составляющей. Постмодерн вообще — коммерчески оправданный и выгодный продукт, поскольку одной ногой опирается на массовую культуру, а второй делает этакий дерзкий интеллектуальный пируэт. Облекая все вокруг в игровую и ироничную форму, постмодерн постоянно сокращает расстояние между массовым и так называемым элитарным зрителем. Он, образно говоря, низводит элиту в массу и приподнимает массу до уровня элиты. Так что для любого театра постмодернистская пьеса или постмодернистское прочтение классики – это находка, а для репертуарного – находка вдвойне. Она позволяет: во-первых, пополнить кассу, во-вторых, не уронить лицо перед критиками. Ну а серьезному режиссеру, не желающему ставить откровенную пошлятину в погоне за прибылью, позволяет, наконец, заняться серьезной же работой, не насилуя собственную душу. Так что очень рекомендую погодинскому театру почаще присматриваться к творениям драматургов-постмодернистов: с какой стороны не глянь – кругом сплошная выгода.
Два в одном
Ну а теперь – по традиции – несколько слов о собственно сценическом действе. По моим ощущениям, на погодинских подмостках под вывеской «Квадратура круга» играются два ощутимо разных спектакля. Конечно, я слегка утрирую, но столь причудливый эффект возымела извечная конкуренция между двумя актерскими составами, занятыми в одной постановке. С одной стороны, — такие сильные актерские индивидуальности как Алексей Никулин (Абрамчик) и Виталий Алфимов (Василий), с другой – молодые, «взрывные» и темпераментные Ринат Ходжаев (Абрамчик) и Роман Лахтин (Василий). Это не могло не наложить отпечатка на различия в нюансировке и в общей подаче характеров главных мужских персонажей. Вечный общажный «страдалец» поэт Черноземный также представлен в двух вариациях, благодаря краскам, которыми насытили этот комический образ артисты Максим Михеев и Влад Сабиров. К слову, я посмотрела спектакль в обоих составах, и затрудняюсь сказать, какой понравился больше. Но могу засвидетельствовать — оба бесподобно смешные.
Без замены сдачу с премьерой блестяще «отпахала» троица «незаменимых» — Марина Черных (Людочка), Татьяна Афанасьева (товарищ Тоня) и Ринат Исмаилов (Флавий). Ринат, кстати, выступает в этом спектакле еще и как ассистент режиссера: это он поставил «живые картины» с революционными речевками, которые веселили зрителей в фойе до начала представления.
Порадовала сценография Николая Корякина и работа мастера по костюмам Светланы Таныгиной. Благодаря художникам и режиссеру, сценическое действо вырвалось за пределы сцены. Фойе украсили импровизированные «окна РОСТА» назидательной тематики. Запомнился суровый плакат рядом с буфетом «Не пейте спиртных напитков, пьющим – яд, окружающим – пытка!». Для полноты картины не хватало горластых буфетчиц в кружевных наколках, ловко заворачивающих в промасленную бумагу беляши или любую другую культовую снедь советских времен.
Красной революционной нитью через все повествование проходит главное – это спектакль про любовь. Про ту любовь, которой тесно в рамках ЗАГСового штампа, которой не страшны голод, холод и бытовая неустроенность и которая (страшно подумать!) никак не желает втискиваться в прокрустово ложе пособия по революционной этике, с которым не расстается смешной персонаж Абрамчик.
… «Что может более современно на земле, чем любовь?» — хотела я было спросить у особо не согласных членов худсовета. Что может быть больнее, здоровее, чище, непристойнее, этичней и не этичней одновременно? И если в наше время ее дефицит, любви, то пусть хотя бы с театральных подмостков уносится в небо незатихающий извечный дуэт двух влюбленных голосов. И неважно при этом, что они исполняют: «Аве, Мария!» или, — простите, — «Интернационал»…
Вера ГАВРИЛКО,
фото автора
приятно когда появляются хорошие спектакли на современных сценах!
Поклон режиссёру постановщику!