Ставки на спорт 
«Такие люди, как Потанин, редки. Их надо беречь и любить», — говорил писатель Горький о замечательном русском ученом, деятельность которого неразрывно связана с изучением истории Сибири и Казахстана. Александра Викторовна Потанина — удивительная женщина, первая русская путешественница – исследователь Центральной Азии, жена и помощница ученого, писателя и общественного деятеля Григория Николаевича Потанина.
Русские путешественники середины и конца ХIХ века — сплошь мужчины. Появление женщины в их рядах — событие исключительное. Это сегодня путешествия обычно связаны с комфортом. Большие расстояния легко пересекают на машинах, есть непромокаемые палатки, и от насекомых можно спастись при помощи спрея. В те годы, когда Александра Викторовна покоряла просторы Азии, ничего этого не было. В первой же экспедиции, в которую она отправилась вместе с мужем 1 августа 1876 года, молодую женщину ожидали суровые испытания на прочность. Путь через просторы Монголии пролегал сквозь девственную тайгу, где полчища комаров в глубоких лощинах так густо заполняли ночной воздух, что гасли свечи!
Почему мы говорим именно о ней? Во-первых, потому, что она сама совершенно удивительная женщина. Во-вторых, потому, что ее муж и по рождению, и по служению Отечеству — настоящий казахстанец. Его детство прошло в станице Пресновской, хотя Григорий Николаевич Потанин родился 4 октября 1835 года в семье казачьего офицера в станице Ямышевской, что в 50 км севернее Павлодара. Его отец был первым атаманом этой станицы, но, разорившись, передал своего сына на содержание своему богатому брату в станицу Пресновскую. Когда мальчик подрос, отец определил сына в Войсковое казачье училище, через два года, в 1849 году переименованное в Сибирский кадетский корпус. Там мальчик провел шесть лет, воспитавших в нем своеобразный казачий и сибирский патриотизм.
Его родная станица сейчас называется Баянаул. Ныне это центр Баянаульского района, прославленный тем, что в нем родились, кроме Г.Н.Потанина, первый казахский академик Каныш Сатпаев, крупнейший ученый-энергетик Казахстана Шафик Чокин, философ и литератор Машхур Жусуп Копеев, первый казахский кинорежиссёр Шакен Айманов. С четырех лет здесь жил казахский поэт Султанмахмут Торайгыров, в честь которого впоследствии было названо озеро Торайгыр. Вот такое «гнездо талантов» основали сибирские казаки в казахской степи!
Это было удивительное место. Посёлок стоял на высоком берегу. У его подножия, среди зелени лугов, рощ и камышей, катил свои волны могучий Иртыш. Чуть виден был вдали противоположный берег, где цвела киргизская степь, а дальше, по рассказам отца и других бывалых людей, поднимался таинственный Алтай. Когда юный Потанин стал учиться кадетском корпусе, он слышал рассказы других кадетов, в большинстве также казачьих сыновей, прибывших в корпус из разных посёлков, станиц и городов: из Бийска, Барнаула, Каркаралинска и Алтая. Близким товарищем Г. Потанина стал казах Шокан Уалиханов, который много и хорошо рассказывал о жизни своих соплеменников. Мальчики подружились и стали помогать друг другу. Шокан поначалу плохо писал по-русски. Григорий учился у него казахскому языку и записывал рассказы друга в тетрадь, которую Шокан иллюстрировал рисунками казахского оружия, утвари, одежды. В старшем классе они оба увлеклись описаниями путешествий.
