Ставки на спорт 
На днях один скандальный российский телеканал вспомнил двух не менее скандальных звезд – Зою Федорову и ее дочь Викторию. Подумалось: собравшиеся в студии юристы, писатели, артисты, наверное, расскажут что-то новое о загадках судьбы этих красивых, талантливых и несчастных женщин.
Люди старшего поколения, возможно, еще помнят довоенные фильмы, в которых блистала молодая Зоя Федорова. За два из них — «Музыкальная история» (1940) и «Фронтовые подруги» (1942) – актриса была удостоена Сталинских премий II степени. На счету Зои в 30-40 годы было еще около двух десятков других кинокартин, где она исполняла пусть не главные роли, но довольно заметные. Во время Великой Отечественной войны она, как и многие другие артисты, почти не бывала дома. То снималась в новых фильмах, то выезжала с концертами на фронт.
Зою Федорову, яркую, красивую, бойкую любили зрители. Фильмов тогда выходило мало, их обязательно смотрели все граждане СССР и многие знали имена артистов наизусть. Но ни телевидения, ни женских журналов еще не было, поэтому мало кто знал, почему Зоя в 1948 году вообще перестала сниматься и на восемь лет исчезла с экранов кинотеатров.
Личная жизнь тогдашних звезд оказывалась за семью замками. Поклонники кумиров вообще питались слухами.
Самый достоверный слух о Зое Фёдоровой такой: в конце войны она закрутила головокружительный роман с американским атташе, представителем союзных войск Джонсоном Тейтом. Как сейчас пишут молоденькие журналистки, «между ними вспыхнула страсть, и Зоя почувствовала, что беременна».
Это было странное время. С одной стороны, американцы – друзья, союзники. По ленд-лизу США поставляли воюющему Советскому Союзу оружие, военную технику, продукты, одежду – все, вплоть до лекарств. В Москве и в городах, где стояли «товарищи по оружию», для них часто устраивали довольно пышные приемы или просто развлекательные мероприятия. Молодых актрис, и вообще красивых девушек, тоже приглашали на них – потанцевать, отвлечь храбрых воинов от тяжелой службы, ну и выведать что-нибудь интересное.
С другой стороны – дружба дружбой, а табачок врозь. Надвигалась холодная война, не дремала разведка обеих стран. Кто за кем шпионил, знали только те, кому положено.
О сотрудничестве Зои Федоровой «с органами» слухи ходили еще с конца 20-х годов. Тогда она, 18-летняя, была даже арестована за связь с иностранцем: тяжело заболела мать, семья искала и нашла для нею хорошего врача. Он оказался немцем. Это посчитали шпионажем. Зою отпустили, но до сих пор пишут, что именно тогда она дала подписку о сотрудничестве с «органами». Потому, мол, и была так быстро освобождена.
Тогда такая подписка не считалась уж очень постыдной. О разведчиках снимали фильмы, говорили и писали как о героях. Хотя и хвастаться было не принято. Слухи усилились накануне войны, когда Зое удалось вызволить из лагеря отца. Уж слишком редко такое случалось. Правда, дочери пришлось обращаться с просьбой к самому Берии, что породило новые слухи – об интимных отношениях актрисы и всемогущего наркома. Хотя… свечку никто не держал, а отец Зои вернулся из лагеря изувеченным — с обмороженными руками, без пальцев. Он вскоре умер, но кто-то где-то что-то слышал, и осадочек в виде сплетен остался.
Зоя и сама не очень умела хранить тайны. И прихвастнуть любила.
23 февраля 1945 года на официальном приёме у наркома иностранных дел СССР В.Молотова в честь годовщины Красной Армии 37-летняя Зоя Фёдорова, уже трижды побывавшая замужем, познакомилась с 46-летним заместителем главы морской секции военной миссии США капитаном Джексоном Тейтом, прибывшим в Москву в январе того же года. У него тоже была жена на родине, но между не очень юными людьми «вспыхнула страсть». Отношения длились совсем недолго. Довольно скоро, вернувшись с очередных гастролей, актриса не обнаружила в Москве своего атташе. Каким-то образом Зоя узнала, что ее любимого объявили персоной нон грата и в 48 часов выслали домой, в США.