Корпус был закрытым учебным заведением, но и в него проникали и новые веяния, пробудившиеся в России. Молодые люди тоже часто рассуждали о будущем Сибири и ее народов. Это были только мечты, разговоры. До науки было еще далеко – предстояло еще отдать долг Родине. В 17 лет, как и его друг Шокан, Григорий начинает военную службу, которая, как ни странно, не могла не повлиять на его увлечение географией и на весь дальнейший жизненный путь. В 1852 г. Г.Н. Потанин окончил корпус и, чтобы быть ближе к Алтаю, в чине хорунжего записался в казачий полк, стоявший в Семипалатинске. В 1853 г. он получил назначение в отряд, который был направлен в город Копал и дальше в долину р. Или. Там он впервые увидел снеговые вершины Джунгарского Алатау, а на переходе через реку Или перед ним из тумана поднялась величественная цепь Заилийского Алатау с её острыми пиками, увенчанными снегами. Всё это: вершины, бурные потоки с водопадами, ущелья, скалистые склоны, тёплый климат — было ново для Г. Потанина, жившего до тех пор на равнине. Ему казалось, что он попал в край, похожий на Кавказ, воспетый А. С. Пушкиным и М. Ю. Лермонтовым. В 1853 г. он побывал на берегах Сырдарьи в составе экспедиции генерала В.А. Перовского против крепости Ак-Мечеть и принял участие в ее штурме. Киргизская степь в те годы была еще мало изученным краем. Военные стали его первыми исследователями. Григорий Николаевич был одним их них. Он зимовал в только что заложенном городе Верном (ныне Алматы). Потом был командирован в Кульджу — большой китайский город с пёстрым населением, куда ему поручили отвезти серебро русскому консулу. В 1855 г. он попал с сотней казаков на Алтай, в станицы Бийской линии, где изучал быт казаков-земледельцев. Но он чувствовал неполноту своего образования и в 1856 г. вернулся в Омск. Здесь он изучал тюркские языки, много читал, разбирал архивы, извлекая оттуда интересные материалы по истории Сибири и Джунгарии. За этой работой застал его знаменитый географ и путешественник П. П. Семёнов-Тян-Шанский, проезжавший через Омск по пути на Тян-Шань. Молодой офицер, рывшийся в архиве и мечтавший о путешествиях, несбыточных при его бедности (он получал всего 90 руб. в год) и научной неподготовленности, заинтересовал П. П. Семёнова. Он словом и делом поддержал стремление Г. Н. Потанина учиться, помог ему освободиться от военной службы «по слабому здоровью» и переехать в университетский город. А ведь юноше предстояло служить 25 лет!
Даже в столицу Григорий Николаевич прибыл как странник — с караваном, вёзшим золото из Томска на монетный двор. Г. Н. Потанин поступил в университет, где пробыл три года. Летом на свои скромные средства он отправлялся на ботанические и геологические экскурсии, мечтая о дальних странствиях. Но закрытие университета в 1861 г. из-за студенческих волнений вынудило Г. Н. Потанина вернуться в Омск. Однако П. П. Семёнов не забыл о своем подопечном. По его рекомендации, Г. Н. Потанин с осени 1862 г. был включён в состав экспедиции астронома Струве в пограничную с Китаем полосу между Алтаем и Алатау. Там Г. Н. Потанин собрал гербарий и сведения о быте казахов, кочевавших в этом крае. Во время зимовки в Усть-Каменогорске Г. Н. Потанин ездил на озеро Зайсан-нор для наблюдения зимнего лова рыбы, который он подробно описал в своём отчёте и добился улучшения условий для казахов, арендовавших участки рыболовства. В 1864 г. в экспедиции на хребет Тарбагатай Г. Н. Потанин собрал много данных о быте казахов на летних кочёвках и их фольклоре. Его большой отчет Струве был напечатан в «Записках Географического общества».
По окончании экспедиции Г. Н. Потанин некоторое время был переводчиком с татарского языка при генерал-губернаторе в Омске. Но ему было скучно среди военных и чиновников, и он перебрался в Томск. Там он начал преподавать естественную историю в мужской и женской гимназиях, издавать газету и занялся изучением положения крестьян, прикреплённых к алтайским заводам, и улучшением быта «инородцев» — сибирских народов. В организованном Г. Н. Потаниным кружке молодёжи и в газете обсуждались вопросы необходимых в Сибири реформ и привлечения сибирской интеллигенции к борьбе за экономический подъём Сибири. В этих довольно безобидных разговорах местные власти усмотрели крамолу. Летом 1865 г. все члены кружка были арестованы, перевезены в Омск и просидели там в тюрьме три года, пока длилось следствие. Г. Н. Потанин принял на себя главную вину и был приговорён к 5 годам каторги. Остальные члены кружка — к ссылке в разные места на севере Европейской России, подальше от Сибири. Даже в омской тюрьме Г. Н. Потанин продолжал работать. Ему разрешили разбирать областной архив, и он написал очерки по истории Сибири XVII и XVIII вв.
С 1868 по 1871 г. Г. Н. Потанин отбывал каторжные работы в крепости Свеаборг в Финляндии и еще три года провёл в ссылке в Вологодской губернии. Там он занимался перепиской бумаг, составлением прошений для крестьян и … любимой наукой — написал для Географического общества обзор распространения тюркских и финских племён в Томской губернии в XVIII и в начале XIX веков.
Понятно, каким стал Григорий Николаевич к моменту встречи с единственной в своей жизни женщиной – Александрой Викторовной Лаврской, с братом которой он подружился в ссылке. Она приехала проведать брата в этот далекий от столиц городок из Нижегородской губернии. Так судьбы свела этих двух замечательных и уже не очень юных людей – сына сибирского казака Григория Николаевича Потанина и дочь священника Александру Викторовну Лаврскую. Еще год он был в ссылке, тосковал в одиночестве, но теперь его поддерживали письма Александры. Даже его невестой она стала не сразу, ведь молодой ученый не знал, не придется ли ему жить в ссылке оставшиеся десять лет наказания за мечтания о просвещенной и суверенной Сибирской области.
Только в 1874 г., по ходатайству Русского императорского Географического общества, Г.Н.Потанин был амнистирован с правом проживания во всех городах, кроме столиц. Незадолго перед этим молодые (ему 39 лет, ей – 31), наконец, смогли пожениться и выехать к ее родственникам. С этого времени супруги не расставались почти 20 лет — до конца ее жизни. Александра Викторовна стала незаменимой помощницей Г. Н. Потанина во всех его трудах.
Григорий Николаевич восстановил связи с Географическим обществом и с тех пор посвятил свою и жены жизни изучению Внутренней Азии. Александра Викторовна с 1876 по 1893 гг. участвует в четырёх главных экспедициях мужа. Она следовала за ним, как и положено верной жене, – как нитка за иголкой. Но, помогая мужу, жена проводила свои исследования, признанные современниками очень ценными.
Ни высокогорные перевалы Алтая, ни жаркая, безводная пустыня Гоби, ни речные переправы, ни отсутствие привычной пищи, ни переезды на верблюдах и лошадях — ничто не смущало хрупкую женщину. В. А. Обручев в своей книге «Путешествия Потанина» пишет: «Александра Викторовна обнаружила замечательную выносливость и неутомимость. В ее слабом теле оказался большой запас нервной энергии, воли и способности преодолевать трудности. Она ездила на равных условиях с членами экспедиции мужчинами, качалась целый день на верблюде или сидела в седле на лошади… Вечером ночевала в общей палатке или юрте, согреваясь у огонька, довольствуясь скудной и грубой походной пищей, и спала на земле на тонком войлоке… А в этих условиях после дневного перехода, откладывая отдых, нужно было помогать мужу в ведении дневника, в записи наблюдений, приведении в порядок собранных за день коллекций, аккуратном раскладывании растений в листы гербария… Ее знание жизни и проницательность имели большое значение для Потанина, отличавшегося недостатком практичности и чрезвычайной доверчивостью». На ней лежала забота о топливе, закупках провианта, расчетах с проводниками. Ее, как и мужа, в первую очередь интересовали люди, их обычаи и верования, воспитание детей и быт. Александра Викторовна хорошо рисовала, писала маслом. Она заполняла свои путевые альбомы бесчисленными и разнообразными зарисовками местности, людей, их одежды, жилищ, утвари. А после рассказывала своим современникам о загадочной Монголии, мистическом Тибете. Привезенные ее сведения были удивительны.