Зоя пробовала искать Тейта, отравляла ему письма, но они тоже исчезали. Как позже выяснилось, он в Швеции получил письмо, где сообщалось, что Зоя вышла замуж за композитора, родила двоих детей и счастлива. Ей и в самом деле пришлось срочно выйти замуж за другого поклонника, чтобы скрыть: настоящий отец будущего ребенка – американец.
В январе 1946 года актриса родила девочку, которую в честь победы над фашизмом назвала Викторией — Победой, как заранее договорилась с ее отцом. Но он узнал о дочке лет 30 спустя.
На недавнем телешоу, о котором сказано в начале статьи, говорилось, что актриса действительно была агентом МГБ, а связь с Тейтом – это её задание, с которым она не справилась. Взяла да и влюбилась в шпиона! Да еще ребенка от него родила!
Сестры и раньше предупреждали Зою, чтобы она вела себя осторожнее и меньше распускала язык. Напоминали, что их отец хоть и знал Ленина и служил паспортистом в Кремле, но, когда стал рьяно критиковать кремлевских небожителей, его отправили куда Макар телят не гонял — в северные лагеря. Зоя же считала себя звездой (хотя тогда это слово у нас не употребляли) и полагала, что «они» не посмеют ее тронуть. Посмели, да еще как!
Вике было 11 месяцев, когда ее мать арестовали как шпионку, которая то ли хотела создать террористическую группу, то ли уже создала. Цель? Конечно, убить товарища Сталина.
Год актрису продержали в тюрьмах НКВД. Потом ее дело без суда рассмотрело Особое совещание. Актрису приговорили к 25 годам трудовых лагерей с конфискацией имущества, а всю семью — к ссылке.
20 декабря 1947 года из лагеря в Потьме Фёдорова отправила письмо Берии, завершавшееся словами: «<…> наказали не меня, а моих маленьких детей, которых у меня на иждивении было четверо: самой маленькой, дочери, два года, а самому старшему, племяннику, десять лет. Я умоляю Вас, многоуважаемый Лаврентий Павлович, спасите меня! Я чувствую себя виноватой за легкомысленный характер и несдержанный язык. Я хорошо поняла свои ошибки и взываю к Вам как к родному отцу. Верните меня к жизни! Верните меня в Москву!» Реакции на письмо не последовало.
Одну сестру Зои, Марию, отправили на 10 лет в Воркуту, где она работала на кирпичном заводе и умерла от туберкулеза в 1952 году — до окончания срока. Другая сестра, Александра, до окончания срока была приговорена к пожизненной ссылке в Казахстан и вместе со своими детьми, Юрой и Ниной, и с маленькой Викой оказалась в нашей области.
Позже, уже взрослой, Виктория напишет книгу «Дочь адмирала», которая станет бестселлером в США. Ну как же! Там есть всё, что нужно для лирического романа: запретная любовь русской звезды и американского агента, коварство, тюрьмы, ссылки, лагеря и другие происки кровавого сталинского режима и, наконец, спасение главных героинь благородными американцами.
Вот что рассказала Виктория о своей жизни в казахстанском селе. «Мои первые воспоминания связаны с Полудино, деревней в Северном Казахстане; мне было тогда три или четыре года. Сюда после ареста Зои и Марии сослали мою тетю Александру, которую я считала матерью. Много позже я узнала, что от тюрьмы ее спасло только то, что она неодобрительно относилась к Зоиным друзьям-иностранцам, особенно к американцу Джексону Тэйту. В отличие от Марии, она никогда и нигде не появлялась вместе с Тэйтом и Зоей.