Известные путешественники всегда ездили в сопровождении конвоя. Местные жители побаивались их. Г. Н. Потанин же конвоя никогда не имел, ездил в гражданской одежде и с женой. Они много времени проводили в селениях, стойбищах, китайских городах и буддийских монастырях и потому могли более глубоко изучать быт и нравы народов. Александра Викторовна легче попадала в дома и изучала семейный быт местного населения, строго закрытый для посторонних мужчин. Она бывала в гостях у жен монгольских князей и китайских чиновников, наблюдала их быт и нравы, что давало ей материал для литературных работ, которые она печатала в сибирских и центральных газетах и журналах. Александра Викторовна была первой русской женщиной, проникшей в глубь Центральной Азии и Китая.
Итоги путешествий Потаниных по Северо-Западной Монголии были очень значительны. Описание путешествий в виде дневников составило два тома «Очерков Северо-Западной Монголии», и еще два тома были заполнены этнографическими материалами – записями легенд, сказок, поверий, загадок монгольских племен, тувинцев и казахов, описанием каменных баб. Были составлены карты путешествий, собраны богатые коллекции: растения, млекопитающие, птицы, рыбы, горные породы, вода из соленых озер и др. И в сборе коллекций, и в обработке собранных материалов Александра Викторовна принимала самое деятельное участие. Ее отдельные очерки прекрасно дополняли отчеты Г. Н. Потанина.
Почти шесть лет, с перерывами на экспедиции, Александра Викторовна и Григорий Николаевич Потанины жили в Иркутске, тогдашнем культурном центре Сибири, приводили в порядок отчеты о своих путешествиях и публиковали их в местных и столичных научных изданиях. Знаменитые ученые жили очень скромно. Но в их мезонине часто собирались известные люди. Потанин в это время занимал довольно высокую должность — он был правитель дел в Восточно-Сибирском отделе Русского географического общества. Александра Викторовна тоже много работала. Она вела иностранное журнальное обозрение и помещала статьи в местном органе «Восточное обозрение», была первой женщиной, принятой в члены географического отдела, принимала активное участие в организации буддистской выставки. А. В. Потанина в течение многих лет изучала быт бурят и создала первое научно-литературное произведение «Буряты», раскрывавшее судьбу этого коренного народа Сибири. Этот ее этнографический труд был удостоен Золотой медали Русского географического общества. Принимая Золотую медаль, о которой лишь мечтали некоторые ее коллеги, Александра Викторовна смутилась и пошутила: «Это, наверное, за стирку!» Ведь в путешествиях, кроме научной работы, она выполняла тяжелую и в обычных-то условиях женскую: готовила, стирала, лечила мужчин, да еще охотилась и ловила рыбу. А.В. Потанина стала первой женщиной-ученым, которая осмелилась выступать публично. Женщина на кафедре —неожиданное зрелище не только для провинциального Иркутска. В России это «уравнение прав» только начиналось, да и то часто лишь теоретически.
Наступил трагический для супругов-путешественников 1892 год. Весной Григорий Николаевич снова решил двинуться в Китай и на окраины Тибета. Александра Викторовна прихварывала. У нее были серьезные проблемы с сердцем, и врачи отговаривали ее от этого опасного путешествия. Встал вопрос даже об отмене экспедиции вообще, но это было бы слишком большим ударом для Потанина. И Александра Викторовна скрыла от него свое состояние и отправилась в очередную экспедицию в Тибет. В разгар весны в тибетском городке Торсандо Александра Викторовна почувствовала себя плохо. Потанин, испуганный ее состоянием, не решился продолжить путь. Экспедиция отправилась дальше, а супруги остались жить в деревянном доме, в котором дуло из всех щелей. Лишь когда жене становилось лучше, Потанин совершал небольшие поездки в окрестности городка. В такие дни и Александра Викторовна занималась рисованием. Сохранился последний ее пейзаж – «Каменный мост близ Торсандо» — городка, где закончилась ее полная приключений и труда жизнь: после второго удара наступил паралич. Потанин попытался довезти неподвижную жену в китайский госпиталь. Нужно было плыть по реке восемь дней. За два дня до прибытия на место на границе Тибета прямо в лодке Александра Викторовна скончалась. Это произошло 19 сентября 1893 года. Ей было только 50 лет.
Тосковала ли она по Родине, странствуя с мужем по чужим странам? Наверное, да. Иначе почему она пожелала быть погребенной в родной стороне, какой стала для нее Сибирь?
Последнее путешествие Александры Потаниной было таким же длинным и долгим, как и другие, — по китайским рекам до Кяхты ее везли почти четыре месяца и похоронили в этом городе на краю света лишь 23 января 1894 года. Как писали газеты, «с необычайной торжественностью было совершенно погребение». День похорон в городе объявили траурным. Памятник на могиле путешественницы жители города соорудили на свои средства в 1956 году. А в год 250-летия Кяхты, в 1977 году, он был заменен на более монументальный. На его пьедестале высекли надпись: «Первая русская путешественница — исследователь Центральной Азии Александра Викторовна Потанина (1843 – 1893)».
Но еще раньше, в первый год после ее смерти был создан другой замечательный памятник. На оставшиеся от собранных сибиряками денег на похороны Александры Викторовны 40 рублей в Иркутске была заложена библиотека, и ныне носящая ее имя. В ней около сотни книг из личной библиотеки супругов Потаниных. Читальный зал украшает портрет замечательной русской путешественницы.
Откуда в этой обычной женщине такая сила духа, целеустремленность, увлеченность наукой, умение разделить идеи мужа и следовать за ним в самых трудных странствиях? Сейчас, когда так много спорят о путях развития образования, невольно обращаешься к тому хорошему, что было у нас в прошлом. Ведь не только благодаря воспитанию и муштре в кадетском корпусе становились выдающимися личностями мальчики из далеких казачьих станиц и казахских аулов, какими были Григорий Потанин и его друг по кадетскому детству Шокан Уалиханов. Да и их идеал — Н.Н. Семенов-Тян-Шанский — вырос в ужасных условиях – свое раннее детство он провел в полупустой усадьбе наедине с душевнобольной матерью. Только книги и страсть к чтению сделали его выдающимся первооткрывателем новых для России стран и народов.
В жизни Саши Лаврской до ее встречи с Григорием Потаниным тоже не было ничего особенного. Она родилась в 1843 году маленьком скучном городке Горбатове Нижегородской губернии, в семье священника. «Получила домашнее воспитание и образование», написано во всех ее биографиях. Это значит, мама учила ее хозяйничать и всему, что пригодится девочке в жизни, а братья Валериан и Константин — грамоте. Потом Саша недолго училась даже не в гимназии, а всего лишь в школе для девочек из духовного сословия – епархиальном училище, где учили по упрощенным программам. В таком же учебном заведении она позже стала воспитательницей. Ее там любили ученицы и коллеги – за честность и доброжелательность. Заметим, она с детства много читала, успешно занималась рисованием. Но ничего такого, что сделало бы юных Лаврских знаменитостями, не было совсем. «Поездка с самоваром за город или катание на лодке были годовыми событиями», — вспоминал впоследствии брат Александры Викторовны. Однако всегда было, кроме официального обучения детей, еще почти забытое ныне самообразование. А это зависит от самого человека. На примере А.В. Потаниной можно вспомнить, что это такое.
Когда в Петербурге, вскоре после женитьбы, Григорий Николаевич познакомил Александру Викторовну со своими друзьями и единомышленниками, она, девушка из глухой провинции, скромная поповна, оказалась в столице среди видных представителей русской науки. Но умная от природы, она сделала все, чтобы заполнить пробелы в своем образования: изучала английский, французский, занималась переводами, посещала научные общества и университет, чтобы послушать доклады известных ученых по географии, этнографии. Незаурядные природные способности Александры Викторовны благодаря общению с лучшими людьми своего времени раскрылись полностью.