Сразу после ареста Зои ее домработница помчалась к Александре и забрала меня к себе. А вскоре после этого Александру, к тому времени уже дважды разведенную мать двоих детей, выслали в Полудино… И поскольку первые мои воспоминания ограничивались степной деревушкой, где проживало всего несколько сот человек, тяжким трудом зарабатывавших себе на скудную жизнь, мне моя жизнь там вовсе не казалась тяжелой. Другой я не знала. Я считала, что живу в нормальной семье — у меня есть мама, которую зовут Александра, брат старше меня на десять лет, которого зовут Юрий, и сестренка Нина, на пять лет старше. Я не ощущала нехватки того, чего никогда не имела, поскольку и не подозревала, что существует что-то иное, чего у нас нет. Ведь не скучаешь же по куклам и другим игрушкам, если никогда их не видела. И не мечтаешь о мясе, если никогда его не пробовала.
По моим тогдашним представлениям, деревня Полудино… представляла собой кучку домишек, построенных посреди степи. А вокруг, насколько хватало глаз, простирались ровные, открытые всем ветрам просторы. Зимой, которая наступала здесь очень рано, наши усилия были направлены на сбор того, что могло гореть, однако печке все равно никогда не удавалось прогреть наш маленький домик так, чтобы растаял лед на стенах комнаты, бывшей одновременно и нашей гостиной, и спальней. Не теплее было и в крошечной кухоньке. Температура двадцать пять градусов ниже нуля была для тех мест обычным явлением, а ветру, несущемуся с дикой скоростью по степным равнинам, ничего не стоило проникнуть в дом через зазор под дверью, в оконные щели и в щели под стенами, потому что дом стоял прямо на земле без всякого фундамента».
Конечно, маленькая девочка не знала и не могла знать, сколько других ссыльных живет в не таком уж маленьком поселке.
Александра работала бухгалтером в колхозе. «Дважды в неделю мама ходила отмечаться в милицию, чтобы там знали, что мы никуда из Полудино не сбежали. Об этих ее посещениях знала вся деревня. По Полудино пополз слух, что мама — родственница врага народа, а значит, она и ее дети тоже враги народа. Стоило мне выйти на улицу, и я сразу замечала, как шарахаются от меня деревенские жители, крепче прижимая к себе детей. В деревне жили в основном казахи с обветренными лицами и восточным разрезом глаз. Прирожденные кочевники, они с лошадьми и отарами овец разъезжали по всему Казахстану. В большинстве своем люди неграмотные, они с недоверием относились к чужим, и уж тем более к врагам народа. Местные власти всячески потворствовали этому. К нам и относились как к врагам народа, и частенько так и называли».
Стоп! Почти в то же время – в 40- 50-е годы прошлого века — я, мои братья, соседи, одноклассники – вообще все, кто жил тогда, учился с нами в школах, стоял рядом в магазинах в очередях за хлебом, купался летом в Ишиме и т.п, и т.п., – никто никогда не кидал камни в девчонок, обзывая их врагами народа. Наши поселки действительно были переполнены ссыльными разных национальностей: поляками, корейцами, немцами, чеченцами. Да и русских хватало, и казахи уже «понаехали» в промышленные центры из разоренных коллективизацией аулов. Может, кто-то и настраивал своих детей против навезенных в казахстанские города и поселки «врагов народа», и мальчишки, бывало, дрались, но открытой вражды и страха, о чем написала Виктория, я не могу припомнить.
А наше детство проходило не в таких небольших станицах, как Полудино, где и сейчас живет всего около 1500 человек. Мы и наши молодые родственники родились уже в довольно больших городах, построенных нашими родителями: в Караганде, Темиртау, Акмолинске, Петропавловске. Жили тоже трудно, некоторые семьи часто голодали, Как у сестры Зои Фёдоровой, у наших мам тоже нередко болели головы от дум, как одеть-обуть детей, чем накормить их.
После нескольких странных происшествий с детьми в Полудино Александра добилась перевода ее семьи в Петропавловск.
Вика пишет, что тетя сняла в городе коморку в семикомнатной (?) квартире у злой и надменной Олимпиады. Петропавловск запомнился Вике «грязными улицами, деревянными тротуарами, низкими домами со ставнями, булыжными мостовыми центральных улиц, дымом труб предприятий, гудками заводов и фабрик. Запомнился девочке базар, где тетя покупала детям диски замороженного в тарелках молока.
Виктория написала в своей книге, что у нее не было подруг в петропавловском детсаду и в начальной школе. Там ей якобы завидовали девчонки и дразнили за красивые черные брови –красит, мол! А учительница была какая-то равнодушная и не защищала бедную сиротку. Но ведь дружба – дело обоюдное, а Вика, привыкшая к одиночеству в поселке, и в городе отсиживалась в сараюшке с дворовым котом.
И все-таки, казалось, жизнь понемногу налаживалась. Но Александра не торопилась ходатайствовать о возвращении в столицу под предлогом, что сыну нужно окончить техникум. На самом деле, ей некуда было ехать. В Москве квартира и все имущество сестер конфискованы. Зоя еще находится в тюрьме и не знает, что будет с нею. А главное, неизвестно, как объяснить Вике, где столько лет была ее мама и почему бросила ее? А отец? Тут проще: ей сказали: герой — летчик, погиб на фронте.
Сестрам разрешалось обмениваться только по одному письму в год. И вдруг Вика заметила: в конце 1954 года началась бурная переписка мамы и тети Зои – письма, телеграммы полетели из Петропавловска и обратно. Две мамы договаривались, как решить трудно разрешимые проблемы. Наконец придумали: отправить Вику в Москву «к тете Зое» якобы для того, чтобы девочка нашла квартиру для семьи. Ведь она — в 5 лет, одна! – уже ездила в столицу в гости к родственникам, а сейчас ей почти девять!
И Вика поехала! Возможно ли такое представить в наши дни?
На Казанском вокзале Викторию встретила та красивая женщина, чей портрет был единственным украшением убогих комнатенок, где жила ссыльная Александра и трое ее детей. На «тете Зое» была красивая шубка и яркий платок в цветах.
Откуда девочке было знать, что эти вещи принадлежат великой певице Лидии Руслановой, подруге Зои Федоровой по камере во Владимирке. У самой мамы не было абсолютно ничего! Но… «Она так крепко обняла меня и заплакала». Почему?
Так, 23 февраля 1955 года, после пересмотра дела, полной реабилитации и освобождения Зои Фёдоровой, Вика воссоединилась с матерью. У неё теперь были мамочка и мамуля. Об отце мать и тетя рассказали гораздо позднее.
Девушка выросла, поступила в театральное училище, покоряла красотой однокурсников и… более взрослых поклонников
К двадцати годам Вика Федорова, как ее мамуля в свое время, имела в своем багаже три неудачных брака, множество бурных романов и десяток удачных киноролей. Ее охотно снимали.
Вокруг нее всегда толпились поклонники. Как рассказал ее партнер по прекрасному фильму «Двое» Валентин Смирницкий, в юности все они много бузили, дружили, влюблялись, пьянствовали, матерились, обожали стихи … Словом, неистовствовали, рассказал Смирницкий. Вика — наравне со всеми, а может, и более других. Друзья знали ее историю и понимали, что она мстит за искалеченное детство, за свою мать.
К 30 годам Виктория решила изменить свою жизнь. И тут, наконец пришло сообщение, что ее отец жив.
Виктория обратилась за разрешением на выезд в США. Но оформление документов затянулось на три года. Виктории не давали характеристику и визу. Из страны ее выпустили только после того, как 27 января 1975 года в «Нью-Йорк Таймс» вышла статья о трагической истории любви американского военного и советской актрисы. Статья вызвала большой резонанс, Голливуд предложил выкупить права на эту историю и снять фильм. Из-за этой шумихи Виктории Федоровой выдали визу. Она, наконец, 27 марта 1975 приехала в Америку, где впервые встретилась с отцом — к тому времени вице-адмиралом ВМС США в отставке. Визит советской актрисы в Соединённые Штаты, её воссоединение с отцом широко освещались в американской прессе. В русскоязычном журнале «Америка», тогда очень редком в СССР, тоже появилась маленькая фотография Виктории с отцом и крошечная информация об их воссоединении в США. Викторию в СССР знали по фильмам, но в журнале не было ни слова о жизни дочери американского адмирала на севере Казахстана. Отец и дочь стали видеться. Во время одного из полетов из Москвы в США прямо в самолете она познакомилась с американским летчиком Фредом Поуи. Буквально через три дня Виктория вышла за него замуж и, хотя и не очень дружно, прожила с ним 15 лет, а потом разошлась. Был шумный раздел имущества и борьба за сына. Мальчик не знал языка мамы и бабушки, не представлял себе их родину и навсегда остался с отцом.
Как актриса в США Виктория не состоялась. Неплохо выучив английский, она так не смогла избавиться от русского акцента. Сыграла только в паре – другой фильмов русских шпионок, но покорить Голливуд так и не смогла. Зато в 30 лет, когда другие модели уже уходят из профессии, красавица Виктория Федорова стала лицом двух знаменитых модельных агентств. Талантливые люди талантливы во всем. Вика окончила компьютерные курсы, научилась делать веб-сайты и неплохо зарабатывала на этом. Затем взялась расписывать тыквы-горлянки и продавать их через Интернет. Маленький рабочий кабинетик в мансарде она сама расписала в русском стиле.
Зоя Федорова тоже успела повидаться с Джексоном Тейтом еще во время своей первой поездки в США, когда родился ее единственный внук. Виктория написала, что при встрече ее родители были очень смущены и не знали, о чем говорить. Зоя в основном рассказывала, какая их дочь была в детстве. Это была их последняя встреча: Джексон Тейт умер через несколько месяцев.
После его смерти Зоя еще дважды навещала дочь. Собиралась приехать и на Новый, 1982 год. Но ей отказали в выездной визе. А в декабре 1981 года Виктория получила страшное известие – ее мать была убита в собственной квартире выстрелом в голову. Ее нашли соседка и племянник – тот самый Юра, который в детстве вместе с мамой и сестренками Викой и Ниной жил в Полудино и учился в петропавловском техникуме.
Уголовное дело об убийстве Зои Федоровой так и осталось нераскрытым и обросло всевозможными версиями. Кто-то считал, что Федорову убрал КГБ, потому что она собиралась эмигрировать к дочери в США; кто-то утверждал, что преступник был близким другом Зои, знал, что у нее есть драгоценности, и она сама впустила его в квартиру — намекали на Юру. Ходили слухи, что актриса была связана с бриллиантовой мафией, но следователи не подтвердили эту версию.
Виктория Федорова в соавторстве с Гескелом Френклом написала книгу о своей матери «Дочь адмирала» и планировала снять фильм по ней. Она рассказывала: «Мама заслужила хотя бы то, чтобы ее история была рассказана правдиво. А то сил нет читать все эти дешевые журналистские расследования, книги, где обстоятельства маминой жизни и смерти выворачиваются наизнанку, обрастают несусветными домыслами, историями о мифических бриллиантах… Для меня же главное — сделать эту историю, какой она была на самом деле. А это была история прекрасной любви с трагическим оборотом».
Такое отношение дочери к матери вызывает уважение. Но сама книга кажется несколько странной, особенно страницы, явно написанные американским автором. Чувствуется, что он не знает нашей жизни и пугает американских читателей разными страшилками в стиле фильмов о происках русских шпионов и агентов кровавого КГБ.
Виктория узнала, что неизлечимо больна, в 2005 году. Рак легких … Последний муж Вики — Джон Вайер — был командиром пожарного отряда, спасателем. В США люди этой профессии изучают медицину. «Я за ним как за каменной стеной» — говорила Виктория, а он называл ее принцессой изо всех сил старался продлить ее жизнь.
Виктория с мужем купили дом в небольшом городке в штате Пенсильвания, и поселились в нем подальше от посторонних глаз. Джон вышел на пенсию и полностью посвятил себя жене. Он по-настоящему ценил каждый день, проведенный с ней рядом.
Виктории Федоровой не стало 5 сентября 2012 года.
Ей было 66 лет. Выполняя волю жены, Джон развеял ее прах над горами Поконо.
Подробнее об истории города читайте в нашем проекте Исторический Петропавловск