Друг Г. Н. Потанина, писатель-этнограф Н. М. Ядринцев вспоминал: «Это была скромная, застенчивая женщина, высокая сухощавая блондинка с подстриженными волосами и тонким певучим голосом… лицо ее носило печать серьезной и интеллигентной женщины». Поразила Александра Викторовна и В. В. Стасова – одного из видных представителей русской культуры. Он подробно рассказал о десятилетней дружбе с этой чудесной женщиной: «…Впечатление, произведенное на меня Александрой Викторовной, было совершенно особенное. Она не была красива, но в ней было что-то такое, необыкновенно-притягательное для меня. В ее лице была какая-то страдальческая черта, которая делала мне ее необыкновенно симпатичною… У нее был взгляд такой, какой бывает у людей, много думающих, много читавших, много видевших».
Григорию Николаевичу предстояло прожить без любимой жены, единомышленницы, друга и … заботливой няньки еще долгих 26 лет. Он очень долго и тяжело переживал смерть жены. «Уже девять месяцев прошло, а я все плачу и не могу остановиться. Видно, что-то испортилось в моих глазах», — писал он другу. Все годы без нее он посвятил Сибири. Жил и работал в Иркутске, Красноярске, в Томске, совершая летом небольшие поездки по Забайкалью, на Алтай и в Киргизскую степь для сбора народных легенд, сказок и поверий, чтобы пополнить свои и ее труды о восточном эпосе. Больше всего старый ученый занимался изучением и обработкой собранных им и его женой произведений восточного народного творчества. В результате появились его очерки: «Восточные мотивы в средневековом эпосе», «Восточные параллели некоторым русским сказкам», «Русская девица Дарига в киргизской сказке», «Греческий эпос и ордынский фольклор», «Ставр Годинович и Гэсзр».
Г.Н. Потанин всегда принимал деятельное участие в научной и общественной жизни сибирских городов. Часто именно он был инициатором учреждения учёных и других обществ, школ и музеев, хлопотал об открытии в Красноярске и Томске отделов Географического общества, составлял докладные записки, ездил в Петербург двигать дела. В Томске по инициативе Г. Н. Потанина было учреждено Общество изучения Сибири, первые в Сибири Высшие женские курсы. Но власти по-прежнему считали его неблагонадёжным. Когда в 1905 г. Томский технологический институт избрал Г. Н. Потанина своим почётным членом, министерство отказалось утвердить его.
А он, не обращая на это никакого внимания, продолжал работать, удивляя всех своей энергией и все новыми идеями, несмотря на преклонный возраст и ослабевшее зрение. В 1915 г. Томское общество отпраздновало его 80-летие большим собранием. На нём были оглашены многочисленные приветствия со всех концов Сибири.
Летом 1919 г. Г. Н. Потанин тяжело заболел и 30 июня 1920 года скончался.
Его политическая судьба оказалась странной и противоречивой. При царях он оставался в глазах властей неблагонадежным и был лишен возможности занимать посты, достойные его знаний и энергии даже в научных учреждениях и организациях. Таким же неблагонадежным он ушел из жизни и при Советах, так как выступал в прессе противником коммунистической идеологии и в 1919 г. подписал антисоветское воззвание. По этой причине о нем мало писали в советское время, хотя ученые признавали, что Потанин — один из трех пионеров изучения Внутренней Азии, а «в отношении этнографии Потанин сделал больше, чем Пржевальский и Певцов взятые вместе».
В честь Григория Николаевича Потанина названы один из хребтов Наньшаня и самый крупный ледник в горном узле Табын-Богдо-Ола на Алтае. Его рукописи и переписка хранятся в библиотеке Томского университета. Павлодарский краеведческий музей носит его имя Г. Н. Потанина. В Петропавловске есть улица, носящая имя Григория Николаевича Потанина.
Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск
